Соперницы - Джессика Мэннинг

– Оттилия, я не могу пойти на бал, мне придется сказать месье Браннигану, что я плохо себя чувствую.

– Почему не сказать ему правду, мадам?

– Я не могу сказать ему, что мне не в чем идти, просто не могу, Оттилия.

Джулия остановилась перед последним сундуком.

– Подойди сюда, Оттилия, мне нужен свет, тут что-то написано.

Когда служанка осветила надпись, Джулия прижала руки к груди, а по щекам ее покатились слезы.

– Бог ты мой, Оттилия, это свадебный сундук. Вот шелк для свадебного платья. Во что же он превратился, плесень съела все. А в этой картонной коробке шляпка из Парижа. Нет, даже открывать ее не буду. А это что?

Джулия достала некогда белоснежную, а сейчас пожелтевшую кожаную коробочку и открыла ее.

– Не может быть! Это мои жемчужины.

– Какие жемчужины?

– Помнишь, Клод подарил мне жемчужное ожерелье в честь помолвки?

– Но я думала, вы продали его, как и все остальное.

– Видимо, нет, сама удивляюсь, как я могла забыть о нем. Вот уж удивится герцог, когда увидит меня на балу в этом ожерелье!

Глаза Джулии сияли от счастья.

Тео стоял посреди своей спальни в военном мундире перед зеркалом и самокритично оглядывал себя с ног до головы. Последний раз он надевал его на бал в честь победы генерала Эндрю Джексона в битве при Новом Орлеане. Несмотря на возраст, он до сих пор выглядел впечатляюще в военной форме. Блестящие золотые эполеты и наградная орденская лента через плечо напоминали о доблестной боевой славе, которую он снискал на полях сражений. Он приосанился, затем рассмеялся над собственным тщеславием.

Раздался стук в дверь, и вошла Лолли. Она, уперев руки в бока, осмотрела Теофила с ног до головы, затем покачала головой неодобрительно.

– А я слышала, что все должно быть желтым или зеленым.

– Мои золотые эполеты сойдут за желтый. И вообще, что за идиотские ограничения! У герцога никогда не было вкуса. Как думаешь, я не буду смотреться глупо в мундире?

– Нет, месье, это они будут смотреться глупо… Просто вы волнуетесь, потому что Джулия будет там, вот и все. Но не стоит, ведь время и для нее не стояло на месте.

– Ах, видела бы ты ее тогда, в дни нашей юности, – мечтательно сказал Тео. – Не было никого краше ее.

– Не понимаю, почему люди, которые так любили друг друга, да еще и будучи соседями, не смогли остаться друзьями? – Тетушка Лолли гневно всплеснула толстыми руками.

– Это был ее выбор, Лолли, а я всегда уважал ее желания. Дети уже спят?

– Да, я недавно проверяла их, все в порядке. – Тетушка Лолли посмотрела на хромовые офицерские сапоги. – Если вы собираетесь танцевать в них, месье, то лучше отдайте их мне, а я вымочу их в пальмовом масле, чтобы они стали мягче.

– Спасибо тебе, Лолли, спасибо за все…

Денис, Флер и Бланш тоже строили свои планы на грядущий бал, накрывшись с головой простыней на кровати у Дениса.

– Бал уже через неделю, – говорил Денис сестрам. – Если все пойдет по плану, то, я думаю, мы без труда выберемся из дому. Тетушка Лолли будет помогать на кухне в Саль-д'Ор, так что за нами оставят присматривать Вермилиона.

– Дедушка вряд ли будет доволен им, он так халатно исполняет свои обязанности! – ответила Флер.

– Ну и что, это нам даже на руку, проще будет сбежать от него. Итак, из того, что нам известно о призраке, он чаще всего появляется в ночь каких-то грандиозных событий. И это наш шанс. А с могильной землей, – с этими словами все трое погладили мешочки, которые висели на шее у каждого и куда Денис равномерно рассыпал принесенную им землю, – мы наверняка засечем его.

– А ты предпринял какие-нибудь меры предосторожности? – спросила Флер. – Ведь это может быть опасно.

– Я возьму один из дедушкиных военных ножей, мы вернем его на место, так что он не заметит. Кроме того, мы оденемся во все темное, чтобы не бросаться в глаза на случай, если по окрестностям будут бродить разбойники.

