Закон меча - Дмитрий Светлов

– Да они в каждом фьорде нарисованы на скале, – гордо ответил Ульфор. – Наши предки многие века кормились с земель франков.

– Разве? Впервые слышу. Как можно составить карту, не зная письменности?

– Зачем рисовать слова? – замялся предводитель норвежцев. – У нас в Фар-Зунде очерчены охрой берега, реки и города.

– Верю. Теперь о главном. Мы сможем прорваться на юг?

– Дромоны пройдут, в этом я не сомневаюсь, вот трофейные коги придется защищать.

– Без грузовых судов нам там нечего делать, я обязался вывезти вино с реки Адур. – Норманн указал на юго-восточный угол Бискайского залива.

– Хорошее место, на обратном пути можно взять пару замков.

– Рассчитываешь на богатую добычу?

– Еще бы! – Ульфор победоносно улыбнулся. – Наши предки после походов в те края делали мечи из чистого золота, а броню из серебра!

– Договорились! – порешил Андрей. – Но сначала надо захватить несколько кораблей с ворванью из Бергена.

– Хочешь продать товар франкам? – догадался Ульфор. – Галеры бросим или сожжем?

– Отгоним к шотландцам, они дадут хорошие деньги.

– С ними хорошо торговать, серебра очень много, у каждого даже нож за поясом из этого металла. – Норвежец мечтательно улыбнулся.

В свое время серебряные рудники Грампианских гор не давали покоя римлянам. Отважные горцы не только мужественно противостояли легионам, но и при каждой возможности сами наносили ответные удары. Сейчас история пошла по второму кругу. Гасконцы в тщетных попытках захватить желанные рудники раз за разом выходили за полуразвалившуюся римскую стену.

…Первым делом отогнали трофейные галеры в Дамферлин, где находилась резиденция короля Давида Брюса. Выбор места продажи оказался удачным. Правитель не торгуясь отсыпал гору серебряных прутков, добавил сверху расписку на ячмень. Трофейные коги и ладью загрузили в Эдинбурге, добавив к зерну бочки с пивом и местной сивухой. Речан увел флот в Бостон, где после выгрузки предстояло дооборудование. Кораблям пристроили носовую и кормовую площадки для лучников, аркбаллисты установили посередине. Причем никто даже не поинтересовался, откуда у корабелов появилось новое оружие. Поморская ладья с грузом серебра и украденного олова ушла в Любек, а дромоны вернулись к устью реки Хамбер.

– И зачем ты испортил боевой вид кораблей? – Ульфор в очередной раз завел свою песню о бесполезности аркбаллист.

– И зачем ты разогнал дромоны по всему морю? – в тон ему ответил Норманн.

– Да ну тебя! Я не гадальщик и не знаю, откуда придут корабли!

– А если взять печень трески?

– Тогда получится наваристая уха.

Норманн подошел к борту, рыбу ловить не хотелось, атлетическая гимнастика надоела, от безделья он и так по пять раз в день качал мышцы. Заканчивалась вторая неделя занудного дрейфа, течение гоняло дромон вдоль берега, а вокруг не было ни единого суденышка.

– Ульфор, может, заглянем в рыбацкую деревушку?

– По девкам соскучился? Молод ты, Рус Федорсон, совсем не умеешь ждать.

– Нет хуже, чем ждать да догонять, – привычно ответил Андрей.

– Глупые слова, ожидание дарит надежду, а погоня будоражит кровь, – резонно заметил норвежец.

– Да ну тебя! Давай сбегаем к Речану или Нилу.

Однако Ульфор не ответил, задрав нос, он, словно охотничий пес, с минуту принюхивался, затем грозно крикнул:

– Что за бестолочь коптит сегодня рыбу? Треску заваришь! Я этого придурка заставлю есть сырые плавники!

Норманн сделал несколько шагов вдоль борта, нерадивый коптильщик напряженно вглядывался в морскую даль.

– Ганзейцы! – пронесся над палубой звонкий голос. – Три паруса идут прямиком на нас!

