Мой беспощадный лорд - Керриган Берн

Рамзи проигнорировал слова графини. Так медведь не обращает внимания на комара.

– Мисс, кто вы, собственно, такая? Я хочу знать ваше настоящее имя. – Судья пристально посмотрел на Сесилию. А ей вдруг подумалось, что он, как и она, вспомнил об их чарующем вечере. И о поцелуе.

– Я вам не лгала, – заявила девушка.

– Но вы сообщили, что вас зовут Гортензия Фислдаун.

Сесилия решительно покачала головой.

– Нет, ничего подобного. Я сказала, что вы можете называть меня Гортензией Фислдаун, вот и все. Можете считать это имя псевдонимом, если хотите.

– А как насчет французского акцента?

– Признаюсь честно, то была импровизация с моей стороны.

– Мисс, называйте вещи своими именами. Это была наглая ложь. – Хотя голос судьи оставался ровным, Сесилия почувствовала, что приблизилась к концу очень длинной веревки, которая вполне могла закончиться петлей.

И тут она решила: если этот человек хочет знать правду, он ее получит.

– Сэр, только совсем недавно я узнала, что у меня была тетя по имени Генриетта Фислдаун. Одновременно мне сообщили, что она скончалась и завещала мне все свое имущество. Вы грубо прервали мое ознакомление с наследством, пригрозив выбить дверь, и мне пришлось защищаться теми средствами, какие имелись в моем распоряжении.

Рамзи начал качать головой еще в середине ее фразы. Потом решительно заявил:

– Даже если допустить, что ваши слова – не очередная наглая ложь, хочется спросить: почему вы почувствовали необходимость защищаться, если не нарушали закон?

– Потому что тетя Генриетта написала в адресованном мне письме, что ее враги стали моими врагами. И эти враги – не только те, кто нарушает законы, но и те, кто их создает. Если вы знали мою тетю, то наверняка знакомы и с ее клиентами, добрая половина которых сидит в палате лордов и в судейских креслах. – Сесилия внимательно следила за реакцией Рамзи. Ведь она ступила на очень зыбкую почву. Что именно она могла ему открыть? И доверяла ли она ему?

Судья молчал, и девушка вновь заговорила:

– Кроме того, Генриетта сообщила, что в ее распоряжении имеются чужие долги, а также тайны, за которые ее могут убить. А значит, я тоже в опасности. И вот… судите сами, что случилась. – Она кивнула на развалины.

Пристально глядя на нее, Рамзи прищурился. Его глаза превратились в яркие льдинки.

– Значит, по‑вашему, я должен поверить, что Генриетта оставила вам крупнейшее в этой стране состояние из числа заработанных преступным путем, хотя вы с ней никогда не встречались?

Сесилия тяжело вздохнула. Этот человек слышал лишь то, что хотел слышать.

– Не совсем так, сэр. Дженни говорит, что привозила меня к ней, когда я была совсем маленькой девочкой, но… Увы, я этого не помню.

– И я должен поверить, что вы, дочь овдовевшего деревенского викария, намеревались принять оставленный вам плащ Леди в красном, не имея ни образования, ни специальных знаний, необходимых для ведения столь крупного дела?

– Я прослушала курс экономики в университете, поэтому не сомневаюсь в своих способностях. Я вполне смогу успешно управлять игорным бизнесом.

– Совсем недавно вы узнали об этом наследстве и сразу же решили внести свой вклад в порочность и без того развращенного и безнравственного города. Вы в этом хотите меня убедить? – с усмешкой осведомился Рамзи.

– Я вовсе не хотела…

– По‑вашему, я столь наивен? Полагаете, я поверю, что вы решили заняться этим гнусным делом только вчера? – Рамзи сделал несколько шагов и приблизился к Сесилии почти вплотную. Та же впервые в жизни мысленно возблагодарила судьбу за свой высокий рост и немалый вес. Она выпрямилась и вытянула шею, но все равно судья нависал над ней точно огромная скала.

