Академия талантов - Ольга Олие

быстро сдавали зачет, а меня трясло все сильнее. На первый взгляд ничего җе сложного нет, но почему у меня не получалось, я не могла понять. По всем предметам я шла на отлично,только неқромантия портила мои успехи в учебе.

   – Ландорина, уснула? - вкрадчивый шепот Торхэна заставил вздрогнуть. Я встряхнулась как та кошка, взяла себя в руки, нацелившись на зачет. Поставила перед собой задачу справиться без последствий.

    Начала достаточно неплохо,теория отлетала от зубов, ее я выучила и разобрала. Ρитуал поднятия провела по всем правилам. Разговорила восставшего, а потом настала очередь упокаивать его. Меня стало трясти.

    – Кори, успокойся, у тебя все получится, главное прекрати волноваться,твой огонь небезопасен, – рядом оказался Нэйр, осторожно тронув меня вжжйдай за руку. - Ну же, где твое хладнокровие? Верни его,тогда закончишь ритуал на отлично.

   Я кивнула. Подумала о товарищах, о бедном зомби, желающем отдохнуть от студентов, вон как бедолагу замучили, после чего, ощутив прилив сил, рискнула закончить упокоение. И у меня получилось. Я едва не заплясала на месте от радости. Не сдержалась, несколько раз подпрыгнула, довольная собой, и издала боевой клич команчей. Оба мужчины смотрели недоверчиво на упокоенного, Лайр даже его потрогал.

   – Надо же, наш экспонат сохранился. Ландорина, неужели вы взяли под контроль свою стихию? – удивился Торхэн.

   – Ага, оказывается, я от волнения их в пепел обращала, а стоило расслабиться и у меня все получилось, - оскалилась в ответ.

   Получив заслуженный высший балл, мы выскочили из лаборатории, будто за нами полчища нежити гналось, а потом, не сговариваясь, отправились в таверну, чтобы отметить такое событие, как моя первая удачная попытка упокоить нежить. Ο том, что собиралась пообщаться с ректором, благополучно забыла, радость от первого успеха вскружила голову, хотелось петь от счастья и плясать. Знаю, вряд ли мои порывы оценили бы, но в душе можно ведь.

   Дядюшка Флодэ, заметив нас, широко ухмыльнулся, мотнул головой в сторону нашего стола, после чего нам принесли закуски, эля и фруктов. Гуляли мы весėло. К нам присоединились многие завсегдатаи. Ближе к вечеру я стала плохо соображать, кажется, перебрала со спиртным. Но это не помешало мне забраться на сцену и начать исполнять не только песни моего мира, но и танцы. В трезвом уме точно бы на такое не пошла, а вот алкоголь окончательно раскрепостил и заставил вести себя неадекватно.

   Как попала к себе в комнату, совершенно не отложилось в памяти. Единственное, что порадовало, с утра не надо было вскакивать на занятия, у нас заслуженный выходной.

   Голова с утра просто раскалывалась. Я никак не могла оторвать ее от подушки. Ко мне подошла Тафи и протянула чашку с настойкой. Выпила я ее с трудом. Руки тряслись, зубы выбивали дрожь, перед глазами все плыло.

   – Все, больше не пью, – едва ворочая языком, поведала всем, но получила скептический взгляд зверушек.

   – Меньше тоже, – ехидно поведал Кирх.

   – А вчера тебе было весело, - подхватил Нитр.

   Зелье подействовало мгновенно. Стало намного легче. Я смогла встать, точнее приподняться на кровати. Обвела комнату взглядом, заметила погром и удивленно воззрилась сначала на подругу, потом на питомцев.

   – Здесь Мамай прошел? - спросила, обозревая опрокинутые стулья, раскиданные по полу вещи, книги в беспорядке, штора на окне порвана.

   – Не знаю, кто такой Мамай, но ты вчера дала маху, доказывая ректору, какая он бесчувственная сволочь, – хихикнула Тафи. Я округлила глаза.

   – Что, прости, я доказывала ректору? – горло перехватило спазмом. - Откуда он вообще взялся?

   – Так ты же его и вызвала, - как ни в чем не бывало сообщила подруга.

   – Я вызвала? Как? - от стыда горло перехватило спазмом.

   – Обыкновенно, явила факел из собственного тела, все время хихикая и уверяя, что это самый верный способ какого-то вхoдящего сообщения.

   Я схватилась за гoлову, застонала, прикрыла глаза, пытаясь хоть что-то вспомнить. Но пока голова не прошла – глупая затея, даже пытаться не стоило. Но как же хотелось. Что же такогo произошло?

   – А вы не могли меня остановить? Зачем я его вообще звала?

   – Чтобы сообщить, какая он сволочь, – давясь смехом, поведал Нитр.

   – Зачем? - я схватилась за голову, стало так стыдно, что я готова была сквозь землю провалиться.

   – Об этом ты нам не сказала, – развела руки в стороны соседка.

   – А погром кто устроил и зачем? Хорстор не проникся и решил от меня избавиться?

   – Скорее ты от него, когда он проникся и заткнул тебя поцелуем, чтобы перекрыть поток слов, - просветил Кихр. Жар охватил тело, щеки горели так, чтo я подумала: сейчас кожа облезет.

   – Ты хочешь сказать, мы целовались в комнате? А как мы тут окaзались? - едва слышно спросила и заглянула под одеяло, я была в одном белье.

   – Так он тебя порталом оттранспортировал в комнату прямо из таверны,ты уже мало что соображала, – ответил Нитр.

   – Так, стоп! Из таверны? А комната причем? – кажется, я окончательно запуталась.

   – Так после таверны тут было продолжение. Ты пыталась упражняться в меткости. Сперва за ним гонялась, потом от него убегала, - широкий оскал зверушек заставил застонал и спрятаться под одеялом.

   – Я так понимаю, одними догонялками дело не ограңичилось, судя по погрому? - ответ мне совсем знать не хотелось, но должна знать, как низко я вчера пала.

   – Нет, не ограничились. Ты пыталась его убедить в том, что нельзя быть такой сволочью, сперва давать надежду, потом ее отнимать. И это осознание тебе непременно захотелось вбить в голову ректора с помощью подручных предметов, - сквозь смех поведал львенок.

   – Я еще и покалечила Хорстора? – ахнула потрясенно.

   – Да что с ним станется? Твои снаряды не достигли цели, он весьма умело от них увернулся, а потом и тебя смог поймать.

   – И? Что было дальше? – нетерпеливо уточнила, затаив дыхание. Теперь расхохотались оба и одновременно показали язык.

   – Много интересного, - загадочная фраза ничего не прояснила, только все еще больше запутала.

   – Вот, черт! Почему я ничего не помню? - застонала, обхватив голову и раскачиваясь на кровати. Боль прошла, остался только жгучий