Такая сладкая любовная война - Амбер Пейдж

– Послушай, мам, я был вне себя. Извини. Нам не надо говорить об этом.

– Нет, надо, – возразила она со стальной ноткой в голосе. – Мы должны положить конец недоразумениям. Или, по крайней мере, я должна кое-что пояснить тебе. Так что слушай внимательно. Я очень тебя люблю. И всегда любила. Я отослала тебя в школу, потому что твой отчим настоял на этом. Он сказал, что это нужно, чтобы ты лучше подготовился к поступлению в колледж. Все наши знакомые семьи делали то же самое. И так поступают все люди с деньгами.

Марку стало неудобно. Не хотелось продолжать этот разговор.

– Мне казалось, он просто пытался отделаться от меня таким способом. Зачем ему видеть незаконнорожденного сына своей жены каждый день, если есть возможность этого не делать? Особенно если все знали, что я твоя ошибка.

– Возможно, ты мне не поверишь, но он очень гордится тобой.

– Когда я был ребенком, ты говорила другое. Например, что вам стыдно за меня всякий раз, когда вы меня видите. – Он не сумел утаить обиду в голосе.

– Признаю, когда тебя выгнали из трех школ за один семестр, я была очень недовольна тобой. Любой бы на моем месте чувствовал то же самое. Я, вероятно, наговорила тебе того, что на самом деле не чувствовала. Но, Марк, я никогда не хотела, чтобы ты считал себя нелюбимым ребенком. Ты самое лучшее, что было в моей жизни, несмотря на то что твое рождение было, скажем, неожиданностью для меня.

– И ты никогда не жалела, что родила меня? – выпалил он, не сумев удержаться от вопроса.

– Никогда. Ни на одну минуту. Да и как я могла? Ты мой сын. Я не представляю жизни без тебя. – Она буквально излучала искренность.

Марк улыбнулся, с удивлением поняв, как ему было важно это услышать.

– Спасибо. Спасибо, что сказала мне об этом.

Им принесли еду, и они отдали должное вкуснейшему блюду, рассматривая проезжающие за окнами машины. По улице прошла женщина, держа за руку красивую светловолосую девочку. Та заметила, что на нее смотрят, и помахала им ручкой, лучась улыбкой. Марк засмеялся и помахал в ответ.

– Надеюсь, когда-нибудь у тебя появятся дети, – мечтательно произнесла мать. – Семья наполняет жизнь смыслом.

– Может, когда-нибудь будут. – Марк пытался не думать о ребенке, растущем внутри Бекки. – Когда я буду готов.

Мать фыркнула:

– Ты никогда не будешь готов. Никто никогда не бывает к этому готов. Ты просто узнаешь об этом и, надеюсь, не наделаешь ошибок.

Он кивнул, совершенно убежденный в том, что, если бы он рассказал матери о том, что случилось, она признала бы, что он уже совершил гигантскую ошибку.

Бекки захлопнула дверцу автомобиля и стукнула кулаком по рулю. Это третье собеседование за неделю, и оно оказалось таким же мыльным пузырем, как и два других.

Хотя ее интервьюер, вероятно, так не думал. Судя по тому, как горели его глаза при прощании, он решил, что нашел себе старшего копирайтера. Все бы хорошо, только работа показалась Бекки довольно скучной.

Тишину нарушил телефонный звонок. Она посмотрела на высветившийся номер. Агент по найму, с которым она работала.

– Привет, Эми.

– Привет, подруга, еще одно предложение для тебя, – радостно сообщила та. – Я только что говорила с Джимом, он сказал, у него есть предложение, которое будет доступно к концу недели. Так что у тебя будет три варианта на выбор.

– Хорошо.

– Правда? Я говорю, что у тебя три предложения, а все, что ты мне можешь сказать, «хорошо»?

– Ну, я просто не хочу работать с автомобилями.

Наступила тишина.

– Бекки, понимаешь, ты в Детройте. Здесь делают автомобили.

– Я знаю, знаю. И буду делать, что нужно. Но только это не приводит меня в большой восторг.

– Могу поспорить: когда предложения придут, твое настроение изменится. Они собираются потратить на тебя кучу денег, милая.

– Хорошо. Позвони мне, если будут новости.

Она повернула ключ зажигания и выехала с пустой офисной парковки. Все вокруг казалось стерильным. Хотя автомобили переполняли улицы, на тротуарах не было ни одного человека. Не играла музыка. Не было уличных торговцев. Не было даже таксистов, жмущих на клаксоны. Словно кто-то отключил звук во всем мире.

Свинцовое небо тоже не улучшало настроения. Хуже раннего декабря в Детройте только поздний февраль в Детройте. Холодно. Сыро. И все время облачно. Мерцающие рождественские огни оживляли жизнь после захода солнца, нарушая гнетущую монотонность.

Но днем ничего не помогало.

Боже, как она скучает по Марку… м-м-м… Нью-Йорку.

Она положила руку на живот и вздохнула:

– Надеюсь, ты оценишь мои попытки что-то делать здесь, детка. Но я должна тебе сказать: все это просто отвратительно.

Марк вошел в полуосвещенный бар, надеясь, что вечер с парнем, делившим с ним одну комнату в колледже, избавит от того дерьма, в котором он оказался по своей воле. Он быстро осмотрел помещение, разыскивая бывшего футболиста.

Долго искать не пришлось. Хотя Джон уже не играл, он все равно оставался парнем, который забил победный гол за Суперкубок пару лет назад. Куда бы он ни пришел, вокруг него всегда собирались люди.

Сегодня его, как обычно, окружала шумная толпа красивых женщин.

Марк подошел к диванчику и хлопнул друга по плечу:

– Эй, Казанова!

Джон повернулся и улыбнулся:

– Марк, вот и ты! Садись, старина. Давно не виделись.

– Точно. Надо наверстать упущенное. Что ты пьешь? Плачу за следующий заход.

Джон, протестуя, замахал руками:

– Не беспокойся об этом. Пока ты заискивал перед своим богатеньким отчимом, я заработал денег больше, чем у тебя. Все еще любишь текилу?

Марк кивнул.

– Хорошо. – Джон махнул бармену. – Джейк, мне нужна двойная порция «Патрона». Быстро.

Через мгновение большой стакан текилы стоял перед Марком.

Он выпил до дна, изо всех сил стараясь не вспоминать, когда в последний раз пил текилу или, точнее, с кем.

К несчастью, в голове непрестанно возникали глаза Бекки, сияющие сквозь пустой бокал. Ее голос эхом отдавался в его ушах. Хорошо. Тост так тост, – говорила она, поднимая бокал. – За одну бурную ночь.

Он чокнулся с ней и, глядя ей в глаза, сказал: За одну бурную, скандальную ночь.

Если бы он знал, как сильно эта ночь изменит его жизнь, вероятно, ушел сразу после этого тоста. Но он искренне радовался тому, что остался. Хотя они и не предполагали, что их отношения продлятся долго, ему все же удалось испытать счастье. Счастье быть с ней.