Квест Академия. Том 1 и 2 - Марина Ефиминюк

заходить, – гостеприимно махнул рукой помощник, не догадываясь, какая безмолвная трагедия разворачивалась у него под носом.

– Спасибо, мы уже все услышали, – проскрипела я и самая первая покинула приемную. Иначе точно устрою магическую драку прямо под носом Армаса! Внутри дрожало от негодования. Было обидно и за себя, и за ребят. Странное чувство – никогда не пеклась о других.

Но если остальные пошли зубрить старомагический язык и лишь мысленно посылали в сторону Форстада ругательства, то мне предстояло полтора часа лицезреть негодяя на занятии по флоре Рейнсвера.

В Дартмурте и его окрестностях буйным цветом полыхал сезон листопадов. Деревья пылали разноцветными факелами, ухоженные газоны превратились в желтый ковер, кое-где запятнанный зелеными кляксами. Воздух был прохладным, ветер приносил из-за замковой стены запах костров и сухих опавших листьев. Осень всегда вызывала глубоко внутри острую меланхолию, гасившую остальные эмоции, но главный источник ярости дышал мне в затылок. Как тут успокоиться и настроиться на философский лад?

– Эден, постой! – позвал меня Илай, когда мы гуськом шагали к длинному стеклянному строению с высокой остроугольной крышей. Я притворилась глухой и показательно хлопнула дверью оранжереи прямо у него перед носом.

Воздух внутри «академического Рейнсвера» был насыщен сочными цветочными ароматами. Кусты и растения реагировали на движение: выставляли листья, словно просили о ласке, зазеваешься – цеплялись за ноги длинными гибкими лозами или пугливо прятали яркие цветы, резко закрывая бутоны. Дребезжащий голос магистра Ранора, преподавателя по флоре параллельного мира, несся из-за огромного куста, со стороны похожего на облепиху с тонкими ветками, густо облепленными оранжевыми ягодами.

– Ягоды растения шаи ядовиты, а шипы оставляют незаживающие царапины… – вещал он.

– Эй, Эден! – Злой, как рейнсверский игуанодон, Форстад схватил меня за руку и заставил развернуться. – Ты чего как с цепи сорвалась?

– То есть клоунов в цирке тоже сажают на цепь? – огрызнулась в ответ. – Или в труппе я ручная мартышка?

На секунду Илай опешил, но быстро справился с эмоциями, и уголок рта дернулся в знакомой неприятной усмешке:

– Задело за живое?

– Нет, просто стало любопытно, кто ты в нашем цирке? На дрессировщика не тянешь. Значит, уродливый клоун?

Он скрипнул зубами и очень буднично попытался затащить меня под соседний куст, который не был «шаи», не оставлял колючками незаживающие царапины и напоминал густую сирень.

– Ты что творишь, убогий?!

– Очень хочу поговорить, – процедил Илай, как-то легко подавив сопротивление.

– Я что-то не настроена на воркование в кустах.

– Повезло, потому что я тоже!

Ветви сомкнулись за спиной парня, образовав уединенный альков.

– Я урод? – очень тихо, но с угрозой проговорил Илай.

– Заметь, это не я сказала!

– Другими словами, – пропустил он шпильку мимо ушей, – это я в лабиринте жался по стенам, бил наблюдателя, создавал видимость бурной деятельности, притворялся предметом интерьера и тупил?

– Говоря «тупил», ты намекаешь на меня, верно? – сквозь зубы уточнила я.

Он пожал плечами, мол, если понимаешь, зачем переспрашиваешь.

– Божечки, и как сына главы магического совета угораздило влипнуть в команду неудачников? Папины связи подкачали?

– Папины связи? – Улыбка Илая показалась на редкость неприятной, видимо, упоминание об отце его задело. – Забери слова назад, ведьма!

– Правда глаза колет?

– Хочешь правду? Я белое – вы черное, я позитив – вы негатив, я мажор – вы минор, но несовместимы мы по другой причине. В отличие от вас я никогда в жизни не был неудачником!

