Поединок двух сердец - Кэти Максвелл

Мэри полностью растворилась в поцелуе. Весь мир вокруг, все неурядицы — все было забыто. Существовали только их слившиеся губы.

Он стиснул ее в объятиях. Выпустив поводья, она подняла руки, не вполне понимая, что с ними делать. Он страстно целовал ее, впиваясь языком. С легким стоном она обхватила его голову, провела пальцами по волосам, дотронувшись до лица, почувствовала шероховатость бритой кожи, прижалась к нему грудью и подумала, что сейчас растает от страсти. Все было неважно. Барлоу знает, что делает. Пусть он владеет ею, пусть выпьет ее душу без остатка.

Внезапно раздались выстрелы. Лошади испуганно вздрогнули, но не двинулись с места.

Объятия распались. Мэри и Барлоу ошеломленно оглянулись. Они выехали на дорогу, откуда стало видно, как солдаты, которые недавно маршировали, не разбивая строя, по команде опускают винтовки. И вдруг тишину прорезал женский крик:

— Ребенок! Мой ребенок!

Лохматый пони, напуганный выстрелами, понес. Словно обезумев, он галопом мчался через парк, золотая лента, служившая поводом, летела за ним по воздуху. Маленький наездник что есть мочи вцепился в гриву. Слуги беспомощно смотрели ему вслед. Мать бросилась за ним бегом, не отдавая себе отчета в тщетности своих усилий.

Мэри в мгновение ока оценила ситуацию и тут же, пришпорив Данди, пустилась в погоню.

Пони скакал невероятно быстро. Мэри опасалась, что мальчик не удержится в седле. Он побледнел от страха и все менее крепко сжимал ногами бока своего маленького скакуна.

Барлоу попытался было присоединиться к погоне, но его лошадь никак не могла соревноваться с мощным Данди.

Несколько солдат бросились наперерез, размахивая руками и тщетно пытаясь поймать пони. Глупцы не понимали, что лишь больше пугают его. С ловкостью, свойственной его породе, шотландец уворачивался и менял направление.

Мэри показалось, что она почти настигла беглеца, но тут раздался предостерегающий окрик Тая. Прямо перед ней откуда ни возьмись появилось ландо, вывернув, по-видимому, с одной из боковых аллей. Ни кучер, ни пожилые дамы, увлеченные сплетнями, не подозревали о разыгравшейся драме.

Экипаж не мог остановиться мгновенно: столкновение было неизбежным. Вдруг Мэри почувствовала, как напряглись мышцы Данди и он приготовился к прыжку.

Она понимала, что его надо остановить, прыгать слишком высоко и рискованно, но другого выхода не было. Она поднялась в стременах, пригнулась и доверилась Данди. И он прыгнул. На мгновение они словно повисли в воздухе — под ними проплыло ландо, пожилые леди с разинутыми в крике ртами, зажмурившийся кучер — потом Данди легко приземлился, немного оступился, но сразу выпрямился. В три скачка он нагнал пони и преградил ему дорогу. Тот был и сам рад остановиться: пони выглядел изможденным и стоял, опустив голову. Мальчик оставался в седле, обвивая его шею руками. Когда Мэри осторожно сняла его, он обнял ее так, словно никогда не отпустит. Он дрожал всем телом, но не плакал.

Краем глаза Мэри заметила, что военные успели улизнуть. Они явно не хотели брать на себя ответственность за происшествие, которое могло обернуться трагедией.

— Все хорошо, — прошептала она малышу. Она до сих пор помнила свой собственный страх, когда однажды в детстве ее пони понес и она потеряла над ним контроль.

— Ты удержался. Я еще никогда не видела такого умелого наездника.

Похвала, кажется, возымела действие. Малыш поднял голову и посмотрел ей в глаза:

— Я испугался, — признался он, словно открывая большой секрет.

У Мэри комок встал в горле. Он мог погибнуть.

— Любой бы испугался.

Мальчик кивнул, соглашаясь.

Затем послышался голос его мамы:

— Чарльз, мой малыш! — Она подбежала, протянув к нему руки, шляпка сбилась на затылок, а ее темные вьющиеся волосы в беспорядке растрепались по плечам.

Чарльз потянулся к маме. Мэри не хотелось отпускать его, так приятно было чувствовать его живое тепло…

Мать схватила сына, крепко обняла его и в безудержном порыве стала осыпать поцелуями.

Материнские чувства вновь охватили Мэри с небывалой силой. Особенно когда Чарльз с легким вздохом положил голову матери на плечо. Это было так трогательно!

— Вы легко могли убиться, — гневный голос Барлоу разрушил очарование момента.

Он спешился. Поодаль остановилось ландо. Пожилые леди вытянули шеи, стремясь разглядеть подробности развязки, но кучер так и не предложил своей помощи, оставаясь лишь сторонним наблюдателем. «Квинтэссенция жизни большого города», — с грустью подумала Мэри.

Барлоу взял ее за руки и посмотрел в глаза:

— Когда вы прыгнули… — Он потряс головой, словно не мог найти подходящих слов. — Это было… глупо, опасно, безрассудно…

— И прекрасно, — закончила вместо него Мэри. Она повернулась к Данди и обняла голову лошади. — Он был великолепен. Вы видели этот прыжок, Барлоу? Он ни секунды не колебался, просто взял и перелетел через ландо. Я летела!

— Вы могли убить себя. Вы спятили? Если бы вы сломали шею, как бы я объяснил это Джейн?

— Бросьте, ничего подобного со мной не случилось бы. По крайней мере, не верхом на этом чудесном коне. Поделитесь его родословной.

Барлоу был так взбешен, что чуть не рычал.

— Не собираюсь я с вами ничем делиться. Наездники и получше вас, которые к тому же гарцуют не в юбках и бальных туфлях, бывает, ломают себе шею. Что, если б вы потеряли стремя?!

Этот выпад возмутил ее.

— У меня отличная посадка вне зависимости, бальные на мне туфли или нет.

Он схватил ее за плечи, как будто собираясь встряхнуть, приводя в чувство, но передумал. Его руки безвольно упали.

— Я испугался за вас. Если бы что-то случилось, я бы не простил себе.

Она поняла, что он больше не может сдерживать свои чувства, что сейчас он пытается объясниться с ней. Внезапно она почувствовала, как близко он стоит, словно дышит с ней одним воздухом. Его синие глаза стали темными. Она вновь вспомнила вкус его губ.

— Уведите животное, — приказала мать Чарльза лакею, который спешил к ним на пару с горничной.

Присмиревший пони стоял, понурив голову. Он знал, что провинился.

— Я хочу, чтобы его уничтожили, — сказала леди. — Чтоб я его больше никогда не видела!

Мэри быстро схватила поводья пони.

— Ни за что! Вы не сделаете этого!

Чарльз разревелся. Лакей мог бы попытаться отобрать у нее поводья силой, но из-за присутствия Барлоу ему оставалось только вопросительно поглядывать на свою хозяйку.

Мэри встала на защиту пони:

— Эта лошадка сообразительна. Когда стали стрелять и перепугались мы все, пони бросился в безопасное место, и это было вполне разумно с его стороны.