Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве - Купава Огинская

Тугарин добил меня искренним:

— Мы лишь знаем, что царевна должна разделить свою жизнь с проклятым, как это свершить нам не ведомо.

Удивительно просто…

— Итак, если я правильно поняла: злобная ведьма, не получив желаемого бессмертия, в сердцах прокляла Кощея и теперь после каждой своей смерти он все больше теряет себя. И чтобы снять проклятие и спасти его от участи, что страшнее смерти, мне нужно как-то разделить с ним свою жизнь, но как это сделать никто не знает, так? И никто не знает безопасно ли это для меня, верно? — я внимательно обвела взглядом закивавших Змеев, добавить что-то они не посчитали нужным. — Но я все равно должна это сделать.

— Мы тебя не заставляем. — поспешил заверить меня Аспид.

— Просим, — поддержал отца Тугарин.

Мне почему-то казалось, что именно таки заставляют и выбора не дают. Да и какой у меня мог быть выбор? Кощей был нечистью, я плохо его знала, но…просто так пройти мимо его беды уже не могла. И ощущение такое было, будто я сама себя по рукам связала.

— Это из-за меня его убили, — мрачно напомнила я, — за мной должок.

— Ты не виновата…

Горыныч был искренен в своем желании меня оправдать, но я не позволила:

— Виновата. Если бы я не сбежала из дому, ничего бы этого не случилось.

— Василиса, — мягко позвал меня Аспид, но я не хотела слушать о том, что они не видят во мне виновницы.

— Где Кощей сейчас?

Вопрос мой застал Змеев врасплох, они переглянулись и легко сошлись во мнении, что знать мне об этом сейчас нужды нет.

— Не стоит тебе его пока навещать. Кош…нестабилен. — высказался Тугарин, встав позади меня, даже руки на спинку стула положил, придавая весомость своим словам и прекращая мои нервные покачивания.

— Но проклятие я же с него должна как-то снять.

— Позже, когда он успокоится и придет в себя, — пообещал Аспид.

— Но…

Слушать меня никто не стал, Змеи подтверждая свою гадскую сущность, послали меня отдыхать и набираться сил, которые мне непременно понадобятся.

И я пошла. К холодной постели, остывшей от переживаний саламандре, чувствовавшей что-то неладное, и несколько линялому Мышу.

— Василиса, спасай! — выпалил он, нервно подергиваясь всем телом. Стол, некогда совсем новый и красивый, был истерзан мелкими царапинами — Мыш в порыве нервических припадков изрезал столешицу неожиданно острыми и крепкими когтями. Про смерть царя он уже знал.

Оборотни завалы разгребавшие ничего не знали, иначе точно не тренировались бы спокойно сейчас на полигоне, а этот уже все знал и успел извести себя этим знанием до непроизвольной линьки. Несколько…оплешивевший, он смотрел на меня горящими угольками красных глаз.

— Эм…мне казалось, я только Кощея спасти должна.

— Издеваешься? — разозлился он.

— Искренне пытаюсь понять, про чье еще спасение успела забыть, — раздраженно соврала я. Когда у меня нужда была, этот грызун рассказывать ничего не хотел, а теперь голосит, как петухом клюнутый.

— Кощея спасай, — вредно уточнил Мыш, — других не надо как бы не просили. Тугарин же тебе все рассказал.

Ничуть не вопрос, уверенное замечание по поводу уже случившегося. Я знаю про проклятие, значит я должна спасать.

Вот только, как именно проклятие снимается я так до сих пор и не знала, но отказываться спасать царя не собиралась. Как и не собиралась сейчас объясняться или оправдываться.

— А ты знаешь где он сейчас? — спросила устало, рассчитывая хотя бы с помощью Мыша отыскать Кощея.

Ответом мне была гордо задранная мордочка.

— В темнице своей, где бы Кощею еще быть.

— Отведешь меня? — казалось бы, ну что такого я спросила? Но нет, Мыша всего сплющило, он скривился и доверительно сообщил, перебирая нервными лапками собственный хвост:

— Видал я его, не время тебе проклятие снимать.

— Это еще почему?

— С того что сейчас под землей лежит ты проклятие не снимешь. Лучше будет подождать, пока он в себя придет и…немного оживится.

— Нет для меня разницы в каком он сейчас состоянии. С проклятием все равно помочь постараюсь, я решила. — честно призналась ему, умолчав лишь о том, что Кощея я сейчас не спасать собираюсь, а вопросами пытать.

— И все равно нет.

— Мыш…

— Даже не проси. Не умоляй, на коленях не стой и не рыдай надрывно, — решительно отрезал он, словно я бы додумалась свершить что-то из перечисленного.

Ответ Мыша был ясен и однозначен, как, собственно, и ответ Змеев. У нечисти вообще как-то туго было с адекватной реакцией на проблемы. Вот хотят они, чтобы я их царя спасла, прям хотят не могут, но ничуть не помогают мне этого сделать. Сначала суть проклятия не открывали, теперь вот к проклятому не допускают.

…как добро творить в таких условиях, интересно мне?

— Ну и ладно тогда. — я была решительно настроена поговорить с царем, и не желала оттягивать неминуемое. Ибо верила очень, что хотя бы Кощей о своем проклятии больше других знает, а именно знания мне сейчас и не хватало. Может скажет, что именно я для него сделать могу… и совсем не важно, что он сейчас страшный, как смерть, все одно помогу, я решила уже. И совсем не понимала с чего это все вокруг не желают меня к государю пускать, я ж его уже вчера видела, и ничего, умом не повредилась. — Саламандра, взбодрись. Мыш не психуй. Я пошла спасать заблудшие души.

И меня сейчас совсем не волновало, что у нечисти души нет, а уж у Кощея Бессмертного дважды убиенного, и подавно. Найду, если понадобится из полумертвого тела силой вытряхну пусть и то что царю душу заменяет, и героически это спасу.

Саламандра неуверенно вспыхнула робким огоньком, слабо потрескивая угольками, Мыш навострил уши, учуяв мою сумасшедшую решительность.

— Ты что это задумала, непутевая?

— Беру все в свои руки.

Я ушла раньше, чем Мыш нашелся с ответом, до того, как сама засомневалась в своих силах. Просто ушла на поиски Кощея, которого, я была в этом уверена, прятали от меня преднамеренно.

Змеи боялись, что я откажусь помогать, увидев то, что это проклятие сотворило с их государем и это было даже обидно. Я вроде не впечатлительная и уж им-то стоило это понять…

Гнало меня вперед не одно лишь сумасбродное желание помочь, я хотела увидеть Кощея и убедиться, что он на самом деле жив. Все, что произошло вчера не казалось мне настоящим — просто подмененные кем-то воспоминания, которые нужно было подтвердить, чтобы в них поверить.

И я шла в них верить.

Как именно добраться до подземелий я до сих пор не знала, не бывала там ни разу с того самого первого дня, как в замке этом оказалась е Кощей определил меня к себе на службу. Да и тогда, выбравшись из темницы я не особо следила за тем, какими именно путями Мыш вывел меня из темницы к кухне. Зато очень хорошо помнила как до этого Тугарин нес меня из тронного зала, а я отсчитывала повороты и шаги…и ведь до сих пор помнила все вплоть до количества ступеней, что спускали с первого этажа в подвалы.