Спятившая красавица - Алина Кускова

Объяснять Румянцеву, почему она не хочет ехать к их семейному доктору, пришлось гораздо дольше. Тот настаивал на том, чтобы проверить, все ли в порядке у Белоснежки с головой. Пришлось рассказать ему правду. Да, она упала и ударилась о воду. Но ей нужен не доктор, а покой. Она хочет домой. Очень хочет. А завтра Белоснежка поедет, куда ему угодно. Хоть к родителям, хоть к черту на кулички. Нет! О чем он подумал?! Для нее это не одно и то же.

Разговор двух будущих молодоженов в отдельно взятой каюте больше походил на семейную сцену после двадцати лет брака. Но вышли они под руку и сообщили всем о принятом решении. Марина, то бишь Белоснежка, возвращается домой немного отдохнуть от пережитого стресса. Доктор приедет к ней сам. Те же, кто захочет продолжить плавание, могут насладиться великолепными пейзажами вплоть до следующего четверга. Но Станислав с дочерью отказались наслаждаться.

Марине было немного обидно, что пришлось сорвать такое романтическое путешествие, лишить понравившихся ей людей праздника общения с ней, с девушкой из народа. Такой хорошей, милой девушкой. Немного взбалмошной и хитрющей. Впрочем, это о ней, о Марине. Сестренка совершенно другая. Кровь из носу, но нужно добиться дополнительного тайма! Эльке следует объяснить, как вести себя в грозном море акул бизнеса. Придется снова хватать Левушкина за шею и требовать нарушения Правил дорожного движения. Марина вздохнула и стала прощаться.

Румянцев попытался поцеловать ее у подъезда. Но Марина пресекла его намерения в корне, сказав, что у нее внезапно заболело горло, и она боится его заразить. Марина прекрасно знала, что сестра подбегает к окну на каждый звук автомобиля. И теперь небось дежурит у окна, разглядывая, чем это они занимаются в сумерках.

– Мы с ним не целовались! – заявила Марина с порога.

– Правда?! – обрадовалась Элька. – Здорово! И как тебе это только удалось? Я не могу сопротивляться, когда он наклоняется к моему лицу и начинает на меня дышать…

– Глупости, – отмахнулась Марина, – я не дала ему даже наклониться. Кстати, сестренка, ради того, чтобы оказаться у тебя этим весенним вечером, я тонула. И представь себе, меня спасали двое. Твой господин Безупречность и мой Станислав. Я целовалась с ним…

– Ты меня скомпрометировала, – горестно вздохнула Элька. – Но я рада, что ты тонула.

– Когда еще можно услышать, что родная сестра радуется тому, что я тонула?! Только в такой анекдотической ситуации. Бесчувственный и безмозглый Румянцев! Если бы он к тебе относился внимательнее, то давно бы определил, кто где. Впрочем, не такой он и бесчувственный, поверь мне, он сильно ревновал. Мужчинам нужно дать почувствовать, что ты интересна и другим. Никитос чувствовал себя суперменом, когда волок меня обратно на яхту. Он упивался сознанием того, что спас человеческую жизнь. Ревновал он после этого. Станислав был тоже суперменом и также меня волок. Элечка, а что у тебя на кухне? – Марина повела носом и устремилась на запахи. – Блинчики?! Умница, молодец, вместо того чтобы страдать, напекла блинов.

– Я успела сбегать к твоему мастеру, – Эля поправила рукой уложенные профессионалом волосы.

– Отлично, я сразу заметила, – приврала сестра, усаживаясь за стол. – Немного косметики к этому облику, и завтра ты у нас покоришь сердце старого спиногрыза!

– Кого? – спросила Эля, заваривая кофе, – спиногрыза?!

– Этого, как его, – поправила себя Марина, – акулу бизнеса. Бизнесгрыза. – Она обмакнула блинчик в сметану. – Хотя, дорогая моя, все внимание нужно направлять на их мать и жену.

