Фредди Крюгер и Железная Леди - Сергей Николаевич Ульев

спасло.

— Вы плачете, мсье? — произнес неизвестный, смиряя свой гнев. — Вас тронуло блиста-тельное искусство Кристины?

— Я потрясен, — ответил Крюгер, на всякий случай пару раз притворно всхлипнув, и стал вытирать глаза краешком портьеры.

Глаза незнакомца зажглись пламенем неистовой страсти.

— О да, Кристина сегодня просто великолепна, — вдохновенно произнес он. — Она в пол-ной мере усвоила мои уроки.

— Так вы учитель пения?

— Я Призрак Оперы, — ответил неизвестный с таинственной улыбкой, от которой Крюгера пробрало до дрожи. — Я давно наблюдаю за вами. Кто вы, мсье? Назовите мне ваше имя.

Фредди приподнял шляпу.

— Фредди Крюгер с улицы Вязов.

— Эрик Деслер. — Призрак Оперы тоже коснулся своей шляпы и беззлобно, а просто кон-статируя факт, показал пальцем на портьеру: — Смотрите, мсье Крюгер, что вы сделали с инте-рьером моей ложи.

Крюгер стушевался. Расшитая золотом бардовая материя была изрезана в клочья.

— Это я сделал?!

— А кто же? Вы слушали ангельское пение Кристины и теребили портьеру. Я видел это, но был не в силах вам помешать: когда я слышу ее неземной голос, я цепенею, становлюсь просто каким-то оловянным солдатиком.

— Я тоже, — поддакнул Крюгер.

Взгляд призрака остановился на его правой руке.

— Эта ваша перчатка… она имеет отвратительный вид. Зачем вы ее носите?

— Она дорога мне как память.

— Понимаю… Мсье Крюгер, вы меня заинтриговали. Позвольте пригласить вас к себе в гос-ти.

— А как же опера?

Эрик Деслер сделал небрежный жест рукой.

— Перед началом выступления Кристина призналась мне, что ей сегодня нездоровится. У бедняжки высокая температура. Должно быть, ангина. Вы знаете, что такое ангина, мсье?

— Нет, — честно признался Фредди. — Не знаю.

— Вы определенно весьма интересный тип, — покачал головой призрак. — Как бы то ни бы-ло, я не хочу, чтобы Кристина сегодня переутомилась. Бедняжка может сорвать себе голос. Она пела великолепно, и публика это отметила. А чтобы нынешняя премьера уж наверняка по-пала в завтрашние газеты… смотрите, что я сейчас сделаю.

С этими словами Призрак Оперы трижды хлопнул в ладоши, и громадная хрустальная люстра под потолком, слетев со своих креплений, с грохотом обрушилась в самый центр партера. Раз-дались истошные вопли, стоны, проклятия. Любители оперы бросились в рассыпную.

Фредди Крюгер с уважением уставился на своего нового знакомого. А Призрак Оперы, невозмутимый, как мраморный бюст Шопена, нажал замаскированную кнопку, открыв потайной лаз в колонне, отделявшей пятую ложу от соседней, и увлек Крюгера за собой, в свое таин-ственное подземелье.

Глава 4. Крысолов

— Вы способны видеть в темноте, мсье Крюгер?

— Да.

— Отлично. В таком случае, вам нет нужды держать меня под руку. Да отпустите же, нако-нец, мой фрак! Вы оторвете мне рукав.

— Извините.

— Ничего, пустяки. Следуйте за мной.

— Иду, иду.

— Только совсем необязательно наступать мне на пятки!

— Извините… простите…

«Какого черта я перед ним распинаюсь?!» — подумал Крюгер, ступая за Призраком Оперы во мраке подземных лабиринтов.

— И держите ваши мысли при себе, — не оборачиваясь, сказал Эрик.

— Но я молчу, — растерянно произнес Крюгер.

— А я читаю ваши мысли.

— Да-а?

— Кажется, я только что позволил вам в том удостовериться. Я читаю мысли, как с нотного листа. Особенно хорошо у меня это получается, если мне смотрят в затылок.

