Дед Снегур и Морозочка - Дарья Донцова

– Ну спасибо, – выдохнула я, – можно поговорить с Леной?

– Смысла нет, не тратьте зря время, Кротова не реагирует ни на людей, ни на внешние раздражители. Если наметится прогресс, я моментально позвоню Чеславу, – пообещал Миронов.

Я не стала спорить с доктором, лишь попросила его предоставить мне фотографию челюсти пациентки, узнала адрес клиники «АЗЛ», упросила администратора устроить мне срочную консультацию у главврача и поехала на Новокрасинскую улицу.

Альберт Захарович отнюдь не обрадовался моему появлению, но недовольство стоматолог успешно спрятал под профессиональной приветливостью.

– Садитесь, – велел он, указывая на кресло, более напоминающее удобную кровать.

Я покосилась на бормашину, столики с инструментами и поспешила уточнить:

– Я приехала показать вам фото.

Дантист посмотрел на снимки.

– Ну и?

– Это ваша работа? – задала я следующий вопрос.

– Почему вы интересуетесь? – не пошел на откровенность медик.

– Хочу такие же зубы, – соврала я, – один в один.

Альберт Захарович повеселел.

– Не получится.

– Почему? – удивилась я.

– Челюсти человека индивидуальны, я не буду уродовать ваши, чтобы они походили на чужие. Сделать красивую улыбку можно, но она никогда не повторит ту, что вы мне показали на фото.

– Так это вы делали? – перебила я стоматолога.

– Предположим, – кивнул Альберт Захарович.

– Помните имя пациентки?

Толкунов снял со лба обруч с прикрепленными к нему увеличительными стеклами.

– Это была школьница, которая неудачно упала. Ее мать очень переживала по этому поводу и привела девочку к нам. Мы тогда как раз только-только начали делать такое восстановление зубов, я привез методику и материалы из Америки. С непривычки провозились долго, но эффект того стоил. Если в рот с зеркалом не залезть, ни за что не догадаешься о коронках.

– Фамилию девочки назовите, – попросила я.

Альберт Захарович внимательно посмотрел на меня.

– Похоже, вам не нужна голливудская улыбка. О врачебной тайне вы слышали?

– Вы уже и так все рассказали, – упрекнула я доктора.

– Я имею полное право даже показать снимок чужих протезов, – возразил дантист, – но вот паспортные данные пациентов не разглашаются, и полностью их лица вы нигде здесь не увидите.

– Нам необходимо уточнить личность женщины, – заныла я.

Альберт Захарович встал.

– Оформите требование по закону, приносите ордер.

– Слушайте, ваша бывшая школьница попала в психиатрическую клинику, – зачастила я, – она назвалась Еленой Кротовой, но мы знаем – это имя вымышленное. Сейчас девушка молчит, вы единственный, кто может сообщить нам ее правильные данные. Вероятно, бедняжку ищут родители, они в панике.

– Несите ордер, – повторил дантист, – препирательства бессмысленны, извините, я уделил вам слишком много времени, в приемной меня ожидает пациент с острой болью. Он купил через Интернет «самопломбирователь зубов», и вот вам потрясающий результат.

Я вернулась к рецепшен и решила зайти в туалет. Следом за мной в санузел вошла медсестра и без всякого вступления коротко сказала:

– Давай фото.

– Вы мне поможете? – обрадовалась я, протягивая снимки.

– Жди, – велела она и удалилась.

Я оперлась о рукомойник и стала изучать в зеркале свои зубы. Смотрятся прилично, но я-то знаю про небольшие дырки! Давно пора обратиться к стоматологу, я даже пару раз записывалась на прием, но, когда наступал назначенный день, у меня всегда появлялись неотложные дела, и свидание с бормашиной откладывалось. И вот сейчас в верхней челюсти ожила боль.

Чем дольше я любовалась на свои клыки, тем сильнее ныл один из них.

– Держи, – буркнула медсестра, вновь появляясь в поле зрения, – уходи быстрей, а то мне не поздоровится, если Альберт догадается.

– Огромное спасибо, – сказала я, пряча в сумку листок, – не знаю, как вас благодарить.

Медсестра вдруг горько вздохнула.

– У меня три года назад сын пропал. В отличие от Альберта я понимаю, каково родителям, если ребенок домой не приходит. Сматывайся живее.

Я не стала задерживаться в клинике, вышла на улицу, затряслась от ставшего необычным для столицы мороза, увидела большой торговый центр и кинулась внутрь.

Пока официантка ходила за заказанным капучино, я изучала бумажку. «Галина Валентиновна Юдаева, 1986 г.р., адрес проживания – Новокрасинская, д. 15, кв. 8».

– Ваш кофе! – сказала официантка.

– Простите, это дом пятнадцать? – спросила я.

– Правильно, – согласилась подавальщица.

– Здесь ведь нет квартир?

– Только магазины и рестораны, – подтвердила девушка.

– Вы не в курсе, когда торговый центр построили? – не успокаивалась я.

– Пять лет назад, я сюда одной из первых нанялась, – не усмотрела в моем любопытстве ничего странного официантка, – старый дом снесли и возвели наш «Юпитер».

– Ясно, – вздохнула я.

Клиника Альберта Захаровича располагалась в здании с номером семнадцать, Галина Юдаева жила в двух шагах от нее, вот родители и решили далеко не водить девочку. Придется мне дернуть Димона.

– Сладкий персик, – речитативом завел Коробок, – халва души моей, рахат лукум мозга, зачем ты обращаешься к недостойному?

– Галина Валентиновна Юдаева, год рождения восемьдесят шестой, ноябрь, десятое. Выясни о ней все, – велела я.

– Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота, чижика, собаку, кошку-забияку… Валентин Семенович Юдаев, Ольга Петровна Чиркова – это родители, – отчеканил Димон, – последнее место проживания: Новокрасинская, дом…

– Я сижу на месте этого здания, – остановила я Коробкова, – его разрушили несколько лет назад.

– Не простудись, – забеспокоился хакер, – на улице холодно, не надо сидеть на камнях!

– По-твоему, я дура? Я в кафе, на месте жилого дома возвели универмаг. Раздобудь новый адрес отца с матерью. Эй, почему ты завис? Не можешь выполнить простое задание?

– Митино, – огласил Коробков.

– Отлично. Номер дома, квартиры, название улицы.

– Их нет, – ответил Димон.

Я не усмотрела в его словах подвоха.

– Почему?

– Потому что там кладбище, – фыркнул хакер, – Валентин и Ольга погибли в автокатастрофе.

– А их дочь Галина? – напряглась я.

Из трубки послышались странные звуки.