– У меня есть новость, Мажор. Прошу, не расстраивайся, когда услышишь. В таверну к моей тетке может завернуть только последний победитель по жизни!

Мы стояли нос к носу, вернее, мой нос почти утыкался в кадык Форстада, и приходилось запрокидывать голову, чтобы посмотреть в злые светлые глаза. Я поднялась на цыпочки, стараясь сравнять рост, и веточка вытащила из прически большой «петух».

– Что, хочешь меня ударить, Мажор? Может, запустить пульсаром?

– Ты сейчас, что ли, на цыпочки встала? – Вопреки подначкам Илай неожиданно вернул спокойствие, в глазах засветилось веселье. Дескать, Ведьма, ты страсть какая милая дурочка.

– Завидуешь, что умею?

Неожиданно кто-то потрогал мою лодыжку. По инерции я пнула чужую нахальную клешню, а потом уже додумалась посмотреть вниз. К туфлям стремительно подползали живые зеленые ветви, похожие на щупальца.

– Какого…

Секундой позже нас с Илаем крепко-накрепко связало по поясу и притиснуло друг к другу. Пискнуть не успела – хотя разве что только пискнуть, – ноги оказались связаны, руки сцеплены. Куст нас спеленал с ловкостью прирожденного разбойника и превратил в зеленый клубок! Я прижималась к злейшему врагу всем телом и пыталась освободиться, но чем больше трепыхалась, тем сильнее стягивались ветви-путы.

Два мага, умеющие создавать заклятие разрушения, что называется, без рук, стояли намертво связанные и боялись колдовать. Попробуй уничтожь травяного агрессора, и следующий приказ, который вывесят на доску в холле учебного корпуса, будет приказ о нашем отчислении.

Что сказать? Хорошо рейнсверские кусты устроились в Дартмурте!

– Эден! – зло прошипел новоявленный Мажор.

– Что?!

– Прекрати елозить!

– А ты не трись об меня!

Внутренне я смирилась, что на щеке отпечатается след от пуговицы, пришитой к спрятанному под мантией пиджаку Форстада, но только притихла, как в лицо начал тыкаться любопытный зеленый усик, тоненький, дрожащий и колючий. Отогнать настырного приставалу было невозможно, разве что отплевывать и сдувать.

– Не сопи, – проворчал Илай.

– Может, мне вообще не дышать?! – огрызнулась я. – Что будем делать?

– Позориться, – буркнул он.

– Нас пленил куст! Куда уж больше-то?

– Есть куда, поверь мне. – Илай на секунду задержал дыхание, а потом крикнул: – Магистр Ранор, спасите наши души! На нас напал куст!

– Божечки, – пробормотала я, закрывая глаза, – и этот человек утверждал, что никогда не был неудачником.

Души и все, что к ним прилагалось и сейчас чувствительно прижималось разными частями, пришли спасать не сразу. Видеть, как магистр раздвигал кусты, я не могла, но живо представила ехидную улыбку на морщинистом лице. Группа удивленно зашепталась и захихикала.

– А это, господа будущие хранители магии, растение, которое носит название «арауст», – зазвучал дребезжащий голос Ранора, без зазрения совести превратившего чужой конфуз в лекцию. – Произрастает в рейнсверских пустошах, где скудная глинистая почва не располагает к росту и цветению. Знаете, каким образом это чудесное создание выживает в сложных климатических условиях?

Не знаю, как выживает куст, но если магистр не хотел, чтобы мы загнулись в объятиях рейнсверского «чуда», то стоило поторопиться. Рук я уже не ощущала!

– Он захватывает жертву длинными усами, – продолжил преподаватель, – впрыскивает яд через шипы на женской лозе и превращает добычу, так сказать, в удобрение. Не переживайте, на нашем экземпляре женские лозы постоянно удаляются.

– Счастье-то какое, – едва слышно пробормотала я. Понимаете, ехидничать насчет