«Придется смотреть ему в задницу», — решил Крюгер и вздрогнул, наткнувшись на внезапно остановившегося спутника.

Эрик Деслер с достоинством повернул к нему свою благородную голову:

— Вы не отличаетесь изысканностью манер, мсье. — (Крюгер развел руками.) — Но я вас прощаю. Сегодня замечательный во всех отношениях день, и ничто не может вывести меня из себя.

«Подумаешь, напугал!» — мелькнуло у Крюгера, но он поспешно исправился:

— Я постараюсь больше не думать.

— Сделайте одолжение.

Выполнить свое обещание для Крюгера оказалось проще, чем для обезьяны разделаться с бананом: от мыслей в своей голове он за пять минут уставал порой также, как иная балерина за все представление.

Некоторое время призрак и Крюгер шли молча. На протяжении своего пути они миновали бесчисленные коридоры, лестницы, подвалы, спускаясь по потайным ходам все ниже под зем-лю. Где-то там, наверху, санитары вытаскивали из-под рухнувшей люстры пострадавших, сно-вали озабоченные полицейские… А здесь, в этом мраке, среди холодных влажных стен двух путников окружала могильная тишина, нарушаемая лишь звуком их собственных шагов.

Они следовали по узкому коридору, когда внезапно впереди послышались странные звуки, будто миллионы маленьких фредди крюгеров зацарапали перочинными ножиками по шерша-вым каменным плитам.

Не успел Крюгер поинтересоваться, что может означать этот непонятный шум, как в отдале-нии возникло страшное светящееся лицо. Оно стремительно приближалось к ним на высоте человеческого роста, совершенно не тяготясь отсутствием под собой каких бы то ни было намеков на тело. Казалось, эта дьявольская голова только что вылетела из-под ножа гильотины.

У Фредди подкосились ноги.

— Что это? — прошептал он сиплым голосом, схватив своего спутника за локоть.

Отрешившись от глубокой задумчивости, Призрак Оперы издал жуткий вопль и, сбив Крюге-ра с ног, бросился в обратном направлении.

— Они меня сожрут! Они меня сожрут! — в панике кричал он.

— Кто сожрет? — Крюгер бежал за призраком, изо всех сил стараясь не отставать.

— Кы-кы-кы… Крысы! Крысы! — в исступлении вопил призрак. — Крысы! Кы-кы-кы…

Фредди взглянул назад. Горящее лицо несколько поотстало, но сопутствовавшие ему звуки усилились. Совсем близко раздавался нарастающий скрежет, шуршание и писк.

Наконец, Крюгер с призраком забежали в какой-то тупик, откуда у них уже не было времени выбраться, потому что в следующий момент к их ногам прихлынули волны бесчисленных ма-леньких существ, которые стали карабкаться по ним вверх. Они пытались забраться за шиво-рот, за пазуху, пролезть в штаны. Нашествие сопровождалось укусами острых зубов и царапа-нием кривых коготков.

— Кы-кы-кы… — хрипел Призрак Оперы, стряхивая с себя беснующихся грызунов. — Крысы, кры-ы-ысы…

Крюгер ругался, не выбирая выражений. Вот когда пригодилась его перчатка! Он рубал крыс лезвиями как заправский мясник. От него во все стороны летели серые головы с вытара-щенными глазками-бусинками.

В азарте борьбы Призрак Оперы и Крюгер не заметили, как преследовавшее их огненное лицо оказалось рядом и неожиданно обрело тело. Эффект «отрубленной головы» создавался тем, что неизвестный держал в руке фонарь, который постоянно был обращен к его лицу. Те-перь его голова уже не казалось головой «Медузы Горгоны». Это был худой остроносый ста-рик, все лицо которого, как кора дуба, было покрыто глубокими морщинами. Из-под засален-ной шляпы торчали длинные седые космы.

— Не двигайтесь! Не двигайтесь! — заорал он на Эрика с Крюгером, которые продолжали отчаянно отбиваться от облепивших их крыс. — Дайте мне их прикончить!

Повинуясь его призыву, оба замерли на месте, и старик принялся лупить дубинкой по ка-рабкавшимся по ним