– Ты думаешь, они там будут обе?!

– Одна она будет, мать Румянцева. Твоего Никиты мать, – Марина округлила глаза. – Тебя что, под горячим феном передержали? Перед ней и придется метать бисер. Это я образно сказала.

– Я поняла, – уныло сказала Эля. – Я к этой встрече морально не готова. Мариночка, тебе не показалось, что Никита передумал показывать меня, то есть тебя, своим родителям.

– Почему он должен был передумать? – искренне удивилась та.

– У тебя, то есть как будто у меня, сейчас такой ущербный вид.

– Да? – расстроилась сестра, приглаживая вздыбившиеся волосы. Они высохли, но никак не хотели укладываться на положенное им место. – То-то он все говорил, что меня нужно показать врачу! Будем считать, что я себя осмотрела как врач. Диагноз неутешительный. Элечка, дуй к своим будущим родственникам сама. Подготовиться морально время у тебя еще есть.

Марина наконец-то принялась за утомленный блин, капающий сметаной. Эля молча налила в чашки кофе и присела рядом. Она знала, что сможет все! Но для этого всего нужно собраться, взять себя в руки, настроиться на приятную волну. На что бы такое приятное настроиться? Ах да. Румянцев пытался поцеловать Марину, но она не стала с ним целоваться. И чего здесь приятного?! То, что он пытался поцеловать ее, Элю Скороходову, а не ее родную сестру-близняшку. Гораздо приятнее было бы, если бы он все же Элю поцеловал. Но это еще может случиться. Вот это и есть приятная волна. Завтра они с Румянцевым будут целоваться! Нужно будет надеть кружевные стринги и шикарный бюстик, вдруг дело дойдет до секса?!

– И о чем ты только думаешь? – толкнула ее Марина. – Я тебе твержу, что завтрашний день практически решающий в ваших отношениях. Одними поцелуями не обойдешься. Тебе следует прежде приручить его мать.

– Что? – встрепенулась Элька. – Кого приручить? Мать?!

– Я образно. Запомни, сестренка, психологи давно открыли феномен пятиминутки и научно его доказали. Итак, слушай. Будущая свекровь встречает невестку по одежке. Не возражай, это общеизвестный факт. Она оценивает твой наряд ровно одну минуту! Ни секундой больше. Даже меньше, если у нее хорошее зрение и не нужно возвращаться в комнату за очками. Дальше следуют четыре минуты корректировки впечатления. Они-то самые решающие. Если ты не понравишься его матери в эти четыре минуты, то все пропало. Ты не понравишься ей никогда!

– И что же делать?! – ахнула Элька, бледнея от ужаса.

– Не бояться! – тряхнула ее за плечи Марина. – И постараться предстать перед ней в образе той дивы ее сына, о которой она мечтала всю свою жизнь.

– О какой диве мечтает жена и мать олигарха?! – трагически произнесла Элька, понимая, что кружевное белье можно и не надевать. Фейсконтроль пятиминутки она не пройдет однозначно.

– Не дрейфить ни в коем случае! Мы сделаем из тебя ту диву! – Марина запихнула в рот остаток блина и побежала в комнату к шкафу.

Среди скудного гардероба сестры отыскали старинную трикотажную блузку, перешедшую к Эльке от бабушки и странным образом оказавшуюся в шкафу. Скорее всего, Марина ее туда сунула, отказываясь носить старое барахло. Теперь же она была другого мнения о блузке. Та, по ее выражению, «пищала». К ней нашли вполне приличную юбку из жатого атласа, в шкафу она оказалась также благодаря заботам Марины. Сестра подарила Эльке юбку на последний день рождения, и та еще не успела выйти из моды. Единственные шпильки Марина забраковала, обещая принести свои туфли и длинный черный плащ. Она все-таки сунула Эльке свою косметичку, напичканную полезными мелочами. Пообещав принести вещи ни свет ни заря, чтобы ее снова не поймал Румянцев, Марина ушла.