Поручик - Евгений Адгурович Капба

руководством меня, грешного, как-то тянула лямку и выпутывалась из передряг, и даже неплохо воевала. Но в целом — с укреплением Новой Имперской армии, или армии Новой Империи — как угодно, нашей вольнице должен был прийти закономерный конец.

Бардак в снабжении, которое всеми правдами и неправдами налаживал Семеняка, неуставщина (в хорошем смысле) в отношениях, с которой мы с господами офицерами смирились и даже поощряли, нестандартное вооружение, навроде карамультука Темирдея Тингеева или моей горской шашки… Множество всяких мелочей — от оплетенной лозой металлической фляжки до более удобного гражданского ранца — для нашей роты всё это было настолько привычно, что когда по наши души нагрянула инспекция из Генерального штаба — мы и не подумали как-то скрывать все эти наши штучки.

Инспекция представляла собой весьма представительную тройку офицеров в сопровождении полковника Бероева. Полковнику приходилось хуже всего — это ведь под его носом расцвело такое непотребство. В нашей бригаде было четыре батальона, то есть двенадцать рот и подразделения поддержки и снабжения. Такая странная структура сохранялась до сих пор только потому, что не доходили руки до переформирования. Теперь — дошли. Бригады упраздняли, вводя дивизии и полки — как в старой армии. Бероеву дивизия не светила, обещали дать полк — из двух батальонов и артиллерийской батареи.

И нам оказаться в этом полку, видимо, не светило. Главный инспектор наливался дурной кровью всё больше и больше, прохаживаясь вдоль строя бывшей шестой штурмроты. Это был явно штабной генерал, дородный и ухоженный, с окладистой бородой и в пошитом на заказ мундире. Мундир сидел на нем идеально.

На нас родные «хаки» сидели скорее как рабочие спецовки. Хорошо ли это? Нам-то хорошо, но…

— Это армия, поручик!!!

Я чуть не продолжил его мысль про институт благородных девиц, но решил не забивать гвозди в крышку своего гроба.

— Это армия, а не партизанская вольница, постарайтесь привыкнуть к это мысли! Вы какое военное училище заканчивали?

— Никакое, господин генерал!

Он остановился прямо напротив меня и недоверчиво посмотрел прямо мне в лицо, стараясь разглядеть признаки лжи или дефектов головного мозга.

— Как вас понимать, господин поручик?

— Имею честь быть бакалавром антропологии Горского института гуманитарных исследований, магистерскую диссертацию не защитил в связи с началом боевых действий, господин генерал!

Генерал воззрился на полковника Бероева:

— И как это он руководит ротой, господин полковник?

— Был зачислен в отдельную штурмроту вольноопределяющимся, как образованный — сразу на должность заместителя командира взвода. После дела под Верным — произведен в подпоручики и поставлен заместителем командира роты. За тот же бой награжден Серебряным крестом. По рекомендации капитана Тенегина произведен в поручики в связи с нехваткой кадровых офицеров. После формирования на базе роты батальона — исполнял обязанности командира роты, утвержден в этой должности после дела под Клёном. Даже был в списке на повышение, но…

— Так это ТОТ САМЫЙ поручик!

Вот он как. Я — тот самый поручик. Это мне или Арис кучу подложил, или кто-то из дружков Рыльского. Мне оставалось только пожирать глазами высокое начальство. Я не зря вспомнил Ариса — человек с безликим лицом и в форме преторианца без знаков различия что-то прошептал на ухо генералу. Третий инспектор — полковник со шрамом на переносице — всё это время безмолвствовал.

Шептание принесло свои плоды.

— Мы подыщем тебе новое место службы, поручик, — многообещающе сказал генерал. — В гвардии таким как ты не место! Будешь следующий год сортиры охранять.

Вообще-то мне было неинтересно всё это слушать. Высокое начальство снова витало в облаках — точно как пять лет назад. Видимо, череда побед над лоялистами вскружила им голову, и они решили что вернулись старые времена, и можно относиться к людям как к быдлу. Ничего нового! Но вообще-то я думал что таких деятелей развешали за ноги в первые месяцы… Оказывается, остались еще динозавры. Сортиры говоришь? Почему бы и нет, собственно?

Тут в дело вступил полковник со шрамом:

— Господа, обратите внимание на их оружие, — он подошел к бойцу из третьего взвода и взял у него винтовку.

— А что с ним не так? — встрепенулся господин без лица.

— Вот именно — всё так! Винтовка в идеальном состоянии, — полковник вернул ее солдату, прошелся вдоль строя и остановился напротив внушительной фигуры вахмистра Перца. — Вахмистр! Ваши люди готовы к небольшим показательным стрельбам?

— Так точно, господин полковник!

— Назначите человека?

— Никак нет, господин полковник, выбирайте любого! — опрометчиво заявил Перец, щелкнув каблуками.

Конечно, они выбрали Фишера.

Стрельбище у нас было оборудовано вообще-то неплохо. Правда, вместо ростовых мишеней стояли манекены из разоренного мародерами ателье портного, обряженные в самые несуразные обрывки нарядов, но после всего, что инспекция уже увидела — это были мелочи.

Фишер решительно поблескивал стеклами очков и устанавливал пулемет на позиции. Он зарядил ленту, поиграл желваками на скулах, дернул затвор и рявкнул:

— К стрельбе готов! — никогда бы не подумал, что Фишер умеет рявкать.

Наверное, ему тоже было обидно. Мы, интеллигенты, вообще — народ обидчивый.

— Огонь! — скомандовал полковник со шрамом.

Фишер припал к пулемету и начал выдавать короткие очереди. И, черт возьми, это было красиво! Он оставил девять из десяти манекенов без голов, а десятого нашпиговал пулями так, что он превратился просто в фарш.

— Изрядно! — вынужден был признать генерал-инспектор. — Кто таков будешь, солдат?

— Рядовой Фишер, господин полковник! Подносчик патронов в пулеметной команде!

— Подносчик…

Что значил весь этот цирк — понять было сложно. Я надеялся, что собак повесят на меня, а ребят оставят в покое. В конце концов — Бероев никогда не давал своих людей в обиду…

Инспекция отправилась в штаб бригады, и у ворот комбриг чуть отстал и подозвал меня к себе:

— Дерьмо попало на вентилятор, поручик. Я ничего не мог сделать… Зайдешь ко мне вечером?

— Так точно…

— Да не козыряй ты… Зайди просто и всё.

* * *

На меня действительно кто-то капнул. Мало ли было в нашей армии подразделений подобных моему? По большому счету новая Имперская армия находилась в процессе рождения, превращаясь из ополчения и добровольческих формирований в настоящую военную машину. Так что шли они специально в мою роту, и генерал этот был назначен в инспекцию специально.

Бероев рационально рассудил, что раз им нужна моя голова, то подставлять всю роту — дело последнее.

— Я задним числом оформил приказ о переводе тебя в войска ПВО. Они ничего не смогут сделать, это не их зона ответственности — другой корпус, понимаешь ли. Там командиром мой старый товарищ, примет, устроит…

— Да какое я отношение…

— В охранение. За зенитчиками