– Что ж, отлично, – сказала Флер, удовлетворенная ответами брата.

– Ура-а-а! – закричала Бланш. – Мы пойдем за привидением!

Анжелика и Сюзанна находились в весьма затруднительном положении. С одной стороны, их траур еще не закончился, с другой – они не могли не пойти на бал к герцогу, которому, судя по всему, не было никакого дела до их горя.

– Анжелика, – начала Сюзанна, – я думаю, мы должны пойти, невзирая на наши чувства. – Анжелика хотела возразить, но Сюзанна продолжила, не давая ей сказать: – Пойми, мы сейчас в сложном финансовом положении, а герцог всегда благоволил к нам. Быть может, придет день, когда нам понадобится его помощь. Урожай сахарного тростника обещает быть богатым в этом году, поэтому мы, если повезет, займем у Дювалона денег и выкупим наше поместье у американца.

Анжелика скривила свои красивые губки.

– Сюзанна, ты же знаешь, что герцог никогда ничего не делает просто так. Он наверняка попросит что-нибудь взамен. И я даже знаю, что именно, но я не собираюсь становиться его родственницей.

– Ах, Анжелика, я серьезно.

– Я, к сожалению, тоже, – горько ответила Анжелика.

Сюзанна посмотрела на вышивку, над которой работала золовка, и улыбнулась:

– Ты уже почти закончила, а я еще и до середины работы не дошла, а мы ведь вместе начинали.

– Просто я не такая терпеливая, как ты, Сюзанна. Мои стежки гораздо длиннее твоих.

Обе женщины рассмеялись.

– Знаешь, – сказала Сюзанна несколькими минутами позже, – мы должны все же прийти к какому-то решению. Мне кажется, что надо пойти хотя бы из гордости, чтобы этот Бранниган не думал, что сломил наш дух. Он не сможет украсть у нас нашу гордость, как он украл у нас наш дом.

– Ты права, ах, как же ты права! – Анжелика опустила вышивку. – Тем более у нас уже есть новые бальные платья, оплаченные, кстати, Бранниганом.

Девушки снова прыснули, довольные, что им удалось обмануть глупого американца.

– Я позову Зенобию и прикажу ей приготовить наши наряды. Нужно примерить их, – сказала Сюзанна.

– Нет, давай сделаем все сами, мы и так посвящаем ее слишком во многое. Мне ее мнение совершенно не интересно. Она, в конце концов, не член семьи.

Сюзанна была несколько шокирована таким ответом, но не стала возражать.

– Хм, как знаешь, но рано или поздно нам придется поставить ее в известность.

– В таком случае чем позже, тем лучше, – сказала Анжелика.

Марго провела целое утро, сочиняя письма дальним родственникам. Она врала напропалую обо всем, и ей это нравилось. Пожалуй, это было ее единственным развлечением последние годы. Марго поднялась, бросив одобрительный взгляд на стопку писем, и прошлась по комнате. Все поверхности в ее опочивальне были уставлены никому не нужными безделушками. Отовсюду, где она когда-либо побывала, она привозила бесполезные сувениры, которые теперь пылились по всем углам ее комнаты. Посмотревшись в зеркало, она поправила свои сухие некрасивые волосы. Вдруг, вспомнив о бале у Дювалонов, открыла платяной шкаф и достала все три своих бальных платья. Она не собиралась тратиться на новый наряд. К чему лишние расходы, да и вообще, кому она интересна? Достаточно будет заменить кружева с белых на зеленые – и герцог будет доволен, что она соблюла его цветовую гамму. Вот Мишель и Леон заказали новые наряды, но они ведь молодые, им пока еще не все равно, как они выглядят. Марго подошла к двери, выходящей на веранду, открыла ее и посмотрела на сад. Она любила свою комнату. Лучи солнца будили ее каждое утро, и она могла выйти на прогулку, не беспокоя никого в доме. К сожалению, последнее время она вставала все позднее и позднее и все из-за таблеток снотворного. Дозу приходилось постоянно увеличивать, поскольку организм привыкал к препарату, а менять его на новые таблетки ей не хотелось. Да и вообще, какая разница?..