«Интересно, – подумала Сесилия, – как это у него получается?» И действительно, он не стоял рядом с ней, а именно нависал…

Гордо расправив плечи и вскинув подбородок, Сесилия заявила:

– Вы вполне можете не верить ни одному моему слову, милорд. Думаю, сейчас ваша главная задача – найти тех, кто сотворил все это с моей собственностью.

Глаза Рамзи потускнели и уже больше не метали молнии. Создавалось впечатление, что разочарование притушило гнев.

– Вы правы, – холодно сказал он. – Припомните‑ка мисс Тиг или мисс Фислдаун, ваша тетя упоминала о характере этих опасных тайн?

– Ну… не совсем. – Сесилия прилагала воистину титанические усилия, чтобы не смотреть на синюю жилку, пульсировавшую на виске судьи…

– Говорите прямо, – буркнул он. – Помните или нет.

– Нет. Во всяком случае, я не узнала никаких секретов. Пока не узнала.

Рамзи взирал на нее с явным подозрением, и Сесилия поняла, что зря старалась избежать прямой лжи. И конечно же, она не так глупа, чтобы рассказать о существовании журнала до того, как расшифрует его.

– Вы хотите сказать, что не имеете ни малейшего представления, кто мог все это сотворить?

Сесилия покачала головой.

– Ни малейшего.

– А может, какой‑нибудь конкурент? – упорствовал судья. – Может, недовольный клиент, неоплаченный долг, уволенный сотрудник?

Сесилия снова покачала головой.

– Увы, не знаю. Может быть любая из перечисленных вами причин. Я еще не нашла счета.

Александра наклонилась, провела пальцем по белому порошку, покрывавшему обломки, понюхала его, лизнула и тут же сплюнула.

– По крайней мере, нам точно известно, какое вещество использовалось для взрыва, – сообщила она.

– Порох? – буркнул Рамзи.

– Совершенно верно. – Александра взглянула на родственника с некоторым удивлением. – Но откуда вам это известно?

– Я когда‑то был солдатом, если вы не забыли, и я отлично помню этот запах. А вот откуда это известно вам – вопрос интересный. – Судья устремил на Александру ледяной взгляд.

– Порох довольно часто используется для взрывов при раскопках. – Александра пожала плечами. – Он оставляет такой же белый налет и имеет привкус серы из‑за присутствия аммиачной селитры. – Она растерла порошок между большим и указательным пальцами. – Хм… непонятно… Судя по всему, взрыв был небольшой, ограниченный только одной частью дома. Но здесь есть… еще какой‑то дополнительный вкус, который я никак не могу определить. Горький…

Франческа приподняла грязные юбки и пнула кончиком туфли небольшой камушек. Поморщившись, пробормотала:

– Возможно, здесь использовалось какое‑то другое взрывчатое вещество. К примеру, нитроглицерин.

– Нитроглицерин слишком нестабилен для таких разрушений, – сказала Сесилия, которая наконец‑то сумела взять себя в руки. Она присела на корточки возле груды камней, еще совсем недавно бывших стеной дома. Сесилии вспомнилась лекция по химии, которую она посетила в Кембриджском университете. Лекцию читал доктор Альфред Нобель. – Говорят, французы недавно стали использовать меланит, который стабильнее, чем нитроглицерин. – Повторяя действия Александры, она провела пальцем по камню, лизнула палец и, поморщившись, сплюнула. – Так я и думала! – объявила есилия. – Скорее всего, это тринитрофенол, который называют пикриновой кислотой. Благодаря исследованиям взрывчатых веществ доктора Нобеля, сейчас можно сделать из этой кислоты бомбу с предсказуемым радиусом поражения. Доктор Нобель также говорил о часовом механизме, который использовала ирландская организация Шинн Фейн при нападении на железные дороги несколько лет назад.