Недруги по разуму - Гарри Гаррисон

– Хватит! – рявкнул Дже’кана, почувствовав томительную пустоту в нижнем нервном узле. – Хватит! Что вы предлагаете? Созвать руководящий секстет и обсудить ситуацию?

– Советник Пи’тхау и остальные скажут не больше, чем известно нам, – заметил Су’раги. – А мы знаем, что отнять кедеты у дикаря нельзя.

– Точнее, нельзя закрыть счет, пока на нем есть хоть какая-то сумма, – поправил Ту’барг. – Счет – дело серьезное… счета передаются по наследству, и я не слышал, чтоб их когда-нибудь закрывали.

– Выходит, когда мы вернемся… – начал Дже’кана.

– …тогда наша Память передаст всю информацию Памяти Роя, вместе со счетом хадрати, – продолжил Ту’барг. – Очень неприятный инцидент! Не припомню такого за дуо последних Оборотов и в более древние времена. Хадрати, даже живущие в Рое, – наша собственность, и никогда не имели ни единого кедета!

Дже’кана потянулся к колоде, развернул ее и мрачно всмотрелся в разноцветные лики Творителей, Пилотов, Защитников, Навигаторов. Мысль о том, чтоб разрешить вопрос с помощью ку’рири, даже не пришла ему в голову. Пыткой можно убить или заставить разговориться, но не отнять имущество, тем более выигрыш. Выигрыш в понятиях ругов был священен, и посягательство на него силой или иным давлением даже не рассматривалось; это было невозможно, так как лишало смысла всякую игру. А к играм они относились с тем же почтением, как истовый мусульманин к черному камню Каабы.

– Есть только один выход, – с угрюмой миной произнес Дже’кана. – Только один, и вы его знаете.

– Да, – шевельнул клапаном Ту’барг. – Мы должны его обыграть. В эту игру, в поо’керр. – Он повернулся к Су’раги. – Надеюсь, Запечатлитель, это будет не слишком сложно?

– Никаких проблем, – заверил тот. – Но я просил бы отложить игру на цикл-другой. Игра, конечно, примитивная, однако к ней стоит подготовиться.

– Согласен. – С хрипом выдохнув воздух, Дже’кана пробормотал: – Великая Пустота! Снова увидеть этого хадрати… После каждой встречи с ним я чувствую, будто меня сбросили в синтезатор и перемололи в питательную смесь… – Он сунул шестипалую ладонь за отворот комбинезона, вытащил горстку розовых шариков и покатал один между пальцев. – До чего же коварное существо!.. Сидит в отсеке под охраной, но ухитрился отравить мой экипаж! И обыграть на кучу кедетов!

– Насчет отравы я не согласен, – произнес Су’раги, переглянувшись с Ту’баргом. – Скажи, Хозяин, что ты собираешься делать с этими шариками? Не отдашь ли мне – разумеется, на экспертизу?

Главное в игре не выигрыш, а полученное удовольствие. И потому не ограничивай ставки!

«Мысли и мнения, или Как сделать свой первый миллиард», «ТСА-букс», Терра-Марс.

Древнее пособие, авторство которого приписывается легендарному Язону динАльту.

Ссадина на голове Язона кровоточила – во время драки его основательно приласкали излучателем. Он потребовал аптечку, получил ее и под бдительным взором доктора Му занялся врачеванием. Рана была продезинфицирована и зашита, потом аптечка, зажужжав, ввела ему коагулятор, обезболивающее и успокоительное. Измеритель Му забрал ее и скрылся, а с Язоном остались Защитники и мрин, жалобно причитавший над израненным сэром с двумя большими круглыми глазами. Что касается охранников, то они сочувствия не проявляли, однако обиженными не выглядели, хоть им пришлось пострадать от кулаков Язона. Наоборот, Мойше похлопал его по плечу и прошипел-просвистел нечто одобрительное. В вольном переводе – мол, парень, руки у тебя к нужному месту приделаны.

Но похвалу Язон разобрал с трудом, уже погружаясь в сон под действием успокоительного снадобья. Ранка его закрылась, коагулятор начал сращивать сосуды, и через три часа лишь тонкий шрам напоминал о битве и нанесенном ему поражении.

Эти часы были отданы целительной дремоте. Очнувшись, Язон обнаружил, что находится в своем узилище один, если не считать прикорнувшего под боком Непоседу. От мрина будто долетал неощутимый ветер, в котором смешались ментальные запахи сочувствия, любви и бесконечной преданности. Это согрело душу Язона; шевельнув рукой, он погрузил пальцы в мягкий мех крохотного существа.

– Ты есть/быть благополучен, сэр?

– Вполне, мой друг.

– Что случиться? Ты не идти сам, тебя принести Защитники… Ты снова быть в ку’рири?

– Дело не в ку’рири, малыш. Сначала мы беседовали – тихо, мирно и, можно сказать, с взаимным интересом; потом слегка повздорили. Надо признаться, босс Джек – очень упрямый парень!

– Босс Джек?

– Тот, кого зовут Навигатором.

Он ощутил в ментальном ветре, которым тянуло от Непоседы, привкус страха.

– Упрямый, да… Любить власть и… как сказать, по-вашему?.. а, почесть! Принадлежать благородный род. Очень богатый!

– Откуда ты знаешь? – спросил Язон, приподнимаясь на локте.

– Я служить его род с рождения. Мрин, мой драгоценный сэр, не только переводчик, мрин – символ благосостояний, и все важный персона иметь слуга-мрин. Правда, я еще неопытный, но босс я знать, – пояснил Непоседа. Потом печально добавил: – Я больший часть на корабль, очень редко в Рой. Очень редко видеть другой мрин, говорить с ним. Очень одинокий!

– Не грусти, теперь ведь я с тобой, – произнес Язон, и в этот момент его скрутило. Желудок прыгнул к горлу и снова опустился вниз, легкие на миг лишились воздуха, и в голове яростным набатом ударили колокола.

– Мы прыгнуть из ничто, – прошелестел Непоседа.

– Из гиперпространства, – поправил Язон.

– Ты называть так, я называть ничто. В ничто нет расстояний, корабль лететь быстро, быстрей, чем свет.

– Да. У нас тоже есть такие корабли.

– Значит, ты понимать, что мы удалиться от твой мир. – Непоседа заворочался под боком, коснулся тонкой лапкой щеки Язона. – Ты считать, сколько раз корабль войти в ничто?

– Четыре раза. Сейчас начнется пятый джамп-переход.

– Верно. Мы далеко от твой планета, на самый край галактика. Прыгнуть в ничто еще один раз – попасть в Великий Пустота. Нет звезд, нет планет… Прыгнуть второй раз, третий, четвертый – и прилететь в Рой. Очень печально!

– Почему?

– Ты говорить: я с тобой… Но в Рое корабль лечь в Гнездо, я остаться, а тебя забрать. И больше мы никогда не видеть друг друга.

– Тебе бы этого не хотелось?

– Нет. С тобой тепло. Даже теплее, чем с камнем, в котором живет Безымянный Папа.

Тепло! Очень емкое определение тех чувств, которые питаешь к другу, подумал Язон. К мохнатому шарику с тонкими ручками и ножками, с единственным глазом на гибком стебельке… К бесконечно одинокому существу, живущему бог знает сколько лет среди хозяев-ругов… К созданию, не видевшему никогда родного мира…

Он погладил мягкую шерстку Непоседы.