Беглец и Коммунист. Сборник рассказов. Часть 2 - Семен Васильевич Биф

а потом его ещё раз и по голове. Мужичок в страхе убежал от странного дерева.

Прознав это местные жители выгнали титана с излюбленных мест и пока тот не совершит подвиг, нет ему места на этих землях. А кроме этих мест нет ничего ему родней и ближе. И пошёл великан куда глаза глядят.

Идёт, идёт и видит лошадь с бабой пузатой на кулаках дерётся. Дай, думает, поможет. И ударил по бабе. Бабу впечатало в дерево и поминай её. А лошадь лишь недовольно фыркнула. Вот и не помог он в итоге так. Пошёл он дальше. Увидел великан Семиглазый, что ручей засорился бревна и ветками. Одним легким ударом ноги все ветки и бревна полетели на берег, соорудив там небольшой сарайчик. Присел Семиглазый на берег и нарадоваться не может. Помог речку очистить. Рыбы будет ого-го. Но приплыли бобры и начали хвастами биться и злобно смотреть на великана. Мол, зачем тот дом разрушил у них.

И пошёл печальный великан по берегу ручья. Идёт он и думает, что с ним не так. Подумаешь глаз больше, но это для того, чтобы всех видеть. Увидел он в итоге, что люди танцуют около костра. Некоторые в костёр кидают вещи, которые вскрикивают, будто бьются в агонии. В итоге подошёл к ним великан с водой во рту, которую набрал в свой рот. Потушил костёр. Люди все мокрые начали кричать на него. Титан же потушил костёр вечный, который на протяжении тысячи лет светил. Что же делать? И ушёл за леса и реки печальный великан. Лёг на землю и начал рыдать. Долго плакал, да и умер плавающим. С тех пор по поверьям течёт ручей полный слез великана. Кто изопьет из него воду, станет веселее и помогать всем будет. С тех пор пошла поговорка. Помощь семиглазого титана — бесполезная, а в большинстве и ненужная помощь.

Услышав данный рассказ, я думал что сказать старцу, вечно греющемуся у невидимого костра, но лишь махнув рукой. Пусть и дальше греется.

Что же ты дед?

— Дед! — начал студент, пытаясь вызвать внимание у своего преподавателя, но тот не отрываясь продолжал свою речь.

— Эх помню в молодости своей… Эх. Был худой тогда. Мог раз на турник запрыгнуть и как потянулся и на 20 солнышков. Эх. Хорошо было.

— Дед! Таблетки вот! — этот же самый студент указывал на успокаивающие, которые постоянно украшали его парту. Но преподаватель продолжал историю.

— Помню по молодости, все бабы мои были. Вон как бегала за мной Томарка. Эх. И попа у неё.

Все студенты смутились, пытаясь узнать, что за Томарка. Но на ум приходила лишь Томара Генадьевна, размерами как автобус, если бы тот был человеком. Усы у неё сродни этому деду. Только постоянно подкрашенное, чего нельзя сказать о деде. Тот опять рассказывал свои похождения. С мечтательно улыбкой и глубоким радостным взглядом в небо. Студентам, которым осточертело наблюдать за одной и той же картиной в 4 раз старались найти себе занятие: кто-то линейкой пытался перепилить парту, кто-то рисовал картины на цветном куске дерева, а кто-то видел прекрасные сны при этом наполовину ставши партой. Но среди этих и были те, кто ждали конца прекрасного представления. Но оно все шло и шло, хотя по времени уж третий акт кончается.

— Эх Томарка. Помню я, как я с тобой у тебя в одежде сомов таскал. Радостное дело. Или как мы с Томаркой моей улыбались и на сеновале до утра веселились. Эх были времена, а вы чего студенты расселись? Делать нечего, дак я найду дело, — Дед так же неожиданно переменился в характере. Ещё полминуты назад это был полный восхищения нарцисс, а щас уже хмурая и бурчащая тучка.

— Что же ты дед? — кто-то едва слышно произнёс в конце схватившись за голову.

Но этих слов было достаточно чтобы дед, как шар прокатился к студенту. Сократив дистанцию до одного метра, дед начал бубнить:

— О. Кто-то захотел порешать уравнивание центральной системы через обратную геодезическую задачу?

— А? А теперь по-русски?

— О, ты ещё и термины не знаешь? А ну иди учить. А может тебе ещё способ попова попробовать сделать. А давай так и запишем, — Дед достал из на грудной карман пиджака записную книжку и ручку, записал пару слов и спрятал все обратно.

— Можно вас? — где-то спереди зазывал студент переподователя, чтобы тот смог помочь ему.

— Что тебя?

— Как решается этот немецкий Stg V.

— Надо в тетради смотреть.

— Я это в первый раз вижу.

— Учебник в помощь. Надо знать все это.

— Старый хрыч с щёткой вместо усов, — про себя произнёс студент, листая страницы увлекательно го журнала под названием геодезия 3 часть. Благо этих радостных слов не слышал преподаватель, а то начал бы свою тираду, про то, что в его время нельзя было дерутся, пукнуть или того хуже закрыть на 0,001 с глаза. Сразу же нападал строгий преподаватель и стрелял из ружья в голову. Одним словом, адский препод с которым даже шутковать не стоит. Однако у него есть одно шикарное качество. Он классно устанавливает прибор держа сижку в зубах. Сига во рту, и он с хмурый мной крутит подъёмные винты. Но говорит, что студенты талантливые были в свое время. Раньше было лучше, трава зеленее, солнышко делалось лучше и Томарка была худее. Единственное что могло порадовать студента, дак это звонок, который уже прозвенел.

Жахальщики. Начало

Как много в этих словах страшного. Дикие существа, появившиеся из-за ошибки, ставшие не малой угрозой в жизни.

Я расскажу всю их историю и даже чуть-чуть более.

Меня зовут Биф, и я стал одним из свидетелей зарождения данного вида.

Это было примерно, а даже скажу точно. 2 апреля 2019 года. Это были очередные гонки по катанию на опасных штуках, называемых мотоциклеток. Это немного доработанный инвалидные коляски, снабженные двигателем. Именно тогда это началось. Один известный гонщик, а именно Денис кривое очко умудрился на своём транспорте врезаться из неоткуда появившейся машины с ураном. Из-за этого события непонятным мне способом произошёл взрыв, который почти никому не повредил. Главное слово почти. Потом данный грузовик благополучно вывезли на свалку, вместе с радиоактивным топливом. А там местные обитатели и пришлые из-за радиации превращались в Хомо драчукус, как их обозвал один профессор.

В ходе постоянно наблюдения и доктора удалось выяснить, что данный вид только внешне похож на человека. У него от человека осталась почти не