Дом из воска и стекла - Марина Бреннер

Смешно… А ведь когда — то именно с этой женщиной мечтал он остаться! Жить вместе. Спать вместе. Родить ребенка… Ну, может быть. Когда — нибудь. Пока однажды не теряющему тайных надежд Тирону не объяснили, что дети — не для него. Что продление рода для мутанта — невозможно, и даже если возможно — место мелким выродкам на помойке или в Лабораториях. Также, в общем — то, как и ему самому.

Вот с этого, вернее, с осознания этого, все и началось.

Сначала были скандалы. Глупая ругань по всяким мелочным поводам, иногда даже и без них. Взаимные обвинения. Упреки. Слезы. Истерики.

Словом, всё как всегда и бывает…

Но даже с этим готов был мириться Тирон, как и с вздорным, склочным характером своей жены — красавицы. У всех свои причуды, их ссоры — всего лишь маленькая плата за то, чтобы хотя бы считать себя женатым. Семейным.

Не одиноким. Смешно? Возможно, и даже очень. Да только Дэннису было не до смеха.

Вытрепанные нервы. Бессонные ночи. Обвинения непонятно в чём. Шепотки коллег о том, что подкаблучник и мямля — это судьба.

Потом Риана исчезла. Как — то утром придя домой, он не нашел ее… Жена просто растворилась из квартиры, и казалось, из Элиона тоже.

Сэттар обыскал всё. Сектора, морги, медточки, точки задержаний, камеры Подразделений. Даже притоны, бордели и психушки.

Сэйты Рианы Дэннис нигде не было и, по истечению определенного законом срока, женщина была объявлена без вести пропавшей и мертвой по умолчанию.

А он ждал.

Ждал, что когда — нибудь объявится. Сознается. Повинится. Тогда сэттар считал, что развод должен быть честным. Глаза в глаза. И слова в слова. Ждал долго.

И дождался, наконец.

Риана обьявилась как — то утром. Легко пронеся изящное, стройное, запакованное в плащ тело по коридору вглубь квартиры, воскресшая жена рухнула на диван срубленным деревом.

— Ну и зачем явилась? — спросил Ликвидатор, отметив цветущий вид жены и явно растущий живот — Я, признаться думал, что тебя нет в живых, Риана. Рад, что всё хорошо.

— Мне нужны деньги. — заявила та, жадно и быстро проглотив вонючую тяжку саджа — Тысяч сто. Можешь дать больше, я не обижусь.

— Ого! — сказал Ликвидатор, чувствуя, как чешутся ладони — Скажи, зачем? И сразу получишь то, что тебе причитается.

— Я развожусь с тобой и снова выхожу замуж. Как видишь — я жду ребенка. Нормального, Дэннис. НОРМАЛЬНОГО. Тебе ясно? Мой новый мужчина… он потрясающий! Всё при нем, кроме одного… Он небогат, видишь ли… Не всем так везет, как тебе. И не каждый может клянчить деньги у Правительства… Помоги нам, Тирон. И, будь добр — поддерживай по мере возможности! Ты всё равно один… И будешь один. А мы…

Ликвидатор согласно кивнул:

— Ага, один. Здесь ты права. Вот только про НОРМАЛЬНОГО ребёнка это ты загнула. После саджа вряд — ли ты родишь что — то более — менее похожее на человека.

— Садж не опаснее, чем ты. Дай денег, говорю. Тебе они всё одно без надобности.

Следом раздался истеричный женский визг, возня и хлопок двери. Вещи Рианы вылетели на лестничный пролёт вслед за её прекрасным телом.

— Иди в жопу. — спокойно сказал сэттар и закрыл дверь.

Больше они не виделись. Отметку о разводе он поставил в карту на следующий день.

— Как ты? — заглянув ему в глаза, спросила Риана — Выглядишь неплохо. Я слышала, ты снова женился?

— Женился. Что с того?

— Да нет… Хорошо, что ты смог жить дальше, без меня. Ну, Тирон! Не держи зла. Это жизнь.

Сэттар хмыкнул:

— А кто тебе сказал, что я вообще на тебя злился?

— Так у тебя всё хорошо? — Риана снова скользнула по лицу бывшего мужа липким взглядом — Я рада за тебя, правда — правда!

Не получив ответа, продолжила:

— А у меня… Знаешь, Лон оказался падлой. Когда у меня родился третий ребёнок, он меня бросил. Сказал, что не собирается растить уродов. Представляешь?! Это же его дети! И вот так..

Тирон оперся локтем о стойку:

— Почему уродов?

— Две наши дочери сильно больны… Нидел, наш мальчик, родился глухонемым.

— Меньше надо было дуть садж, Риана.

Сэйта Дэррил задвигала бровями, нагоняя слёзы. Потом, уперев локти в облипшую пивом стойку, закряхтела, запустив пальцы в спутанные каштановые волосы.

— И ты туда же… Ну, ты всегда был сволочью, Дэннис. Ни на какое сочувствие ты неспособен.

Тирон кивнул:

— Да. Возможно.

— Мне пришлось отдать своих детей в интернат… — тон Рианы поменялся с хрипа на нытьё — А за него надо платить, и за квартиру… Ты не представляешь, как я живу! Ну да, откуда тебе знать…

Тирон поднялся со стула, заметив, что фильм закончился и по натянутому экрану пошла рябь.

Редкие зрители вставали с мест, а Лайса утирала слезы салфеткой.

— Помоги мне, Дэннис! — взвизгнула Риана, слюняво развялив рот — Хоть как — нибудь помоги!

Сэттар Дэннис покивал головой:

— Мне нечем тебе помочь, дорогая. Я, как ты правильно заметила, неспособен на сочувствие.

— Жадная сволочь!

— Именно так. Жадная сволочь. Всего тебе хорошего. Держись.

Поставив стакан на стойку, он направился к Лайсе, уже крутящей головой по сторонам.

— СВОЛОЧЬ! ПОГАНЫЙ МУТАНТ! — ударило в спину — Ну… НИЧЕГО! Я тебе припомню ещё… Жди гостей, падла! Много кто тобой интересуется…

…Лайса улыбнулась навстречу.

— Кто это? А, Тирон? Кто?

Грубо притянув к себе, быстро поцеловал в теплую макушку:

— Папа в пальто. Поехали, на город посмотрим? Скоро вечер. И салют.

Вот так.

Иногда с прошлым невозможно покончить быстро. Появляющееся внезапно из туманного ниоткуда, оно пристывает к ногам и тянется за тобой, как липкая лента или жвачка.

…Или серебристо — серый плоский фургон, плавно и незаметно следующий теперь за громоздким, черным, потертым фургоном Дэнниса…



Яркие Дни продолжались.

Они напоминали лихорадку — первые часы высокой температуры, плавящей мышцы и мозг, озноб и боль, разрывающие плоть. Бред, полёт в параллельной реальности и приторно — сладкая испарина, намертво склеивающая волосы, одежда, пристывающая к покрытой мурашками коже. Первые часы и даже дни праздника проходят именно так.

Люди как будто боятся упустить возможность нагуляться, надышаться этим нервным ароматом, пузырящимся на языке и в венах. Потом наступает затишье — болезнь отступает, собирает силы, чтоб вскоре наброситься вновь на обрадовавшееся было, расслабленное отдыхом тело.