Кот, который сдвинул гору - Лилиан Джексон Браун

– Квиллер. Нет, благодарю. Сегодня я не буду пить кофе.

– Ну, он поехал в «Тип-Топ» в воскресенье, и Шерри показала, где повесить картину в холле. Когда он вбивал гвоздь в стену, вбежал Старый Сплетник, так Форест называл Дж. Дж. Старый Сплетник вбежал и завопил: «Боже мой! Что этот чёртов подстрекатель делает в моём доме? Прогони его!» Шерри ничего не ответила, но Форест молчать не мог. «Я доставил картину, и теперь вы узнаете, как выглядели горы до того, как вы начали калечить их, сэр!» – сказал он. Тогда хозяин закричал: «Бон из моего дома и забери эту дрянь, или тебя арестуют за нарушение прав собственности и за то, что ты мусоришь!» – и, схватив трость с вешалки для зонтов, стал угрожать ему. Форест не терпел оскорблений ни на словах, ни в действиях, поэтому заявил: «Продолжайте! Ударьте меня, сэр, и я привлеку издателя "Вестника Спадзборо" к суду за оскорбление действием!» Старый Сплетник покраснел как рак, и Шерри посоветовала Форесту уйти.

– Как я понимаю, картину он оставил.

Эми кивнула:

– Шерри заплатила за неё. В любом случае Форест, хлопнув дверью, вышел из дома и приехал сюда таким взбешённым, каким я его никогда не видела.

– В котором часу он вернулся?

– Думаю, около половины второго. В три часа приехала полиция, и его обвинили в убийстве! Мы ничего не могли понять. Мы растерялись. А потом – когда Шерри стала говорить такую чудовищную ложь на суде – всё превратилось в кошмар!.. Извините меня.

В ресторан вошли туристы, и Эми пошла за стойку, приветствуя их своей обычной улыбкой, хотя в её глазах стояли слезы. Раздался громкий крик Эшли.

– Гу-гу-гу, – прогугукала она в ответ малышу. – Его зовут Эшли, – сказала она посетителям. – Ему два месяца, одна неделя и шесть дней.

Квиллер пригладил ощетинившиеся усы. Если рассказ Эми правдив и если Форест не убивал Дж. Дж., то кто убил? И почему Шерри Хокинфилд защищает убийцу?

Когда Квиллер уходил от Эми, она сказала:

– Если вы хотите настоящий кофе, вы можете выпить чашечку в пекарне на горе.

– Спасибо, Эми. Вы – настоящий друг, – ответил он.

– Вы видели водопад? Очень интересный. Тропа начинается сразу за пекарней.

– А там есть ядовитые змеи?

– Конечно нет! В этих горах нет ядовитых змей, мистер…

– Квиллер.

Легким шагом он поднялся по пологому склону и шёл по деревянным мосткам, пока не почувствовал дрожжевой аромат и не очутился перед одиноким строением с полуразвалившейся колокольней. Ткацкая мастерская находилась в заброшенной школе, пекарня занимала заброшенную церковь. У дверей висела вывеска в форме пышной буханки хлеба, но ему пришлось прочитать надпись дважды, прежде чем он поверил своим глазам: «Недопеченная пекарня». Он вошёл через затянутую сеткой дверь.

– А зачем нужна сетка на входе? – спросил он в порядке приветствия. – Я думал, здесь в горах нет насекомых.

– Это всё санитарные нормы, – ответил мужчина в мятом белом комбинезоне и в поварском колпаке, свисающем на одно ухо, словно лопнувший шарик. – Нас ещё заставляют носить эти дурацкие колпаки.

Женщина, в такой же форме, вытаскивала из печи поднос с хрустящими хлебцами. Как и всё оборудование – мельницы, смесители, стол для раскатки теста, весы и всё прочее, – печь выглядела сильно подержанной, если не сказать больше. В передней части пекарни стояли четыре стула, а также кофеварка с инструкциями: «Пожалуйста, не стесняйтесь!.. Платить за прилавком… Сливки в холодильнике». Пекарня и закусочная разделялись поцарапанной стеклянной витриной, в которой были выставлены домашнее печенье, сдобные булочки, пирожные, рогалики с орехами, – всё в небольшом количестве. Что облагораживало это скромное заведение, так это пьянящий аромат свежеиспеченного хлеба.

Квиллер сварил себе кофе и купил у пекаря яблочное пирожное.

– Вы не возражаете, если я скажу, что вы выбрали чертовски плохое название для своей пекарни.

– Догадайтесь почему, – сказал пекарь. – Все говорили нам, что мы ещё совсем сырые и не готовы открыть пекарню, чтобы использовать муку из цельного зерна но у нас всё пошло хорошо. Накладные расходы низки к тому же мы продаём товар оптом на продуктовый рынок и в пару ресторанов в долине, поэтому имеем небольшой приток наличности.

– Вы поставляете товар в гольф-клуб?

– О нет! Но видите тот противень с хлебом? Он пойдет в итальянский ресторанчик. Они заезжают каждый день в четыре часа. – И, посмотрев на усы Квиллера, спросил: – Вы не тот самый человек, который купил у Ванса большой подсвечник?

– Да, я и есть тот гордый обладатель пятидесяти фунтов железа. – Квиллер огляделся вокруг. Всё в пекарне было выкрашено одной краской – светло-лиловой: стены, потолок, полки, столы, стулья и даже полы. – У вас тут необычно, – заметил он.

– Это всё экономия, экономия! Хозяйственный магазин Ламптона объявил о распродаже краски, но она была у них только розового и голубого цвета. Это идея моей жены – смешать их.

Квиллер сел на светло-лиловый стул и откусил от пышного, тающего во рту пирожного, украшенного кусочками яблока в густом и ароматном желе.

– Должен сказать вам, – обратился он к пекарю, -что это самое лучшее пирожное по-датски, которое я когда-либо ел, а я скоро уже полвека числюсь знатоком пирожных.

Пекарь повернулся к жене:

– Ты слышишь, дорогая? Принимай поклоны. – И Квиллеру: – Моя жена готовит очень хорошо. Вы ещё не пробовали клейкие булочки! Рекомендую. Мы используем только цельное зерно и только свежие продукты. Яблоки – из горных садов, никаких опрыскиваний, никаких химикатов! Мы мелем муку прямо из зерен пшеницы. Хлеб месим и формуем вручную. Сухое печенье делаем точно так же.

– Это моя работа, – сказала его жена. – Я люблю возиться с тестом.

– Хлеб, к которому не прикасается человеческая рука, может быть, и дешевле, но никак не вкуснее, – добавил пекарь. – Вы недавно здесь?

– Я приехал только на лето. Меня зовут Джим Квиллер. А как вас зовут?

– Йейтс. Йейтс Пенни, а это моя жена Кейт. Как вам нравится в горах, мистер…

– Квиллер. Вряд ли мне нравится то, что происходит с Большой Бульбой.

– Рад слышать это от вас! Внутренний склон Большой Бульбы выглядит теперь как шелудивая кошка, внешний – как зона военных действий. Люди переселяются в горы из каменных джунглей, потому что им нравится деревенская жизнь, а потом они тянут город с собой. Правы бульбики, строя себе хибарку из необработанного камня и давая всему расти, как предназначено природой. Мы из Акрона, но мы сумели приспособиться. Так?

– А что это за водопад, о котором мне говорили? – спросил Квиллер.

– Вы имеете в виду Чистилище?