Врата бога. Ашшур в гневе. Часть первая - Вадим Барташ

class="p1"> Адармелик и Шарецер набросились на отца в храме, где он приносил жертвы перед предстоящим очередным походом, а затем они осквернили его труп, но к власти всё равно пришёл их соперник, Асархаддон, сын Накии-старшей, младшей супруги и вчерашней наложницы.

***

 Асархаддон, отец Ашшурбанапала, в корне поменял политику Ассирии. И в первую очередь он задумал восстановить Вавилон. А всё потому, что если Синаххериб опирался прежде всего на военную партию при дворе, состоявшую из армейской верхушки, то Асархаддона поддерживали жречество и купеческие круги, а они были недовольны разрушением блистательной столицы Мира.

 И вот, уже в первые годы своего правления, Асархаддон взялся деятельно восстанавливать этот город. Вновь на том месте, где когда-то он располагался, закипела работа. Вначале местность была осушена, а потом десятки тысяч военнопленных и рабов начали восстанавливать столицу Мира во всём её прежнем блеске и великолепии, благо сохранилось много чертежей от разрушенного города.

 Вавилон восстал из небытия и стал кажется ещё краше. В него было переселено множество народа из близлежащих городов и посёлков, и в числе первых переселенцев оказалась семья будущего визиря.

***

 Нынешний повелитель Вавилонии и средний брат Ашшурбанапала ни на минуту не забывал кто он. А был он – Саргонидом! То есть принадлежал к правившему в империи царскому роду! И поэтому с самого раннего возраста Шамаш считал себя особенным. Да и воспитывали его в таком же духе. Ему внушалось постоянно, что он никак все остальные! Он – сын величайшего правителя! И станет наследником трона! Однако судьба распорядилась несколько иначе. Ей было угодно, что бы наследником стал Ашшурбанапал. И на какое-то время Шамашу, хотя и с трудом, но пришлось примириться с этой несправедливостью. Однако он всё равно никогда не мог окончательно смириться с таким положением вещей. Но отец полностью не обделил его своей милостью, так как Шамаш был его любимчиком. Матерью Шамаша была вавилонянка, и Асархаддон это учёл. А потом и старшей супругой Шамаша тоже стала уроженка этого города, дочь Набу-ката-цабата, Эушмиш.

И вот уже пятнадцать лет по милости отца и брата Шамаш всё же восседал на троне, хотя и не в Ниневии.

***

 Как я уже отмечал, первое время Шамаш-шум-укин был полностью лоялен к более удачливому сводному брату, хотя в душе и продолжал к нему испытывать смешанные чувства (тут с лихвой хватало зависти, ненависти и ущемлённого тщеславия), но виду он не показывал. Всё своё недовольство и нереализованные амбиции Шамаш заливал вином, а ещё нередко он запирался в гареме и там пускался во все тяжкие, тем более что у него в нём находилось свыше семисот юных прелестниц из самых разных стран, обученных любовным приёмам, и об оргиях c этими девицами в Вавилоне уже вовсю шептались. Про Шамаша говорили, что на любовном поприще он неутомим и иногда не знает меры. И из-за этого к нему даже приклеилось презрительное прозвище – «Онагр».

 Однако постепенно к Шамашу во всё большее доверие втирался отец его супруги, у которого были связи и который имел огромное влияния среди вавилонской знати, и, в конце концов, этот потомок древних вавилонских царей стал при дворе Шамаша первым министром. И вскоре новый визирь заполучил безграничное доверие со стороны родственника и стал его подбивать к возмущению против правившего в Ниневии Ашшурбанапала.

 Поначалу Шамаш даже не хотел про это ничего слышать, и тем более это хоть как-то обсуждать, но визирь, как опытный интриган, был настойчив и сумел увлечь за собой зятя, и они постепенно стали единомышленниками, а затем вступили в сговор.

Впрочем, они оба понимали, что свернули на очень опасную дорожку, и чтобы их восстание увенчалось успехом, им ни в коем случае нельзя было торопиться. И к восстанию необходимо было тщательнейшим образом приготовиться.

 На подготовку к этому восстанию у них ушли годы.

***

 Первые несколько лет своего пребывания в Вавилоне Шамаш-шум-укин был в растерянности и даже не понимал на кого опереться в предоставленной в его управление стране, так как повсюду в ней находились люди младшего брата. Любые двусмысленные высказывания Шамаша тут же доводилось до сведения Ашшурбанапала и средний брат Великого царя по существу находился под неусыпным контролем, но постепенно контроль этот со стороны Ниневии стал ослабевать. Впрочем, Шамаш и дальше покорно исполнял навязанную ему роль лояльного вассала и только где-то лет через пять-шесть, как заступив на вавилонский трон, он стал очень осторожно подбирать преданных ему людей и приближал их к себе, и в этом ему помогал родственник.

 В этом деле визирь Набу-ката-цабат оказался незаменимым помощником. У визиря были обширнейшие связи среди всех слоёв населения города. А недовольство у вавилонян ассирийским засильем накапливалось постоянно и рано или поздно обязательно бы прорвалось наружу. И тут главное было это недовольство правильно использовать и направить его в нужное русло.

***

 С каждым годом Шамаш себя чувствовал всё увереннее.

Позади осталось то время, когда он был совершенно беспомощным, и когда ему чуть ли не в глаза это говорилось. В его окружении уже находился не один десяток лично преданных ему людей, которых он расставил на все ключевые посты в Вавилонии, а ещё у него теперь были не только отряды стражников, но и своя, пусть и сравнительно небольшая, армия.

И он посчитал, что время действовать наступило…

***

 Союзники у него появились и на Западе, и на Востоке, и даже на Севере, где мидийцы вновь начали поднимать голову. Всё же молодой мидийский царь Фраорт, ставший соправителем Дайаку, преисполнен был воинственности (он постепенно забывал про свою Кох- и Рудскую катастрофу, как будто она была уже давным-давно).

 А в Аравии Шамаша готовы были поддержать практически все арабские племена, у которых имелись старые счёты с империей.

 Ассирийская держава на протяжении нескольких последних веков постоянно совершала карательные экспедиции, направлявшиеся в самую глубь Аравии, и пограничные войны между арабами и ассирийцами по существу никогда не прекращались. Так что эти два народа считались заклятыми врагами, и арабы всегда готовы были поддержать любого, кто восставал против власти Великого царя.

 С тайной миссией Вавилон за последние четыре месяца посетили один за другим арабские шейхи: Абийатэ, Айаму, Уайтэ и ещё четверо других, прибывших из самых разных мест огромного полуострова. И все они с воодушевлением поддержали намерения сводного брата Ашшурбанапала.

 Да и фараон Псамметих, хотя и топтался который месяц у Ашдода со своей армией, но этим самым он в открытую бросил вызов вчерашнему своему сюзерену и фактически выступил против Ассирии. И