По ту сторону снов - Питер Гамильтон

Взгляд Паулы Мио не дрогнул.

– Вас.

Полились слезы. Много слез. Для Паулы, в общем, они не стали неожиданностью. Не то чтобы от этого было легче наблюдать за Алисией; бедняжка так страдала. Она плакала навзрыд. Рыдания сотрясали ее тело, когда констебль из ее родного городка помог девушке подняться из-за стола.

– Это несправедливо, – всхлипывала Алисия в тоске, когда ее бережно уводили с платформы.

Паула глубоко вздохнула и погасила пальцами огонек свечи на столе, накрытом для романтического ужина на двоих.

Кто-то медленно захлопал в ладоши. Это прозвучало намеренной насмешкой – тревожно громкий звук посреди тишины, которую не решались нарушить прочие ошеломленные посетители.

Паула обернулась и хотела уже велеть юз-дублю запустить идентификацию личности. Потом она увидела, кто сидит за столиком в одиночестве. Она проходила мимо того человека, но была полностью сосредоточена на Винсенте Хэле Акрамане, а ее постоянное сканирование низкого уровня отслеживало только непосредственную угрозу.

– Браво, следователь, – сказал Найджел Шелдон. – Очередной преступник повержен.

Он протянул ей бокал вина:

– Вот. Я выбрал «Камисси»; ты всегда любила белое с фруктовыми нотками. Охлажденное.

Паула не часто теряла дар речи.

– Найджел. Что ты здесь делаешь?

С нарочито невинным видом он обвел жестом столик, накрытый для двух персон.

– Жду тебя.

– Найджел…

– Да ладно, – усмехнулся он. – Прекрасный вечер на планете, где есть немножко дикой природы, – это так бодрит. Ты успешно закрыла еще одно дело. Не трать момент попусту. Отпразднуй со мной.

Паула села напротив него.

– Ты же не собираешься снова сделать мне предложение? Не повторяйся.

Он налил немного «Камисси» в свой бокал.

– Конечно, нет. Я счастлив в браке.

– Ты всегда был счастлив в браке.

– Сейчас в моногамном.

– Хм-м? – Она вопросительно подняла бровь.

– Ты так цинична.

– Как ты узнал, что я буду здесь?

– Есть несколько человек, которые все еще должны мне услугу; они навели справки в твоем офисе. – Он повернул голову, указывая на удаляющуюся спину Алисии. – Вы выбрали не лучший момент.

– Момент был самый подходящий для наших целей, – не согласилась Паула.

– Бедная Алисия так не считает. Но, конечно, лучше любить и потерять…

– Винсент Хэл Акраман любил достаточно. Хватит с него.

Найджел оценивающе усмехнулся:

– Так ты по-прежнему не идешь на компромисс?

– Ты знаешь ответ.

– Да, но… Что, ты сейчас действительно занимаешься такими делами? Отследить незаконное клонирование?

– Это был очень странный случай.

– А ты любишь странные случаи. Они бросают тебе вызов. И все-таки разве это твой масштаб?

– Почему мне кажется, будто ты к чему-то клонишь?

– Потому что ты лучший детектив всех времен и народов. Ну давай, выдохни и расскажи мне. Похвастайся немного перед тем, кто тебя ценит. Насколько плохой парень наш старина Винсент?

Паула сделала глоток вина. Вино ей понравилось.

– Очень плохой. Нам известно, что он клонировал Беатрис Лиссард двадцать восемь раз, но он хорошо заметал следы. Дигби просканирует его память, когда они прибудут в Париж. Я почти не хочу знать, сколько раз он это сделал на самом деле.

– А кто такая Беатрис?

– Его старая подруга. Очень старая. Я беседовала с ней некоторое время назад. Она и Винсент вместе росли на Кеньяне триста лет назад. И когда ему исполнилось двадцать, а ей семнадцать, они влюбились. Все было так прекрасно, как всегда в этом возрасте, а потом развалилось.

– Как всегда в этом возрасте.

– Примерно. Он слишком зациклился на ней и попытался ее ограничивать, вот она и ушла и нашла кого-то другого. А он – нет.

Зеленые глаза Найджела расширились. Он понял.

– Значит, он клонировал ее и снова прожил романтическую историю.

– И снова, и снова, и…

– Значит, Алисия?..

– Это Беатрис, да. Последняя из них. Он высший, поэтому биононики поддерживают его тело в биологическом возрасте двадцати лет.

– И каждый раз, когда клонированной девушке исполняется семнадцать… Фу-у-у… – Найджел сморщил нос и сделал большой глоток. – Определенно странный тип. И что, для вящей жути, он сам их растил?

– Нет. Вот почему он действовал только во Внешних мирах. Он находил женщину из натуралов, у которой начинали закрадываться мысли о грядущей кончине. Здесь это достаточно распространенное явление. Вера часто колеблется перед лицом смерти, когда люди видят, как другие фракции нашего вида продолжают веселиться век за веком. Винсент выступал представителем благотворительной организации высших и предлагал женщине помощь из трастового фонда – оплатить ей внедрение генов прогрессоров во время омоложения. Так она получит пару дополнительных столетий, даже не связываясь с биононикой. Но, чтобы воспользоваться трастовым фондом, она должна вырастить бедную маленькую девочку-сиротку.

– Дико и ненормально.

– Да уж. Я даже не знаю, как его назвать. Серийный первый любовник?

– Как ты его обнаружила?

– Не все клоны Беатрис остались правоверными натуралами, когда история первой любви закончилась. Некоторые из них перебрались в Центральные миры и получили несколько новеньких отличных генов прогрессоров. Две из них оказались на Октиере с интервалом в двадцать три года. – Паула со значением подняла брови. – Восемь лет назад вторая из них зарегистрировалась в клинике, сделала анализы – и вот сюрприз, ее геном уже был зарегистрирован в правительственном архиве.

– Мне любопытно: какой специалист?

– Не поняла?

– Ты сказала Алисии, что организовала для нее консультацию специалиста-психолога. Какого профиля?

– Проблемные подростки.

– Ну да, их хватает. И что, когда вы прочтете его память и узнаете имена всех клонов, расскажете всем этим «Беатрис» друг о друге?

– Понятия не имею.

Паула принялась читать меню. Напечатанное на листе плотной бумаги, оно было модной новинкой – а следователю напомнило о ее официальном родном мире. Рай Хаксли.

– Это решение я могу с легкостью отфутболить начальству.

– Паула, у тебя нет начальства. Даже АНС делает то, что ты просишь. Они признают твою ценность.

Она усмехнулась:

– Ага, вот настал момент, когда ты скажешь, зачем ты здесь?