Летающая невидимка - Василий Лазерко

Стрелок радовался тому, что хоть как-то помог ребятам выполнить задание. Он прекрасно осознавал, что своими действиями сделал так, что еще определенное количество нацистов и их приспешников не будут нести смерть людям, убивать и калечить их, лишать крова.

Тем временем Кит, вылезая из окопа, продолжил:

— Тем более, что наша задача — уничтожить орудия. Поэтому те, кому поручено, приступайте к подрыву гаубиц. Остальным нужно передать им все шашки и что к ним прилагается. А также наблюдать вокруг. В случае опасности предупредить всех. Действуйте. Сбор здесь же, как только будут заминированы гаубицы. Тело Карася забираем и на плащпалатке несем в роту.

Заминировать обе гаубицы для опытных разведчиков — диверсантов не составило особого труда. Чувствовалось, что с подрывным делом они «на ты». Вся «работа» заняла несколько минут. После этого Кит приказал всем двигаться к роще, а подрывникам довести дело до логического конца.

Разведчики положили тело погибшего Карася на импровизированные носилки.

Вначале его понесли Стрелок и Уголек.

Когда основная группа разведчиков вместе с пленным радистом двигалась по роще, сзади раздалось два взрыва.

— Ну, теперь действительно все, — констатировал Кит.

Вскоре подрывники догнали основную группу. Дальше все следовали уже вместе.

Карася несли вчетвером.

Дорога домой, как это становилось обычным для Стрелка, была значительно короче по времени, чем сюда. Ведь тогда разведчики в основном ползли на брюхе по земле. Теперь же шли таким быстрым шагом, насколько позволяли это делать носился с телом погибшего разведчика.

Пленный, которого конвоировал Кит, старался не отставать от остальных. Хотя в отличие от разведчиков, ему это делать было гораздо труднее. Ведь по-прежнему руки его были связаны, а во рту торчал кляп. К тому же, за спиной у него находилась его же радиостанция. А она тоже кое-что весит. Это Мурат знал еще со времен службы в десанте.

Но никто из разведчиков не собирался сочувствовать ему. Он же был не просто солдат, выполняющий свой долг перед родиной. Судя по нашивкам на рукавах его куртки, он был наемным убийцей одного из добровольных подразделений неонацистов. Их было хоть пруд пруди в стане противника. И никто из них, за редким исключением, практически не был идейным бойцом. Все они приехали на эту войну с целью заработать. Или реально проявить себя садистом, желающим на этом прославиться. Поэтому он и его друзья стреляли по городу, где живут мирные граждане, то есть старики, женщины, дети. Получается, что он воевал с безоружными людьми. И убивал их. Пусть не собственноручно. Но теми снарядами, которые выпускали гаубицы его батареи. Поэтому он — просто убийца. И относиться к нему нужно подобающим образом.

Вот и передовая, то есть разграничительная линия между двумя противоборствующими сторонами. Хотя назвать это линией фронта довольно затруднительно. Дело в том, что, как уже говорилось ранее, сплошной линии обороны как таковой ни с той, ни с другой стороны не было. Были оборудованные участки обороны, типа опорных пунктов. Расположены они были таким образом, чтобы была возможность контролировать, а при необходимости и простреливать прилегающие к ним участки местности.

Этим и пользовались разведчики — диверсанты с обеих сторон.

Но, вот, наконец, и до боли знакомая, ставшая уже родной, казарма.

Добрались!

В расположении роты их встречали, как победителей. А, они и были победителями. Ведь не только задание командования выполнили, но и даже перевыполнили, как стахановцы в свое время, захватив в плен солдата с радиостанцией. И при этом все живы и здоровы!

Вот это действительно победа!

Огорчало только то, что не все вернулись с задания живыми. Но война есть война.

Все разведчики роты, которые не были в поиске, искренне радовались возвращению с задания друзей и однополчан.

Для Стрелка всегда оставалось тайной, покрытой мраком, откуда разведчики, которые не были в поиске или на задании, а находились в казарме, ночью или под утро, узнавали о результатах вылазки еще до того, как их товарищи возвращались домой. Этого он никак не мог понять. Но ведь узнавали же! Всегда обо всем заранее и точно. Только без подробностей. О них они узнавали уже от непосредственных участников поиска.

После короткого обмена первыми впечатлениями, разведчики почистили оружие, сдали его вместе с боеприпасами и гранатами старшине. Получили документы и разошлись по своим койко-местам.

Несмотря на переизбыток чувств, и воспоминаний, Стрелок уснул довольно быстро. Сказалась даже не физическая усталость. Скорее это была моральная или умственная усталость.

Вначале его несколько задело то, что внимание большинства разведчиков роты было приковано к Киту и другим «старослужащим» роты. Их с Угольком просто поздравили с победой. А расспрашивали о том, как все прошло других участников вылазки.

Но потом он подумал:

«Ведь это понятно, парни уверены в том, что именно эти ребята и сыграли основную роль в выполнении задания. А кто же еще? Мы же с Угольком только помогали им».

Только он один знал, что на самом деле все было не так. И еще не известно, чем бы все закончилось, если бы не его действия и его сверх естественные способности.

«Ну, и пусть, — подумал Стрелок, засыпая на своей уже такой знакомой и любимой койке. — Дело же не в почестях. Не за этим я приехал сюда, проделав такой длинный путь. Нет, не за этим. Помог ребятам достигнуть положительного результата. И то хорошо. Тем более, что мы с Угольком для них всего лишь новенькие, которые себя, по мнению большинства, ничем еще особо не проявившие. Они ведь не знают, каким образом, и какой ценой получен этот положительный результат. До нашего появления здесь эти ребята вместе ходили уже в разведку и на диверсии. Рисковали жизнями. Спасали друг друга, прикрывая в бою. Общая опасность сблизила их. А у нас все это еще впереди. Теперь же нужно отдохнуть. И определиться на свежую голову, что конкретно говорить про операцию. Скорее всего, опять позовут в контрразведку. И будут спрашивать, спрашивать…

Теперь уже будет сложнее отвечать уклончиво на поставленные вопросы. Ну, да, что-нибудь придумаем. Не может быть, чтобы ничего нельзя было объяснить. Короче, утро вечера мудренее, как говорили древние русичи, да герои сказок».

С такими мыслями он и уснул.

Сколько времени проспал разведчик, сказать трудно. Ведь засыпая, он не смотрел на часы. Вероятно, довольно долго. Хотя бы по той причине, что в этот раз он хорошо выспался. Никаких снов опять не увидел. Опять обидно!

А проснулся Стрелок от того, что его толкал Уголек.

— Давай вставай. Пойдем, пообедаем. А то все проспишь, соня. Ну, и силен