Брак по умолчанию - Лесли Ламберт

Все в ее жизни в последние недели было настолько будничным, скучным и предсказуемым, что она целиком отдавалась процессу съемки, пытаясь превратить хотя бы какие-то минуты своего бытия в приключение.

Иногда ей попадались удивительнейшие экземпляры. Автомобили с аэрографией – тигры, виды космоса, божьи коровки, обнаженные женщины… Мотоцикл, по корпусу которого плясало золотое пламя. Лиловый кадиллак такой длины, что не вписывался в поворот. Проехавшие один за другим несколько миниатюрных «смартов», напоминающие о сигнале светофора – красный, желтый и зеленый. У Энн уже отваливались руки, но она не могла перестать щелкать и щелкать.

Дома она уединилась с ноутбуком на своем привычном диванчике в гостиной, охлаждаясь после дневной жары зеленым чаем с мятой.

Немного повозившись со шнурком, Энн перекинула все фотографии из памяти фотоаппарата на компьютер.

Их оказалось несколько сотен. Энн просматривала все подряд, очень часто морщилась и без малейших сомнений удаляла.

«Наснимаю еще», – бормотала она, щелкая мышкой и барабаня по клавиатуре.

Первые снимки были самыми неудачными. Расплывчатыми, не в фокусе, нечеткие кадры, размазанные движения людей и машин. Кроме того, создавалось впечатление, что Энн никак не могла определиться, что именно ей хочется запечатлеть на фотографии – интересующий ее объект редко оказывался в центре снимка.

Но чем дальше, тем больше Энн радовалась достигнутому эффекту. Неплохо удались цветы с городских клумб. Фотографии, на которых Энн украдкой запечатлевала парочек, сидящих на скамейках и бордюрах, получились нежными, с лирическим настроением. Энн даже показалось, что у них есть какой-то свой характер. Или стиль. Она мало что в этом понимала и уж тем более не разбиралась в определениях.

Ей пришла в голову мысль, что результатами работы можно поделиться с Элисон. Как-никак, сестренка всегда говорила, что неплохо снимает. Может быть, она даже пойдет учиться на фотографа.

Впрочем, не исключено, что это будет не фотограф, а модель. Или актриса. Или художник. В крайнем случае – модельер, в любом случае, Элисон пока еще ничего не решила…

Сказано – сделано.

Энн отобрала около трех десятков фотографий (на самом деле она не хотела очень уж сильно отвлекать Элисон от ее дел), прикрепила их к электронному письму и отправила сестре.

В письме она сопроводила фотографии коротенькой припиской:

«Буду рада, если ты расскажешь мне, что, по твоему мнению, у меня получилось! С любовью, экспериментатор Энн».

С удивительно приятным чувством выполненного долга Энн отправилась наверх и впервые за долгое время с удовольствием приняла ванну с горой душистой пены, распространяющей приятный аромат клубники, сделала маску для волос, побрила ноги и так далее.

Потом она свалилась спать и спала крепким сном невинного младенца.

Даже во сне у нее было хорошее настроение.

Сквозь свой крепкий сон Энн слышала, как Брайан хлопает входной дверью, снова что-то вещает по телефону про переговоры, мобильную связь, креативные идеи, ответственные проекты, новое видение, блестящие перспективы и так далее, но, если честно, у нее даже не было сил проснуться.

А вот за завтраком они неожиданно встретились.

В последнее время это стало такой редкостью, что ни один, ни другой не нашли, что против этого можно возразить.

В конце концов, это всего лишь завтрак.

Энн было немного стыдно за свой внешний вид – длинная футболка, еле прикрывающая попу, нечесаные длинные волосы, даже не перехваченные заколкой, закрывающие половину лица.

«Но ведь, в конце концов, я думала, что он давно ушел!» – мысленно оправдала она себя.

И гордо вскинула голову.

Правда, тут же пребольно стукнулась макушкой об угол кухонного шкафчика с чаем, сахаром и специями.

Пришлось сделать невозмутимое лицо – мол, а разве происходит что-то особенное?

Ну конечно же, нет.

– Есть неплохая ветчина, – заметил Брайан.

– О, да, огромное спасибо.

Оба были словно сама вежливость.

– Как твои дела в поисках работы, Энн? – неожиданно поинтересовался Брайан.

Энн чуть не поперхнулась сэндвичем из зернового хлеба.

– Да… гм… вообще-то нормально, спасибо.

– Процесс идет?

– Да. Да, наверное. Рассылаю резюме… изучаю вакансии…

– Что подыскиваешь для себя?

«Вряд ли ему на самом деле интересно, ну да ладно…»

– О, да ничего особенного. Может быть, личный помощник… Или администратор в каком-нибудь отеле.

– Понятно. Что ж, желаю удачи в поисках…

Энн несколько минут набиралась храбрости, прежде чем спросить:

– А как дела у тебя в офисе?

При упоминании офиса глаза Брайана, вопреки ожиданию, не поскучнели, напротив, он оживился.

– Все в порядке. Правда, все в порядке. Много работы, много проектов… Словом, все хорошо.

– Что ж… Я очень рада.

Некоторое время оба ели в молчании. Энн поглядывала на Брайана с легкой грустью. В какой-то момент ей в очередной раз показалось, что происходящее с ними – это какая-то несуразица, происходящая, как во сне, не покидало и не оставляло чувство нереальности.

Захотелось встать со своего места, подойти к нему, ласково прижаться к надежной и теплой груди, забыть свои тревоги и страхи… Или хотя бы погладить Брайана по волосам, растрепать их, коснуться ладонью его щеки, чтобы исчезло это отчуждение, непонимание между ними.

Кофе остывал. Энн понимала, что стена, которую они воздвигли в прошлом, неодолима. Сентиментальное настроение внезапной меланхолии исчезло так же незаметно, как и появилось.

Сердце могло умолять сколько угодно: «Не оставляй меня, разве я заслужила такое отношение, ведь у нас все было так хорошо», а разум уже взял ситуацию под свой бдительный контроль.

Он прав. Так будет лучше. Так нам всем будет лучше.

Определенно, он прав.

А будущее… Будущее еще чем-нибудь порадует.

Элисон написала Энн примерно через неделю.

Все это время Энн бродила по городу в поисках подходящей натуры. Раз уж у нее не было моделей (с Кэссиди связываться, разумеется, не хотелось), то нужно было тренироваться хотя бы на пейзажах, панорамах и случайных прохожих.

Иной раз Энн сильно выручали животные. Как-то на пляже к ней подбежал золотистый лабрадор, удравший от хозяина. Энн немедленно потянулась за фотоаппаратом. Собака не возражала против того, чтобы сниматься сидя, лежа, стоя, крупным планом, держа в зубах сучок, протягивая Энн лапу, виляя хвостом…