Человек без сердца - Татьяна Коган

Вероника осторожно села, откинув полотенце, опустила ноги на пол и медленно встала. Шатаясь, добрела до ванной, сбросила одежду прямо на пол и залезла под душ, включив прохладную воду. Стоять не было сил; она села, согнув ноги и упершись лбом в колени. Холодные струи обволакивали пылающую голову, успокаивали и расслабляли. Минут через пять боль отступила, оставив после себя удручающую, но терпимую тяжесть.

Вероника робко вздохнула, боясь радоваться раньше времени, и повернула вентиль, сделав воду теплее. Ей с детства нравилось подолгу принимать душ. В потоке воды она впадала в полусонное гипнотическое состояние; вода исцеляла и смывала горечь, которая волей-неволей накапливается в сердце, если ты не знаешь, что делать с собственной жизнью. В редкие минуты одиночества — когда муж и дочь уезжали, мать с отцом не звонили, а друзья не беспокоили — Вероника ловила себя на мысли, что все ее существование подчинено движению — беспрерывному и не всегда осмысленному. Она постоянно куда-то бежала, что-то планировала, суета ждала ее утром и не покидала даже ночью — Веронике снились кошмары, в которых ее обязательно кто-то преследовал. Она спасалась бегством, не видя, а лишь интуитивно чувствуя своего врага. Если бы она остановилась, если бы только задумалась, вглядевшись внутрь себя, враг неминуемо догнал бы свою жертву и, вцепившись в ее горло когтями, никогда бы не отпустил.

Вероника инстинктивно коснулась собственной шеи — никто не сжимал ее, не раздирал на части. Но дышать было трудно, гораздо труднее, чем обычно. Раньше она испугалась бы не на шутку, поспешно покинула бы ванну и принялась хлопотать по хозяйству, помогать дочке с уроками или дискутировать с мужем. Она бы оторвалась от своего врага, как отрывалась уже не раз, предпринимая отчаянный рывок. Но сейчас ей никуда не хотелось бежать. Она испытывала знакомый страх, но впервые желание победить его пересиливало инстинкт самосохранения.

Вероника больше не спешила. Она ждала его, чтобы дать отпор. Чтобы раз и навсегда решить терзавшее ее мозг уравнение.

Выключила воду, медленно вытерлась полотенцем, наслаждаясь его уютной мягкостью, и вышла из ванной. Натянула джинсы и шерстяной свитер, оставила дочери записку и покинула квартиру.

На улице было тепло и солнечно. Вероника редко гуляла днем — в будни работала, а к выходным накапливалось много срочных дел, так что на бездумное шатание по городу времени не оставалось. Она остановилась посреди тротуара и запрокинула голову, зажмурившись от ярких лучей. Запахи земли, молодой листвы и асфальта смешивались с по-весеннему чистым воздухом, создавая особенный, пьянящий аромат, наполнявший легкие свежестью, а сердце — неизъяснимой радостью.

Вероника не двигалась с места, оцепенев от нахлынувшего умиротворения. Она знала, что все будет именно так, как должно быть. Каким бы трагичным ни казался итог, это всего лишь часть чего-то большего, всего лишь короткое мгновение. И если его не удерживать, то и боль не затянется надолго.

Открыла глаза и не спеша побрела по улице, с интересом изучая окрестности. Вероника жила в этом городке с самого рождения, знала каждый его закоулок и каждое здание, знала, как сонно выглядит в январе парк возле школы, как в июне отчаянно желты одуванчики на пригорке у поликлиники, как шумны сентябрьские дожди, бьющие о жестяную кровлю гаражей… Она так привыкла к этому городу, что перестала замечать его, как не замечаешь воздух, которым дышишь. Сегодня Вероника будто очнулась от долгого забытья и с удивлением оглядывалась на опрятные палисадники и свежевыкрашенные оградки, на облепивших провода воробьев и выезжавшую из подворотни «Газель», на пронзительно-голубое небо и отремонтированное крыльцо продуктового магазина…

Солнечные лучи мягко касались кожи, по телу разливалось приятное тепло, и было так уютно брести по улице, не имея цели. С каждым шагом внутри поднималось необычное и словно бы неуместное чувство, которое Вероника определила спустя два часа, когда уже приближалась к дому. Она неожиданно поняла, что чувствует ответственность перед родным городом. Ответственность, напрямую связанную с Вениамином.

Брат не собирался сюда возвращаться. Он долгие годы жил вдалеке, добровольно став изгнанником. Его не мучила разлука с родителями и сестрой, он не тосковал по дворам, где играл в детстве. И все-таки не стоило исключать шанс, что однажды блудный сын захочет вернуться. Еще неделю назад Вероника с радостью допускала подобную мысль. Но сейчас она осознала, что боится его появления. Но боится не апатично, трусливо надеясь на лучшее, а неистово и воинственно. Она единственная, кому открылась тайна. Единственная, кто знает, на что способен Вениамин. И лишь она одна в силах остановить брата, сделать так, чтобы он никогда не вернулся. Ни в этот город, ни в какой-то другой.

Вероника поднялась на свой этаж, открыла дверь и вошла в квартиру. Дома никого не было. Решительно подошла к компьютеру и открыла другую поисковую систему. Первая же выданная страница содержала короткую новостную сводку об исчезновении вдовы известного предпринимателя Андрея Гончарова. В полицию обратилась гражданка З. Синь, работавшая няней в доме Гончаровых, и заявила о длительном отсутствии хозяйки. В ходе оперативно-разыскных мероприятий был обнаружен автомобиль Елизаветы Гончаровой, оставленный в одном из спальных районов города. Транспортное средство было не заперто, но следов взлома не замечено. Больше никаких зацепок у следствия не имелось. По факту исчезновения возбуждено уголовное дело. Журналист напомнил, что у 34-летней вдовы осталась малолетняя дочь. Текст был снабжен фотографией. Худая, ухоженная брюнетка со стильной стрижкой смотрела вызывающе, словно делала милость, позволяя запечатлеть себя на пленку.

Вероника не отрываясь глядела на фотографию. Сходилось все: время, возраст, внешность и даже имя. Если это и совпадение, то чрезвычайно редкое. Несколько минут Вероника молча пялилась в монитор, вновь и вновь перечитывая скудную информацию, затем дотянулась до телефона и набрала 02. Когда дежурный поднял трубку, сообщила:

— Я хочу сообщить об убийстве, произошедшем десять лет назад в нашем районе. Кроме того, я располагаю полезной для следствия информацией о преступлении, совершенном в другом городе. Речь идет о Елизавете Гончаровой, пропавшей в Москве в апреле этого года. Я подозреваю, что она все еще жива. И я знаю, кто ее похитил. Подскажите мои дальнейшие действия.

Еще не закончив фразы, Вероника ощутила, что тот самый невидимый враг, который преследовал ее долгие годы и от которого она так отчаянно убегала, догнал ее. Но она больше не боялась. Теперь она знала, как победить.

— Спасибо, капитан. — Развязного вида мужичок, от которого явственно несло перегаром, протянул водителю мятые купюры и покинул салон, громко хлопнув дверцей.

Макс нервно нажал на газ и рванул машину вперед. Последние несколько дней он таксовал, чтобы немного заработать, и эта вынужденная мера здорово его раздражала. Каких только идиотов не приходилось подвозить. Каждому второму Макс с радостью разбил бы лицо, если бы так отчаянно не нуждался в средствах. Идея о другом способе заработать в голову пока не приходила. Честно сказать, беспокоили его мысли совсем иного толка.