Разрыв - Саймон Лелич

Первым явился Коул, за ним Чарли, потом Роб. Коул коротко пожелал ей доброго утра, Чарли и Роб просто кивнули ей. Без одной минуты девять появился, читая на ходу «Миррор», Уолтер. Не взглянув ни на кого, он поднял вверх ладонь, поставил на стол неизменно торчавший там пенопластовый стаканчик, сунул газету подмышку и удалился в уборную. Гарри опоздал. Задыхаясь, он извинился за опоздание и, прежде чем усесться на свое место, несколько раз вытер ладонью лоб. Увидев Люсию, он сказал, привет, Люсия, и она ответила, привет, Гарри, как дела? Что с тобой случилось вчера? — спросил Гарри. Живот прихватило, ответила Люсия. Потом зазвонили телефоны, доска начала заполняться клейкими листками, и день, что бы там ни навоображала о нем Люсия, пошел привычным путем.

Пока не поступил вызов.

Приняла его Люсия, стало быть и заняться этим делом полагалось ей. Таков был заведенный порядок. Если, конечно, не существовало очевидных причин, по которым решение следовало принять Коулу, что также давно уже обратилось в заведенный порядок.

— Пусть этим займется Чарли. Я отдаю это дело Чарли.

— Чарли занят. Ищет двух пропавших детей.

Коул взглянул на Чарли. Чарли пожал плечами.

— А вы, Уолтер? Судя по вашему виду, вам не помешает растрясти пару калорий.

— Я бы с радостью, шеф. Тем более, что нашей Лулу, похоже, сильно не терпится заняться этой историей. Но у меня нынче снова суд, вы не забыли? Это долбанное слушание протянется всю неделю.

Коул шумно выдохнул воздух. Огляделся.

— А где, на хрен, Гарри? И Роб. Где Роб, мать его?

— Я видел их минут двадцать назад, — ответил, уже начавший ухмыляться Уолтер. — Они держались за руки и направлялись к третьей кабинке мужской уборной. У Гарри стояло.

Чарли рассмеялся. Коул выругался. И махнул рукой Уолтеру:

— Уберите со стола вашу дурацкую ногу.

Люсия начала укладываться, и Коул это заметил.

— Вы. Куда это вы собрались?

Люсия сгребла со стола сотовый, ключи, блокнот. Взялась за мышку, закрыла электронную почту.

— Больше же никого нет, шеф. Кто еще у вас есть?

Коул поднял палец:

— Предупреждаю, Люсия.

— О чем?

— Вы знаете, о чем. Не притворяйтесь, что не знаете.

— О чем? — повторила Люсия. — Это может быть кто угодно. Вам же ничего не известно.

— Какой там адрес, Люсия?

Она пролистала блокнот:

— Сикамор-драйв. Дом на Сикамор-драйв.

— В двух шагах от школы. Так что это не кто угодно. Я говорю серьезно, Люсия, я не желаю, чтобы вы…

— Мне надо бежать, шеф. Такси ждет.

К Сикомор-драйв она ехала на заднем сиденье полицейской машины. Работа кондиционера никак здесь не ощущалась, окна не открывались, а значит, и защититься от жары и поддельного соснового аромата было нечем. Люсия приоткрыла губы и старалась дышать через рот. Двое полицейских в форме сидели впереди, тот, что на пассажирском сиденье, что-то говорил ей через плечо. Однако сирена заглушала его голос, и Люсия просто кивала, время от времени поднимая и опуская брови. Она смотрела на скользящий за окном город, на улицы, забитые людьми даже сейчас, после девяти, в разгар рабочего дня, и ей казалось, что все они куда-то спешат, теряя терпение из-за жары, уличных толп и тягостных усилий, которых требует исполнение даже простейшего дела — ходьбы, покупок.

Мертвое тело. Фамилия. Вот все, что у нее было, однако хватало и этого.

