Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

вакуумных трубок и транзисторов прежних моделей мог дольше работать при температурах выше рекомендованных без поломки и потери данных. Однако интерфейс, напрямую связанный с системой безопасности музея, был установлен без учёта спецификаций изготовителя. Когда температура в компьютерном зале достигла девяноста четырёх градусов, допуски микросхемы ПЗУ оказались превышенными. Сбой произошёл через девяносто секунд.

Уотерс, стоя в углу оглядывал зал. Техники ушли больше часа назад, в помещении стояла приятная прохлада. Всё снова пришло в норму, слышалось только гудение компьютера и однообразное пощёлкивание многочисленных клавиш. Он праздно глянул на экран терминала, возле которого никого не было, и увидел мерцавшую надпись.

НЕИСПРАВНОСТЬ ВНЕШНЕЙ МАТРИЦЫ ПЗУ АДРЕС: 33 В1 4А ОЕ

Это походило на китайскую грамоту. Неужели нельзя сказать то же самое понятным языком? Уотерс ненавидел компьютеры, потому что ничего не получал от них, кроме пропуска «с» в своей фамилии на счетах. Он терпеть не мог самодовольных ослов-компьютерщиков. Если там что-то случилось, пусть у них болит голова.

27

Смитбек сложил блокноты у одной из своих излюбленных библиотечных кабин. Тяжело вздохнув, втиснулся в неё, поставил на стол портативный компьютер и включил небольшую лампочку над головой. Ему было рукой подать до обшитого дубовыми панелями читального зала с красными кожаными креслами и мраморным камином, который не разжигали лет сто. Но журналист предпочитал тесные обшарпанные кабины. Особенно укромные, где можно изучать добытые рукописи и документы — или слегка вздремнуть — с относительным комфортом и без помех.

Музейное собрание новых, старых и редких книг по всем аспектам естественной истории не имеет себе равных. За многие годы музей получал столько завещанных и преподнесённых в дар книжных коллекций, что их не успевали вносить в каталоги. Однако Смитбек знал библиотеку лучше, чем большинство библиотекарей. Он мог отыскать погребённый под другими документ в рекордно короткое время.

Поджав губы, журналист размышлял. Мориарти — несговорчивый бюрократ, добиться от Кавакиты ничего не удалось. Больше он не знает никого, кто мог бы помочь с доступом в базу данных.

Но эту проблему можно решить несколькими способами.

В микрофильмовом каталоге журналист стал просматривать указатель статей в «Нью-Йорк таймс». Дошёл до семьдесят пятого года. Там не оказалось ничего — и, как он вскоре выяснил, в журналах, имеющих отношение к естественной истории и антропологии, тоже.

Смитбек пролистал старые выпуски издаваемого в музее журнала в поисках хоть какой-нибудь информации о той экспедиции. Ничего. Из нескольких строчек биографии Уиттлси в справочнике «Кто есть кто в НЙМЕИ» он не узнал ничего нового.

Журналист выругался под нос. Найти сведения об этом человеке труднее, чем сокровище Оук-Айленда.

Смитбек неторопливо поставил тома обратно на полки и огляделся. Потом взял несколько листов из блокнота и небрежно подошёл к столу дежурной, предварительно удостоверившись, что видит её впервые.

— Надо вернуть эти листы в архив, — сказал он ей.

Дежурная недоверчиво посмотрела на него, хлопая глазами.

— Вы у нас новый читатель?

— Меня на прошлой неделе перевели сюда из научной библиотеки. Так сказать, в порядке ротации.

Он улыбнулся ей, надеясь, что улыбка получилась искренней.

Дежурная с сомнением нахмурилась, и тут на её столе зазвонил телефон. Она заколебалась, потом сняла трубку, рассеянно протянув ему регистрационную тетрадь и ключ на длинном синем шнурке.

— Запишитесь, — проговорила она, прикрыв трубку ладонью.

Это была чистейшей воды авантюра. Библиотечные архивы находятся за серой дверью без надписи в отдалённом углу книгохранилища. Смитбек однажды был там, на законном основании. Ему было известно, что основная часть музейных архивов находится где-то в другом месте, что библиотечные подшивки весьма специфичны. Но что-то не давало ему покоя. Он закрыл дверь и поспешил вдоль стоящих на полках и в штабелях ящиков с этикетками.

Пройдя вдоль одной стены, журналист свернул к другой и вдруг остановился. Осторожно снял ящик с надписью «КВИТАНЦИИ АВИАГРУЗОВ». Присев на корточки, быстро пролистал бумаги.

