Последние стражи Аарона - Мирослава Драгович

не мог понять, как она решилась на это, хотел поговорить с ней, узнать, что у нее на душе, но Ивэн всякий раз оказывался рядом. Они ходили друг за другом как нить за иглой. Их единение должно было радовать Моргана, но вместо этого легло камнем на его сердце.

Крепко зажав в ладони медальон, он вернулся к библиотеке, торопливо заглянул в приоткрытую дверь, и улыбнулся.

Девушка сидела за дубовым столом у окна, низко склонившись над распахнутой книгой. Она всегда склонялась слишком низко, когда думала, что ее никто не видит. Увлеченная, она была неподвижна и только ветер, врывавшийся в комнату из распахнутого настежь окна, играл с непокорными прядками ее волос, убежавшими из хитро заплетенной косы. Этим утром она выбрала изумрудного цвета платье с вышивкой на поясе, наспех сшитое портными в каком-то уже забытом Морганом городе. От бродяжки из руалийского порта давным-давно не осталось и следа.

— Тебя сложно застать в одиночестве, — проговорил он, чтобы оторвать девушку от книги, но по ее испуганному взгляду понял, что подошел слишком тихо.

— Прости. Ты напугал меня, — призналась она и улыбнулась сначала робко, а потом привычной мягкой улыбкой, от которой стало тепло.

— Я охотился за тобой все эти дни, но мой племянник так покорён, что не хочет разлучаться с тобой и на миг, — Морган сел за стол рядом с Мириам и отодвинул в сторону запылившуюся стопку книг.

— Ты заблуждаешься, — проговорила она, не глядя ему в глаза. — И, возможно, не поймешь меня. Но нам спокойнее быть рядом, чем порознь. Может быть, из-за того, что случилось в лесу. Теперь я сама не своя, и только глядя на него, вспоминаю, что сделала все не зря. Ты ему необходим, Морган. Ему нужен кто-то готовый показать ему наш мир, так не похожий на тот, к которому он привык.

Бранд нахмурился. Девушка была права. Он погряз в дворцовых делах и подготовке к коронации настолько, что на племянника совсем не оставалось времени. А ему требовались ответы на миллиарды вопросов и Мириам не посмела оставить его одного.

— Спасибо, — тихо проговорил Морган.

— За что ты благодаришь меня? — девушка наконец посмотрела на него, и он растерял все слова, что готовил для нее.

— За то, что ты делаешь для Дагмера, — сказанное прозвучало фальшиво и не выражало и доли того, что он чувствовал.

— Благо Короны для меня не первоочерёдное, — тихо фыркнула она.

— Я…

«Каков глупец», — Морган мысленно выругался, ощутив болью слова, застрявшие в горле.

— У меня есть кое-что для тебя, — признался он наконец.

Гранаты медальона красиво блеснули, показав всю глубину своего цвета. Морган протянул его девушке на раскрытой ладони и принялся выжидающе изучать ее лицо — ждал улыбки, способной согреть даже его сердце.

— Что это? — спросила Мириам внезапно помрачнев.

— Внутри него лаванда, — мягко пояснил лорд.

— Я поняла это с первого взгляда.

— Там в лесу я понял, что тебе нужен новый амулет. Ты услышала отступников скорее, чем я.

— Твой дар красив, но могу ли я принять его? Достойна ли я его, когда во мне нет прежней силы, которая так нужна была тебе? Ныне я суха как южная река в знойное лето, и в бою от меня мало проку. Верно, лучше бы тебе найти нового ученика, а то и двух. А я выбрала свой путь. Если ты погибнешь из-за меня, я не вынесу этого, — Мириам поджала губы и шумно захлопнула книгу. Остатки пыли с ее страниц завертелась в воздухе.

Морган увидел, что она изучала писание о мертвом городе Ангерран. Книга не имела заглавия, но была обтянута в темную, почти черную кожу, и была ему хорошо знакома. Он оказался почти уверен, что Мириам читала ее не из собственного любопытства, а желая рассказать историю правившей семьи Толдманн будущему королю, весьма поучительную, и Морган немного пожалел о том, что потревожил девушку.

— Ты не перестала быть Смотрителем лишь растеряв часть огня. Это немыслимо. Невообразимо. Я не посмею представить себе иного ученика, — он неожиданно повысил голос. Ему захотелось стиснуть плечи девушки и хорошенько встряхнуть ее, чтобы она напрочь забыла свои сомнения, и перестала говорить с ним так холодно и бесстрастно. Это злило его. Может быть потому, что рядом с Ивэном она часто щебетала, словно птичка, и смеялась так, как раньше смеялась только в его присутствии. С ним же теперь она была холодна, совсем как Ивэн, не получивший еще часть силы, изгнавшей из него след скверны.

Он ничуть не погрешил против правды. Ему даже думать не хотелось о том, чтобы в пути по королевствам его сопровождал кто-то иной. На миг ему представилось, что потеряй Мириам зрение или слух, он бы все равно не оставил ее в городе.

— Ты клялась в верности народу Дагмера, клялась быть честной и смелой. А я вижу, как ты трусишь, придумав, что ты ценна лишь своим даром! — лорд продолжал, желая увидеть в лице девушки хотя бы гнев, то чувство, на которое она всегда была скора. — Прошу тебя вспомнить те слова, что ты говорила Аарону, когда я взял тебя впервые с собой, и принять мой подарок.

Он положил медальон поверх захлопнутой книги. Мириам взглянула на него виновато и потянулась к тонкой серебряной цепочке.

— Ты устыдил меня, — прошептала она. — Но я не смогу быть полезна тебе, как раньше, и страшусь своей слабости.

— Отчего ты так мало знаешь о себе? — Морган спросил ее об этом, не ожидая никакого ответа. — Ты не понимаешь, что огонь — не вся твоя сила.

Морган почувствовал вкус сладкой победы, когда девушка расстегнула застежку серебряной цепочки.

— Если позволишь, я помогу тебе, — обратился он к ней неожиданно для самого себя. — Как сделал это тогда, перед королем.

Мириам бросила на него взволнованный взгляд, будто бы ему довелось чем-то больно задеть ее. Но, ни слова не говоря, поднялась из кресла и повернулась.

Морган взял в руки легкий, словно перышко, медальон и подошел к ней.

«Плоть от плоти огня», — подумал Морган, разглядывая медно — рыжую косу Мириам и ее плечи, усыпанные едва заметными веснушками.

Застежка цепочки легко поддалась ему, но девушка дрогнула, когда он нечаянно коснулся ее шеи. На миг она показалась такой беззащитной, что Морган ощутил странное желание заключить ее в объятия, но тут же отмахнулся от него.

— Скажи мне, что не станешь звать меня немедленно в дорогу, — попросила неожиданно она, девушка, которой так любопытно было жить в пути и смотреть на миры, ранее неведомые. Она любила