Вершина счастья - Кэндис Кэмп

— Мередит, пожалуйста!.. Ты должна пойти… Быстрее! Джексон потащил Джереми…

Уитни силилась принять безразличный вид, незаметно смахивая слезинки со щек. — Я знаю. Надсмотрщик выполняет мое приказание.

Глаза Лидии расширились.

— Мередит! Но почему? Ты не могла сделать ничего подобного. Джексон собирается высечь его! — В ее голосе послышались истерические нотки.

Инстинктивно Уитни поднялась, схватившись руками за горло.

— Высечь? Но я… — Она подавила нахлынувшие эмоции, ее лицо окаменело. Как смеет Лидия так открыто защищать своего любовника?! — Это меня совершенно не касается. Девлин оскорбил меня,

— Оскорбил?! — ахнула Чандлер. — Милостивый Боже, Мередит, ты лечишь ничтожную ранку, даешь лекарство детям рабов, всю ночь сидишь у постели больного ребенка… Ты на всех без исключения изливаешь свое сочувствие. А теперь ты утверждаешь, что тебе нет дела до того, что человека высекут.

Мередит продолжала упрямо молчать. Лидия в ужасе уставилась на нее, не в силах сказать хоть слово. Внезапно Чандлер сжала губы и схватила Уитни за руку.

— Идем!

Она быстро потащила ее вниз по лестнице к передней двери.

— Лидия, — протестовала Мередит, — прекрати. Что ты делаешь?

Чандлер не останавливалась, а продолжала идти, буквально волоча за собой Уитни.

— Если тебе хочется, чтобы его.спина оказалась исполосована плетью, значит, придется смотреть на это. Ты получаешь удовольствие, проливая кровь Девлина? Хорошо, я позабочусь, чтобы ты видела ее, видела каждую капельку. — Что?! Лидия, ты сошла с ума. Я не стану смотреть на истязание!

Мередит попыталась вырваться. Будучи крупнее и привычнее к физическому труду, а иной ситуации Уитни легко бы пересилила Лидию. Однако в этот раз Чандлер, возбужденная переживаниями, не поддалась. Ей удалось протащить Мередит через лужайку прямо к хижинам.

Здесь, в конце улочки из убогих строений, сразу за аллеей огромных дубов, возвышались наводящие страх столбы, отстоящие друг от друга на несколько футов. Запястья наказуемого привязывались к ним веревками.

Когда женщины приблизились, Мередит увидела Джереми, стоящего между столбами с широко раскинутыми и крепко привязанными к опорам руками. Его голова свисала на грудь, и Уитни не видела лица Девлина. Он был без рубашки, а поперек спины уже вздулись несколько красных рубцов и широкая кровоточащая полоса. Мередит остановилась как вкопанная, и Лидия отпустила ее руку, уверенная, что добилась желаемого.

Женщины стояли в сторонке, никем не замеченные. Джереми находился к ним в профиль, впрочем, как и Джексон, отошедший на несколько шагов за спину своей жертвы. Чуть поодаль столпились рабы, молчаливо и напряженно поглядывая на белого мужчину, привязанного к позорным столбам.

Надсмотрщик слегка встряхнул кнутом и занес руку, отведя длинную косицу плети далеко назад, а затем резко взметнул ее вперед. Она просвистела в воздухе и опустилась на спину Джереми. Мускулы рук и ног истязаемого вздрогнули и вздулись, помогая Девлину не закричать от боли, а лицо исказилось в мрачном подобии улыбки. Его кожа блестела от пота, волосы, упавшие в беспорядке на шею, взмокли. Когда плеть нехотя отдала от тела Джереми, на спине остался еще один красный рубец.

— Нет! — вскрикнула Мередит в ужасе от увиденного. Джексон и остальные обернулись и, наконец, заметили ее. — Нет! Прекратите сейчас же!

Она бросилась вперед.

— Мисс Уитни, уверен, это слишком неприятное зрелище для ваших глаз, — невозмутимо произнес надсмотрщик. — Вам лучше вернуться в дом.

— Нет. Я хочу, чтобы его отвязали. Глаза Джексона странно заблестели.

— Но вы же сами велели мне наказать его. Мередит увидела, что он снова отвел руку, и поняла — надсмотрщик не собирается подчиняться. Он слишком далеко зашел в своей жажде крови. Когда плеть вскинулась, готовая обрушиться на спину несчастного Джереми, Уитни бросилась вперед и встала между Джексоном и его жертвой. Тот уже начал опускать хлыст. С проклятиями он выгнул руку, и сыромятная косица просвистела рядом с ней, не причинив никому вреда. Мередит сглотнула набежавшую слюну. На мгновение ей казалось, что кнут не минует и ее.

— Отвяжите его, — приказала она дрожащим голосом.

— Мисс Уитни, вы слишком взволнованы. Сами же просили наказать этого парня.

— Но не так. Я совсем не имела в виду… высечь.

Джексон осклабился.

— А какое бы еще наказание подошло за то, что он посмел притронуться к вам? Нет, он заслуживает хорошей порки! Ваш отчим согласился бы, уверен, с этим.

— Мой отчим согласится со мной! А сейчас немедленно отвяжите его! Они молча смотрели друг на друга, потом Мередит перевела взгляд на рабов, заметив среди них знакомую фигуру.

— Неб! Отвяжи его, как я сказала!

Черное лицо осталось бесстрастным, но он быстро подошел к столбам, и его ловкие пальцы распутали узлы. Девлин тут же обмяк. Негр поддержал Джереми, и Мередит жестом приказала остальным рабам помочь ему. Все боялись ослушаться Джексона, но и отказаться выполнять указание хозяйки тоже не могли. Двое мужчин подняли Девлина и понесли его через лужайку во двор конюшни. Уитни послала девочку попросить Бетси принести ее сумку с медикаментами, и они с Лидией отправились вслед за неграми.

Рабы положили Джереми на живот на кровать и вышли из комнатушки. Неб остался стоять у противоположной стены, моча наблюдая, как Мередит опустилась у изголовья убогой постели. Она не знала, в сознании ли Девлин или нет. «Должно быть, он отключился, — подумала Уитни. — Ведь только будучи без памяти так молчат…»

Слезы беспрепятственно струились по щекам Мередит. Она в отчаянии ломала руки. Вид спины Девлина, исполосованной красными рубцами и ужасными кровавыми шрамами, переполнял ее душу чувством вины и раскаяния. Зачем она приказала наказать Джереми? Ей следовало бы знать, что Джексон с удовольствием ухватится за представившийся шанс высечь его. Более того, когда Лидия сказала, как надсмотрщик выполняет ее приказ, она упрямо отказывалась помочь Девлину.

Мередит закрыла лицо руками. О, Боже, что же это такое с ней делается? За всю свою жизнь Уитни ни разу не отдавала подобных распоряжений. Она ненавидела насилие и жестокость. Тем не менее приговорила Девлина к такому наказанию из-за своей оскорбленной гордости. Из-за того, что целовала его, как распутница, и стыдилась этого. Совершенно не имеет значения, что он занимался любовью с Лидией, потом попытался то же проделать с ней, что мог бы рассказать всем о ее позоре — ничего из этого не выглядит столь жестоко, как личная месть, тем более, руками такого подонка, каковым, без сомнения, является Джексон.

Уитни протянула дрожащую руку и слегка дотронулась до золотой пряди волос, блестевшей от пота. Наклонившись ближе, она прошептала:

— Мне ужасно жаль, что так вышло. Прости.

Запыхавшаяся Бетси вбежала в комнатушку и подала сумку с медицинскими принадлежностями Уитни.