Дошёл снова до семьдесят пятого года. Разочарованный, пролистал всё подряд ещё раз. Ничего интересного.

Когда он водружал ящик обратно на высокую полку, взгляду его предстала этикетка: «КОНОСАМЕНТы[14]. 1979–1990». Находиться в архиве можно было от силы ещё пять минут.

— Нашёл, — наконец прошептал Смитбек, вынимая из ящика запачканный листок. Достал из кармана микрокассетный магнитофон и тихо наговорил на него ключевые слова: Белен; новоорлеанский порт; Бруклин. «Стрелла де Венесуэла» — Звезда Венесуэлы. Странно, подумал он. Чересчур долгая стоянка в Новом Орлеане.

— У вас очень довольный вид, — заметила дежурная, когда Смитбек положил ключ ей на стол.

— День удачный, — ответил журналист. И завершил запись в регистрационной тетради: «Себастьян Мелмот, вошёл в 11.10, вышел в 11.25».

В микрофильмовом каталоге Смитбек задумался. У той новоорлеанской газеты какое-то странное название, судя по всему, она основана ещё до Гражданской войны. Ага, «Таймс-Пикиюн».

Он быстро просмотрел каталог. Вот и она:

«Таймс-Пикиюн», выходит с 1840 года.

Журналист вставил в машину кассету 1988 года. Приближаясь к октябрю, замедлил ход плёнки, потом вообще остановил её. Из просмотрового устройства на него глядел заголовок крупным шрифтом во всю полосу.

— О Господи, — прошептал Смитбек.

Теперь он совершенно точно знал, почему ящики, отправленные экспедицией Уиттлси, так долго находились в Новом Орлеане.

28

Извините, мисс Грин, но его дверь всё ещё заперта. Я передам ему ваше сообщение при первой возможности.

Фрок, уходя с головой в ту или иную проблему, часто запирался у себя в кабинете. Секретарша знала, что беспокоить его нельзя. Тем утром Марго дважды пыталась связаться с профессором, но безуспешно. Когда он нарушит своё уединение, сказать было трудно.

Как же быть его глазами и ушами, если она не может даже поговорить с ним?

Марго глянула на часики. Двадцать минут двенадцатого — утро уже почти кончилось. Повернулась к терминалу и попыталась войти в компьютер музея.

ПРИВЕТ МАРГО ГРИН

С ВОЗВРАЩЕНИЕМ В РАСПРЕДЕЛЁННУЮ СЕТЕВУЮ СИСТЕМУ МУЗЕЯ ВЫПУСК 15-5

ВСЕМ ПОЛЬЗОВАТЕЛЯМ — ВАЖНОЕ СООБЩЕНИЕ

СЕГОДНЯ УТРОМ СИСТЕМА ВЫШЛА ИЗ МАССИВА, ВОССТАНОВЛЕНИЕ БУДЕТ ПРОИЗВЕДЕНО К ПОЛУДНЮ. ОБО ВСЕХ ИСЧЕЗНУВШИХ ИЛИ ИСПОРЧЕННЫХ ФАЙЛАХ СООБЩАЙТЕ АДМИНИСТРАТОРУ. РОДЖЕР ТРАМКЭП.

ВАС ЖДЁТ 1 СООБЩЕНИЕ

Марго включила меню электронной почты и прочла:

ОТ ДЖОРДЖА МОРИАРТИ. ВЫСТАВКА. ОТПРАВЛЕНО В 10.14.07.30/111 — 95. СПАСИБО ЗА ТЕКСТ — ВСЁ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО, МЕНЯТЬ НИЧЕГО НЕ ТРЕБУЕТСЯ. ПОМЕСТИМ ЕГО, КОГДА БУДЕМ ДЕЛАТЬ ОКОНЧАТЕЛЬНУЮ ДОВОДКУ ПЕРЕД ОТКРЫТИЕМ ДЛЯ ШИРОКОЙ ПУБЛИКИ.

МОЖЕТ, ПООБЕДАЕМ СЕГОДНЯ ВМЕСТЕ? ДЖОРДЖ

ОТВЕТИТЬ, СТЕРЕТЬ, ЗАНЕСТИ В ФАЙЛ (О/С/Ф)?

Прежде чем она выбрала команду, нарушив тишину, зазвонил телефон.

— Алло? — произнесла она в трубку.

— Марго? Привет. Это Джордж, — послышался голос Мориарти.