Янтарный плен - Александра Фольданова

— Денис! Ты! СВОЛОЧЬ!

— Что случилось, моя хорошая? Ты уже проснулась? Странное какое-то у тебя «доброе утро». Ты ничего не хочешь объяснить?

— Нет это ты мне объясни! Как ты вышел из комнаты?

— Спокойно… А что не так с комнатой? И почему из неё надо как-то особенно выходить? Дверь была не заперта…

— Там было темно! Абсолютно! Беспросветно! Темно! Как ты нашёл дверь?!

— Ааа… — его глаза осветила какая-то явно новая мысль.

— Только не злись!

Дэн начал пятиться в безопасный угол. Его собеседник, кажется тоже предпочёл бы испариться.

— Слушай внимательно! Или ты тянешь интригу, и я превращаю тебя в местное приведение! Или выкладываешь всё как есть и проживёшь на пол минуты дольше!

— Я… — он глубоко вздохнул — В общем, я задёрнул шторы.

Сжав кулаки я вихрем полетела в его сторону. Но он успел перехватить и с разворота прижал меня к холодной стене. Быстрым движением глаз он подал знак блондину: мол, сваливай. Тот в свою очередь был только рад выбраться из щекотливой ситуации.

— Ты же понимаешь, что это бесполезно?

Я извивалась, дёргалась, пока не сообразила наступить ему на ногу. Он стиснул зубы и только крепче вжал меня в стену.

— Хватит. Избиением ты ничего не добьёшься. Я всё равно не понимаю, что с тобой произошло.

Я попыталась протиснуть колено между его ног, но это движение он успел пресечь.

— Не думаешь, что это тебе ещё пригодится? Вчера кто-то умолял засунуть его в тебя поглубже. Тебе ведь нравилось. С чего бы вдруг ты решила избавиться от такого удовольствия. — Дэн шептал в самое ухо. Пальцы сдавили запястья над головой. Я рыкнула и вцепилась зубами в его плечо. Он дернулся, вырываясь, но руки не отпустил.

— Я бы на твоём месте так не делал. Здесь никого нет. Только мы.

Дэн резко повернул меня вокруг оси. Пояс халата развязался. Махровая ткань от разворота сбилась складками на одну сторону.

— Мало ли что может прийти мне в голову.

Он заломил запястья мне за спину, обхватил их одной рукой. Действия второй руки привели меня в ступор. Ярость улетучилась. Меня парализовало. На какое-то мгновение я даже перестала дышать. Он прижал ладонь к мягкой округлости, куда у него теперь был полный доступ, оттянул её в сторону и прижал пальцы к губам внизу.

— А знаешь… Так даже лучше…

— Ещё одно движение, и ты пожалеешь. Не думай, что это шутка. — звуки были похожи скорее на шипение змеи.

Только попробуй. — я пыталась сделать голос максимально угрожающим, хотя внутри всё похолодело.

— Тебе понравится. Я буду осторожным. Ты просто чуть-чуть успокоишься, и мы как уравновешенные люди всё обсудим.

Он просунул палец в меня, и тут произошло непоправимое. Я сжалась в пружину и что есть силы двинула затылком ему в нос. Дэн отпрянул назад. По руке, прижатой к лицу потекла кровь.

— Дэн… — что произошло до меня доходило постепенно. А когда дошло не желало укладываться в голове. — Что я наделала?!

«Что теперь делать?! Лёд? Полотенце? Что-нибудь… Как это починить?! А одежда?!»

— Всегда знал, что ты бешенная сучка.

Он… Улыбался. Весь в крови, еле дыша от боли и всё равно улыбался… Одним уголком рта. Как будто ничего не случилось.

— Ну? Чего рот разинула. Зови давай кого-нибудь. Сами мы тут не разберёмся.

Переполох. Все носились по многочисленным лестницам как ужаленные. Кровь остановили льдом. Рубашку уже было не спасти. Кто-то из персонала даже предложил ему свою, но как ни странно мой необъятный свитер пришёлся как раз в пору. Я не задумываясь забрала халат, напялив его прямо поверх брюк. От поездки в больницу Дэн отказался. Я беспокоилась за него.

— Не думаю, что ты сможешь ехать.

Он усмехнулся.

— А ты за меня не думай. Разберусь как-нибудь без припадочных. — слова были резкими, но звучали на удивление мягко. Даже ласково. — Поговорим по дороге. Ладно? Нам многое надо обсудить. И я не об этом. — он ткнул пальцем повреждённый нос. — Тут как раз всё понятно.

Я невольно фыркнула. «Ещё бы!» Чувство вины боролось с осознанием вопиющей несправедливости. «А может я во всём виновата сама? Да, нет. Точно нет.»

Вещи собраны, формальности улажены. Машина тронулась с места.

— Я примерно понял, что случилось…

— Да ни черта ты не понял! Я проснулась в полной темноте! Испугалась до жути! Никого нет! Чуть не рухнула в дырку в полу! Еле из шкафа выбралась!

— Бедная моя! Не задалось утро, да?

— И сарказм тут не уместен! Не чего было лезть куда не просили!

— Кстати об этом…

— Вопрос закрыт! Никогда больше так не делай! А теперь объясни, как это всё вышло. Вот ты проснулся. Дальше что?

— Увидел, что ты спишь. Не стал будить. Задёрнул шторку, чтоб тебя не слепило…

— Ах, ты мой заботливый!

— А сарказм тут неуместен. — отомстил-таки гадёныш — Я правда хотел, как лучше. Собирался закрыть счёт, заказать завтрак и прийти за тобой. Вот и всё. Меня не было-то всего ничего.

— Да тебя вечность не было! Хотя… Мне и лесенка показалась километровой. Наверное, и правда всё как-то искажённо воспринималось. Я между прочим ногу вывихнула! Правда она уже прошла.

— Больно было? Да? — ехидную интонацию трудно было пропустить.

— Между прочим — да! И вообще во всех сегодняшних несчастьях виноват ты! Штору задёрнул ты! Непотребства в общественном месте учинил ты! Даже притащил нас сюда ты!

— Прости. — на этот раз он сказал это спокойно и твёрдо. Без намёка на иронию. — Но ведь я привёз тебя сюда не просто так. И судя по твоему состоянию своего добился. Оно того стоило. Даже такой ценой.

— И чего же, интересно ты добился?

— С тобой снова можно разговаривать.

— Ну хорошо! А что за беседа заставила тебя так выложиться?

— Послушай меня до конца. Не перебивая. Хорошо? Потом подумай. Не отвечай сразу. Тебе не кажется, что я заслужил хотя бы это?

— Угу.

— Мы оба с тобой знаем, что мир сходит с ума. Знаем, насколько неправильно он устроен. И только ты понимаешь, что с этим делать.

— Да я не…

— Ты обещала.

Я молча кивнула. Он опять принялся за своё. В конце концов он может говорить что угодно. Решать всё равно мне.

— Так вот. Тебе не обязательно делать всё самой. Достаточно только объяснить общую идею и нанять тех, кто её осуществит на каждом этапе.

Я приложила все усилия, чтобы максимально доходчиво втолкать в жалобный взгляд следующее: «Те, кого я понимаю, не могут понять меня. А те, кого я не могу понять… Как