Расколотая свобода - Шейн Роуз

вытащил меня из тюрьмы.

Четыре. Оказалось, его звали иначе, а ведь я бесчисленное количество раз выкрикивала его имя, когда пользовалась вибратором.

Пять…

– У меня есть камни, – услышав за спиной глубокий голос Данте, я подпрыгнула.

– Данте! – повернувшись и увидев, что он стоит в дверном проеме, я старалась изо всех сил сдерживаться и не показывать, что при виде его у меня едва не текли слюни. Он стоял там, похожий на Данте, которого я помнила, одетый в спортивные штаны и футболку, плотно облегающую массивную грудь. Крупные бицепсы натягивали ткань. Я облизала губы, обведя взглядом вены на его руке, а потом увидела, что он держит в руках темную сумку.

– Я собиралась почитать, а потом отправиться спать, – сказала я.

– Нет, не собиралась. Ты планировала злиться и накручивать себя. Тебе нужно расслабиться, так что давай попробуем тебе помочь, – он достал из пакета масло, затем несколько камней и положил все это на тумбочку. – Например, с помощью массажа.

– Э-э-э… я не люблю массаж, – я замолчала, напрягшись всем телом. От одной только мысли о том, что кто-то будет касаться меня вот так, у меня по коже поползли мурашки.

– Лайла, как можно не любить массаж?

– Вот так. Мне никогда не удается расслабиться. Кажется, будто незнакомец просто щипает кожу и нажимает на все неправильные точки.

– Лайла, но ведь я тебе не чужой, – тихо заметил Данте и твердо посмотрел на меня.

Нет. Он был хуже незнакомца. Мне удалось досчитать только до четырех, но это стало лишним напоминанием о том, почему этот мужчина не мог делать мне массаж. Он был тем самым парнем, которого я желала настолько сильно, что не могла позволить дотронуться до меня даже просто, не в сексуальном плане. Потом он стал причиной моих слез, и я оплакивала его потерю, хотя он даже не подозревал об этом. А теперь он превратился в мужчину, которого я совсем не знала.

– Иногда в твоем взгляде столько грусти, маленький Ягненок, – он выложил камни в одну линию, словно я уже дала свое согласие. Когда я ничего не ответила, потому что не могла, он вздохнул. – Ложись на кровать и расскажи мне, почему ты не можешь смотреть на меня. Я видел этот грустный взгляд еще до того, как ты узнала мою настоящую фамилию.

– Нет, Данте, ты не будешь делать мне массаж, – я вскинула руки и зашагала по выложенному плиткой полу, между кухней и телевизором.

– Делайла, когда я отдаю людям приказы, они обычно следуют им, – и снова этот голос был иным, не похожим на голос мальчика, с которым я росла. Этот был полон мрачности и безжалостности.

Услышав его, я остановилась и посмотрела на Данте, прикусив губу.

– Не уверена, что вообще знаю тебя. Ты скрыл правду о своем имени, о моем номере, обо всем. Возможно, для меня ты незнакомец, Данте Арманелли.

– Если хочешь, я могу быть для тебя незнакомцем, – ответил он, глядя мне прямо в глаза, словно спрашивая разрешения. Существовала определенная грань, которую мы никогда не пересекали, и, возможно, я хотела ее перейти и увидеть, что там. Сейчас Данте был таким, каким мне не доводилось его видеть раньше, и даже после всех этих лет мне все равно хотелось изучить его.

Более того, я хотела, чтобы мы мирно сосуществовали здесь, и мне удавалось стоять на своем, не сдаваясь на милость этому мужчине. Возможно, мне нужно было понять, с чем я могу справиться, на что я вообще способна.

А может, не отказывать себе в удовольствии воспротивиться, вести себя иначе. Я все еще сомневалась. Тем не менее немного подумав, опустилась на кровать и, вздохнув, согласилась:

– Ладно.

– Снимай футболку, – приказал он.

Я округлила глаза.

– Ты серьезно?

– Для массажа нужно масло. Ты хочешь, чтобы следы остались на твоей одежде?

Я закатила глаза:

– Тогда отвернись.

Данте посмотрел на меня так, будто я говорила глупости.

– Неужели в этом есть необходимость? Я уже видел тебя голой.

Клянусь, он будто говорил, что во мне нет ничего привлекательного. Судя по ухмылке, Данте находил эту ситуацию забавной, на его красивой щеке даже появилась ямочка. Мне безумно сильно хотелось вскочить и лизнуть ее, но я сдержалась. Поняв, что из нас двоих лишь я остро реагирую на нашу близость, я решила проверить его. Если его больше не волновала моя нагота, мне вдруг захотелось увидеть доказательства.

Я прищурилась и, только он собрался отвернуться, резко стянула футболку через голову.

Настала очередь Данте испытать шок.

– Охренеть, – протянул он и уставился на меня.

Его зрачки расширились, а взгляд стал голодным, когда он облизнул губы.

– Данте, – я откинулась на спинку кровати и облокотилась на руки, выпятив грудь в красном кружевном бюстгальтере. Как удачно, что я купила новое нижнее белье до приезда в Пуэрто-Рико. – Если ты против, могу снова надеть футболку.

Он прочистил горло, и я увидела, как дернулось его адамово яблоко, а затем снова посмотрел мне в глаза:

– Ложись, дразнилка.

– Я? – усмехнулась я, устраиваясь на кровати лицом к телевизору. – Я даже не планировала снимать футболку. Подумала, что это будет странно.

– Конечно, – проворчал он, словно сожалея о своем решении. Затем прошел мимо, взял ведерко и наполнил его льдом из моего холодильника на кухне.

– Это еще зачем? – поинтересовалась я.

– Чтобы охладить камни, – он не стал больше ничего уточнять, просто подошел обратно к тумбочке.

– Хорошо. Итак, ты включишь телевизор или что-нибудь другое, пока будешь делать массаж?

– Нет, – услышав за спиной шорох, я обернулась. Данте налил на руки какое-то пахнущее мятой масло, а затем принялся медленно и тщательно растирать ладони.

Я поняла, что обречена.

– Опусти голову и расслабься, – велел он. – Я помогу тебе избавиться от стресса, а вот включенный телевизор делу точно не поможет.

– Ну не знаю, телевизор всегда помогает мне расслабиться.

– Возможно, вот только он точно не помогает справиться с трудностями, которые тебя беспокоят.

Внезапно его большие руки оказались на моей спине и начали втирать в нее теплое масло, и единственное, что я смогла сделать в ответ, – зашипеть. Ощутив прикосновения Данте, я вспыхнула. Все тело напряглось, и сомневаюсь, что он это не почувствовал.

– Дело не в трудностях, – пробурчала я. – Это реальные проблемы. После стольких лет оказалось, что ты не тот, за кого себя выдавал. Моя семья в курсе?

– Ты считаешь, они способны на такое? Просто скрыть от тебя? – спросил он.

– Знаешь, я старшая сестра – пусть даже всего на три минуты – но все равно все относятся ко мне как к…