– Эй, вы, жирные бакланы! – крикнул Ульфор. – Хватит дрыхнуть! Быстро собираться, да про топоры не забудьте!

– Слава Одину! – отозвались норвежцы.

– Как будем брать? – Норманн решил заранее обсудить план атаки.

– Для начала подождем. Они сами к нам придут. Ты прикрой свою стрелялку, чтобы с испугу не сбежали.

Норманн накинул на аркбаллисту штормовой парус, сам присел рядом в ожидании дальнейшего развития событий. Палуба дромона опустела, у борта остались Ульфор да дежурный по камбузу, продолжавший свое колдовство над коптильней. Три кога безбоязненно приближались к одиноко дрейфующему кораблику, они рассчитывали пройти совсем близко, а может, и взять пленников на абордаж. Предводитель норвежцев принялся неторопливо выбирать бечеву перемета. Он не спеша снимал с крючков камбалу и аккуратно кидал ее в люк камбуза. Нетронутую наживку выбрасывал в море, затем тщательно протирал крючок. На первый взгляд дромон мог показаться обычным рыболовным судном. Основной парус, брошенный небрежной кучей, маскировал центральную надстройку со стилизованными щитами. Ничего не выдавало военного назначения корабля.

Ганзейские корабли еще немного подвернули и на треть приспустили паруса. Нет, нападать они не будут, не та добыча. Вероятнее всего, купец захотел прикупить по дешевке рыбы, обычная и взаимовыгодная практика при встрече с рыболовными судами. Вернувшись на берег, рыбак лишится половины улова, часть уйдет лорду, десять процентов заберет церковь, остальное возьмет перекупщик. Продав рыбу в море, бедолага останется в несомненном выигрыше, ибо монетки за щекой обойдут любые заслоны. Ульфор неторопливо выбрал перемет, оценивающе посмотрел приближающиеся корабли, сплюнул за борт и крикнул:

– Хватит спать, бока пролежите! Лучники, на палубу! Весла на воду! Слава Одину!

Мурманы тотчас заполонили палубу, словно по волшебству появились весла и, изогнувшись дугой, вспенили воду. Пущенные стрелы унесли первые жизни еще до того, как сами жертвы поняли, что попали в ловушку. Норманн сдернул парус и принялся торопливо крутить барабан трещотки. Блоки натужно загудели, кованые пружины начали нехотя сгибаться, цепь звонко пощелкивала. Еще немножко, и стопор захватил ухо пускового стакана. Первый шаг был сделан, теперь нужно было задействовать приводы горизонтальной и вертикальной наводки. Норманн прицелился… ну дела, а чем стрелять? Молнией метнулся под полубак, схватил каменное ядро и заложил в пусковой стакан. Дромон уже развернулся и шел на врага, до абордажа остались считаные секунды. Выстрел ударил практически в упор, снаряд пробил вражескому кораблю фальшборт и ушел в неизвестность.

– Слава Одину! Потроши купцов! – во всю мощь легких заорал Ульфор.

Ответом ему послужили многоголосые вой и улюлюканье, норвежцы лавиной хлынули на ког. Норманн беспомощно оглянулся, он как-то упустил самое главное, не надел броню и не вооружился. Остальные два ганзейских корабля остановились примерно в пятидесяти метрах от дромона. Экипажи спешно заводили швартовы, убирали паруса и готовились к совместному отражению атаки. Чудненько, вот и цель! Норманн принялся освобождать пусковой стакан, который после выстрела запутался в цепях. Затем поставил на место стопор, освободил барабан от собачки и начал разматывать натяжной трос. Подготовка к новому выстрелу проходила очень медленно, к тому же одному это делать было еще и неудобно. Новые крики заставили оторваться от работы, мурманы с торжествующими воплями возвращались на дромон. Все-таки он успел еще раз выстрелить из аркбаллисты. Ядро снесло кому-то голову и, судя по злобным крикам, что-то натворило на втором корабле. Достаточно, настала пора бежать к своей каюте, там в дверях с мечами в руках его поджидал слуга.