Любовь под развесистой клюквой - Маргарита Южина

– А полы Аришка мыла? – весело спросила Тоня.

– Конечно! – важно кивнул Глеб. – Она утром встала пораньше и терла их, а я цветочки твои полил. Ты не бойся, я их чистой водой, из-под крана, даже воду побольше спустил, чтоб хлорки поменьше...

Это он ее нежные цветочки! Неотстоянной... ледяной... и залил все кактусы... и насмерть угробил капризную гардению... Господи! Какое же счастье, что он есть! Что появился наконец в ее доме человек, который так хочет сделать ее, Тоню, счастливой!!! И как же она раньше могла без него жить?

– Ты чего-то как-то странно улыбаешься, – засмущался Глеб. – Я что-то не так сделал?

– Глеб! Ты... Ты – моя настоящая половинка! – всхлипнула от счастья она.

– Давай лучше ложись, чего мы с Аришкой зря мучились, одеяло в новый пододеяльник толкали? Ложись. И скажи, чего приготовить?

– Да что хочешь!

– Нет, тебе сейчас нужно все полезное, – серьезно насупился Глеб. – Ты кашу овсяную будешь?

Она счастливо кивнула.

– А еще тебе надо гранаты, и... Ты ложись, а я в магазин, чтоб молока свежего купить. Я быстро съезжу. Ложись и поспи, я дверь на ключ закрою.

Она лежала в чистой постели и пыталась уснуть. Но не могла. Рот сам собой растягивался в идиотской улыбке, а глаза пялились в потолок.

Неужели так бывает? Ну, чтобы цветы холодной водой, чтобы молоко... и чтобы это все – для нее?

В дверях послышалось чириканье ключа.

– Глеб!

– Геннадий, – строго поправил ее мужской голос, и на пороге спальни появился бывший супруг. – Что такое, уже времени сколько, а ты не встаешь? Неправильно.

Она смотрела на него, распахнув глаза, и не могла понять: неужели вот этот человек совсем недавно назывался ее мужем? И она страдала из-за того, что он ей изменял. Даже собиралась простить ему измену с Клавкой! Стыд-то какой!

– Я вот подумал, – так же серьезно продолжал Геннадий. – Нам надо с тобой попробовать построить свою жизнь по-другому. К сожалению, я не смог найти свое счастье с Лалой, поэтому...

– Пришел ко мне поискать, да? – подсказала Тоня.

– Ну а куда деваться-то? – дернул плечом тот. – Я...

В кармане у бывшего затрещал телефон, тот нехотя поднес его к уху, и Тоня ясно услышала, как ему в трубку Лалочка продиктовала, чтобы Геночка слишком не задерживался, потому что они сегодня едут к Лалочкиной родне на именины и надо еще купить подарок.

– А мне кажется, у тебя все отлично складывается, – усмехнулась Тоня.

– Да что там может сложиться! – взвился Гена. – Она совсем не понимает меня как личность! И я с ней вовсе не занял первого места на конкурсе! Жюри сказало, что у меня слабоватая партнерша! То есть даже не слабоватая, а вообще никакая! Про меня-то ничего не говорили, промолчали, а вот про нее... Нет, ты только подумай – я, значит, силен, а она – слабая! Вихляется, как на нитках, вся! А в конце и вовсе я ее не удержал, и она грохнулась! Позорище! А все из-за тех туфель! Купила, а ходить на них не умеет! Я чуть со стыда не сгорел! У всех партнерши, как партнерши, а у меня... как крестьянка легкого поведения!

– Ну а от меня-то ты чего хочешь? – не понимала Тоня.

– Как чего! Чтоб ты меня обратно забрала от нее! – выпучился Генаша. – Ты ж понимаешь – она и сама не танцует, и мне не дает! А так я, глядишь, себе новую партнершу подберу и... И, главное дело, понимаешь, чего удумала – работать не хочет, варить не собирается, даже носки мне купить не может! А туда же – в жены! Нет уж, давай мы с тобой того... обратно соединим наши души! И каждый будет заниматься любимым делом – я буду танцевать, а ты работать!

Тоня помолчала немного, а потом негромко произнесла:

– Ты так хорошо сохранился, по развитию все еще как пятилетний, честное слово... Ты на самом деле думаешь, что торчать на рынке – мое самое заветное желание?

Геннадий изумленно повел плечами:

– Так ты ж... всегда...

– Не всегда, а раньше, – грозно донеслось из прихожей.

В комнату вошел Глеб и без лишних слов выразительно уставился на непрошеного гостя.

– Если можно, довезите меня до магазина, – забормотал бывший супруг Тони, торопливо продвигаясь к двери. – А то нам с Лалой сегодня еще вечером на именины, а мне подарок...

– Так вы успеете, – проговорил Глеб. – Если сейчас поторопитесь.

– Да я и так не опоздаю! – взвизгнул Геннадий. – Но... у меня ж денег нет! Помогли б...

– А вы из той суммы возьмите, что за Маринины вещи получили, – вежливо напомнил Глеб.

Господина танцора подбросило.

– Вот блин! Ну ведь ни копейки не выделят! И где те меценаты, я вас спрашиваю?!

Глеб закрыл за ним дверь и уселся на кровать к Тоне прямо с пакетом.

– Тонь, ты не переживай. Мы с тобой... вот ты подлечишься, и мы... мы победим на этом конкурсе! Мы еще им докажем...

Она потянулась к нему, уткнулась в холодную куртку, пахнущую так вкусно, обняла за шею и протянула:

– С чего ты взял, что я переживаю? Я самая счастливая на свете. И не надо мне никаких конкурсов, зачем мне кому-то что-то доказывать? Не хочу. Потому что я уже получила свой самый главный приз! Самый золотой! Самый дорогой!

Он потерся о ее нос:

– Прямо-таки золотой? И дорогой? И самый главный? Тонечка. Мы теперь с тобой одно целое, так что со мной делиться придется, это я про главный приз...

– Дудки! Я свой приз... я тебя никому не отдам, даже и не проси...

– Да я и сам не дамся, но ты говори, говори, не отвлекайся, на чем ты там остановилась? У тебя такой волшебный голос...