Машина проехала мимо школы. Школьный двор был забит детьми, кричавшими, визжавшими, стоявшими стайками вокруг обладателей мобильных телефонов, сидевшими на ступенях и делившимися наушники, некоторые играли в видеоигры — судя по тому, как вытягивали шеи их приятели, пытаясь разглядеть через плечо экранчик, с мельтешашими картинками. В конце двора кто-то гонял мяч. Выходит, они так и играют, подумала Люсия и тут же обругала себя за желчность. Ей тридцать два года. Всего тридцать два, а она уже ощущает себя отсталой, чуждой поколению, к которому причисляла себя до недавнего времени. У нее имелся iPod, но пользоваться им она не умела. Она знала о существовании Facebook’а, однако впервые услышала о нем по «Каналу-4». Дети, когда она сталкивалась с ними, называли ее «тетей»: мам, а почему эта тетя переоделась полицейским? Родители называли «леди», что было еще и хуже: поосторожнее, милый, не забывай о присутствии леди. В первый раз она рассмеялась. Во второй испугалась. Как это произошло? Когда именно мир решил — решил, а ее об этом не уведомил, — что девочка, которой она продолжала себя считать, здесь больше не нужна, что ее пора избавить от заблуждений, переделать в кого-то другого? Когда ее ровесники передали будущее в руки детей, которые, столкнувшись с насилием, всего лишь пожимают плечами, которые настолько свыклись с ненавистью и жестокостью, что способны шутить, смеяться, играть во дворе, еще залитом кровью? И все это время мальчик их лет, которого они знали, с которым кто-то из них сидел рядом, разговаривал, все это время он мучился и плакал, пока не истек кровью.

Нет. Фамилия довольно распространенная. Не может быть, что это он. Она же не знает наверняка. Наверняка не знает.

Машина свернула на боковую улочку. Водитель выключил сирену, но мигалку оставил включенной. Впереди двигалась, похоже, собираясь перевалить через бордюр, другая машина, и сидевший за рулем полицейский ударил по кнопке клаксона и вильнул в сторону, хоть надобности в этом и не было. Минуя эту машину Люсия повернула к ней голову. И увидела женское лицо, выражавшее что-то среднее между потрясением и яростью. Водитель снова включил сирену.

Они приехали. Первыми. Машина их встала, сирена умолкла, однако в ушах Люсии все еще звучало ее эхо. А вон и скорая, кварталах в четырех отсюда. Люсия выбралась из машины. Полицейские вылезли тоже и, нахлобучив каски, пошли за Люсией по дорожке.

Парадная дверь была приоткрыта. Люсия позвонила, постучалась, позвонила снова. И, не дождавшись ответа, толкнула дверь.

— Мистер Сэмсон?

Она услышала рыдания. Женские, наверху.

— Миссис Сэмсон? — произнесла Люсия погромче, почти крикнула. Она назвала ее по имени. Сообщила: — Это полиция, миссис Сэмсон. Скорая едет за нами.

И направилась вместе с полицейскими к лестнице.

Ничего знакомого она не увидела и это, хотя ничего знакомого тут быть и не могло, внушило Люсии новую надежду. Вешалка в прихожей, перегруженная одеждой, казалось, никнувшей к стене. Обувь, частью стоящая аккуратным рядком вдоль плинтуса, частью просто сброшенная, с не развязанными шнурками. Детский велосипед, слишком маленький для него, подумала она, почти наверняка слишком маленький. Они прошли через гостиную, Люсия увидела на кофейном столике остатки внезапно прерванного завтрака: тосты, намазанные маслом, но еще без джема, запотевшие на жаре стаканы с наполовину выпитым соком. Девушка, рассказывавшая с экрана телевизора о погоде, улыбнулась, встретилась с Люсией глазами, однако Люсия отвела взгляд в сторону. Она искала книжные шкафы. В его доме должны быть книжные шкафы. В гостиной они отсутствовали, Люсия почувствовала облегчение, но скоро увидела в коридоре под лестницей книжные полки — и другие, висевшие сразу за дверью кухни.