Чертоги памяти - Седжвик Джулиан

Что это там такое яркое впереди? Торопливо пробравшись туда, Дэнни обнаруживает почти нетронутую пачку сигарет. Целлофановая обертка потрескивает, отражая свет. Не хватает всего двух сигарет. Судя по состоянию пачки, она не могла пролежать тут долго – да и вообще, кто станет выкидывать почти целую упаковку? Только если пытаешься бросить курить или хочешь скрыть какие-то следы, рассуждает мальчик, взволнованно вертя пачку в руках. Может, именно эту пачку использовал убийца, выжигая на спине жертвы точки? Может, на ней даже отпечатки имеются… ой, надо было самому перчатки надеть.

И тут он видит на расстоянии вытянутой руки коробок спичек.

Коробок сверкает в полумраке точно тлеющий уголек. На этикетке красуется стилизованное изображение тигра, рыжие и черные полосы так и пылают. Да я же видел эту картинку, думает Дэнни, кончиками пальцев осторожно подбирая коробок и поднося к свету. Но где?

– Что там у тебя? – нетерпеливо окликает Син-Син, вглядываясь во тьму.

Дэнни переворачивает коробок. На другой стороне крупными черными и рыжими буквами отпечатаны слова: «Клуб «Тигрица», Монжуик». Ну конечно же! Клуб Хавьера! Точно такой же коробок я видел на столе у Розы…

Над головой снова с ревом проносится самолетик, тень его на миг застилает узкий сноп света, погружая Дэнни в глубокую тьму.

– Уходим! – кричит он из щели.

– Обратно в собор?

– Нет, на Монжуик. Задать Хавьеру пару вопросов.

Снова присоединившись к Син-Син на ярком полуденном солнце, он победоносно трясет коробок, громыхая оставшимися внутри спичками.

Карусель замедляет бег. Женщина на черной лошадке привстает в стременах, высматривая, как там мальчишка. И расцветает в улыбке.

Вон он – вылезает из тени между зеркальным залом и музеем механизмов. В руке у него что-то зажато – он взволнованно показывает это девчонке, и они вместе спешат к выходу. Небось нашел сигареты и спичечный коробок – тупицы-полицейские, скорее всего, просмотрели! В таком случае они сейчас отправятся прямиком к этому никчемному владельцу клуба. Лучше и не придумаешь! Нервный смех, отмечает она про себя, не разбирает уже ни капельки. Потому что у меня все схвачено. Мальчишка тешит себя мыслью, будто на шаг опережает меня. Настало время нанести удар.

И я знаю где!

Пока Дэнни со своей спутницей пробирается по запруженному народом парку к выходу, коробок погромыхивает у него в руке. Конечно, может, это простое совпадение, но находка – спичечный коробок и выброшенная пачка сигарет в такой близости от места обнаружения тела – просто наводят на мысли, что Хавьер знает гораздо больше, чем рассказал. Одно ясно наверняка: надо спросить его напрямую – и как можно скорей.

Син-Син на ходу вытаскивает бумажник и заглядывает в отделение для купюр. Вид у нее демонстративно небрежный, но изгиб губ выдает, что финансы почти на нуле.

– Можно пешком дойти, – предлагает Дэнни, кивнув на бумажник.

– Смеешься! Да мы туда только к ночи доберемся! И у меня будет гораздо больше денег, когда дома все толком наладится.

– Ну и зря ты мне ни о чем не рассказываешь, Син-Син, – говорит Дэнни. – Я же только рад помочь.

– Премного благодарна, – звенящим голосом отвечает Син-Син. – Может, как-нибудь потом.

В голосе у нее, правда, отчетливо звучит «никогда».

Она запрыгивает в поджидающее такси и стучит шофера по плечу:

– Эй, знаешь клуб «Тигрица»? На Монжуике?

– Пробки сейчас, не пробиться, – отвечает тот. – Высажу вас у канатки. Идет?

Дэнни кивает:

– Отлично, спасибо. Послушай, Син-Син, я бы и в самом деле помог, если…

Она качает головой.

– Нет! – Короткое слово звучит точно выстрел, но девочка уже поворачивается к Дэнни, стараясь улыбкой смягчить отказ: – Слушай, сейчас у нас найдутся дела поважнее. Хавьер. Ну в смысле ты его хорошо знаешь?

– Да не то чтобы. Но майор считает, ему можно доверять. Даже больше. Они, похоже, старые друзья.

В голове у Дэнни теперь обитают два разных Хавьера. Один – старый друг труппы, примерный семьянин, пытавшийся предупредить Замору, что пушка сдвинулась с места, добрый и заботливый. А другой Хавьер – отбывший срок в тюрьме за убийство, бороздивший мутные воды Барселоны перед Олимпиадой, с лица которого не пропадает страх.

Помнится, папа показывал фокус с трефовым королем: одно движение руки – и вместо горделивого выражения на лице короля возникала дурашливая улыбка. Фокус так и назывался – двуличный король. Но какое лицо настоящее? А теперь еще эти улики с места преступления… Мог ли он убить того парня или выжечь точки у него на спине? Вдруг Хавьер и сам из «Сорока девяти»?

Но ведь Замора не может так ошибаться в человеке? Или может? Мысли Дэнни обращаются к старому другу. Я всегда считал майора крепким и надежным как скала. Но если вспомнить все неудачные решения в Гонконге… приходится признать, что людей без недостатков просто не существует. И Замора всего лишь человек. Так что и насчет Хавьера может ошибаться. Или опять что-то утаивать…

Машина подпрыгивает на люке, резко обрывая череду мыслей Дэнни. Син-Син выжидательно смотрит на него:

– Ну что, посмотрим пока чокнутый код твоего папы? Что нам еще остается?

– Ты права. Вдруг найдем какую-нибудь подсказку перед встречей с Хавьером.

Он вытаскивает листок из кармана, снова разглаживает его и заносит ручку над цепочкой чисел. Но вдруг замирает в нерешительности. Папа словно бы вот-вот заговорит с ним – заговорит из могилы. Первые слова, которые он скажет сыну после пожара. И, вполне вероятно, последние…

Так может, стоило бы заняться этим в одиночестве? В конце концов, в послании может говориться что угодно. Например, какой-нибудь бессмысленный пустячок, которого я буду стесняться, или, наоборот, нечто такое, что в корне изменит всю мою жизнь. Он смотрит на знакомый почерк – пожалуй, тот чуть резче обычного, да и подчеркивания такие энергичные. Наверняка тут что-то очень-очень важное…

– Или займись этим сам, – предлагает Син-Син, словно угадав причины его нерешительности. Она буквально пожирает глазами листок и нарисованную половину решетки.

– Ну ладно. Ладно, давай к делу.

Он заново просматривает уже написанное, убеждаясь, что все буквы стоят на правильных местах и ни одна не повторяется дважды.

– Можно читать. Что там у нас с первым словом?

– 259503617675.

– Ага, начинается с двойки, а двойка – это у нас Д. Где пятерка, шестерка или семерка – там, значит, двузначное число. Вот 59 – идешь в ряд с пятеркой и смотришь на пересечение двух колонок, что дает нам О. А 50 дает В.