Упивающийся - FaVn

но вместе с тем перестал быть человеком. Теперь я скорее монстр близкий к демонам, а человек… от него во мне остались лишь внешность и характер, и то всё это подверглось изменению.

— Получается твои волосы и глаза… это не линзы и краска.

— Нет, это результат моего изменения, правда получил я их позже, когда стал ещё меньше похож на человека. Можно сказать, что моя внешность стала чем-то средним между прошлым мной и монстром.

— И те рога тоже часть твоей настоящей внешности?

— Можно сказать и так. Когда я злюсь и использую много своих сверхъестественных сил, мои черты монстра становятся более явными, как вы успели увидеть на той стройке.

— Я… Я правильно понимаю, что ты с самого детства обладаешь сверхъестественными силами, сражаешься с различными монстрами в иных мирах, а с одним из этих монстров ты вообще стал одним целым? — с неуверенностью в голосе уточнил Сома.

— … Да, ты всё правильно сказал. Я выгляжу как простой подросток, но на деле мне уже куча тысяч лет.

— Что? В каком смысле «куча тысяч лет»? Когда ты успел столько прожить?

— Это сложно объяснить. Физически я подросток, хотя едва ли про меня можно так сказать, но по факту с момента своего рождения в этом мире я из-за некоторых событий умудрился прожить по личным меркам огромное количество лет, входящее далеко за пару тысяч.

— … - ни Сома, ни Мия на это ничего не сказали, ведь слов просто не было. Да и можно ли их в этом винить? В конце концов не каждый день родители узнают о том, что их сын стал сверхъестественным существом, которое при этом ещё до этого сражалось с кучей аналогичных монстров в иных мирах. Осознать нечто подобное… Это действительно было чем-то немыслимым и рушащим всё представление людей о своей прежней жизни.

— Собственно, так и проходила моя «тайная жизнь». В постоянных сражениях и попытках стать сильнее, дабы иметь возможность защитить как свою жизнь, так и жизни дорогих мне людей. Вы… вы были первыми такими людьми.

— Защитить нас?

— Да. Хоть и не все представители сверхъестественного мира враждебны к людям, но всегда бывают исключения, о которых мне довелось узнать лично. Я… Меньше всего я хотел подвергать вас опасности, поэтому решил, что для вас же будет лучше остаться в неведении об этой стороне мира, пока я сам буду оберегать ваш покой. Так я решил в детстве, и следовал этому до сегодняшнего дня, даже когда сам стал монстром. — с горечью в голосе сказал Арата. — «Забавно. Мне абсолютно наплевать на свою хтоническую природу, она меня более чем устраивает, но говорить про такое с родителями…».

— … Арата. Я… не могу не задать тебе один вопрос. — с неуверенностью и нервозностью сказал Сома.

— Точно ли я являюсь вашим сыном, а не кем-то иным? — Арата явно ожидал такого вопроса заранее.

— … Да.

— «И именно это я не хотел обсуждать. Я могу сколько угодно говорить о том, что действительно люблю их, но однозначно ответить на это не могу, даже если бы хотел». — думал Арата про себя. — «И… что мне им говорить? Я уже рассказал про свою монструозную природу, что явно подкашивает отношение ко мне, а если ещё рассказать им про факт моего перерождения… Как мне такое говорить? «А я на самом деле живу уже второй раз, но переродился в теле младенца, став вашим сыном». Так что ли? Ладно ещё это, но я ведь не могу сказать, что возможно я не просто реинкарнировал, а буквально заменил душу их настоящего ребёнка. Не могу я сказать такого. Не могу нанести им такой удар. Они… они не простят мне этого. И ведь я действительно не могу быть уверен в чём-то конкретном, да и чего греха таить, никогда не хотел об этом думать. Будет ли это ложью с моей стороны?».

Тишина в комнате неприятно давила на всех находящихся внутри, за чем также напряжённо наблюдали две замаскированные некоматы.

— Я… я не знаю. Хочется сказать, что я ваш сын, каким был раньше, но… я не хочу вам врать. — выговорить это Арате было особенно тяжело, ведь с одной стороны он хотел быть честным с родителями, а с другой не собирался говорить всего. О его прошлой жизни им лучше не знать. Так сам для себя решил Ишимура. — Я больше не являюсь человеком, но я по-прежнему считаю вас своими родителями. Вы оба по-прежнему дороги мне, и я люблю вас, как ребёнок любит своих отца и мать. Это… это останется неизменным, как бы сильно я не изменился.

— Арата, ты…

— Даже если вы не примите такого меня, начнёте бояться и презирать, это не изменит моего отношения к вам. Я всё равно буду любить вас и желать лишь всего наилучшего, хоть и будучи отвергнутым вами. Я… я пойму вас, если вы так поступите. — говоря это Арата пытался хоть как-то унять дрожь по всему телу, но ничего не вышло. Невооружённым взглядом было видно всю его нервозность, ведь парень трясся как лист на порывистом ветру. — Если вы правда этого захотите, то я навсегда исчезну из вашей жизни, но не перестану называть вас своими родителями.

— … Арата. — в этот раз заговорила Мия. — В той комнате… Можешь показаться также, как и там? Когда ты появился и спас нас.

— … - вот это уже смогло удивить Арату. Он скорее ожидал проклятий или простого «уходи», но не просьбы преобразоваться в монстра. — Если тебе так угодно, мама.

Арата не стал противиться просьбе, хотя и выполнил её без энтузиазма. В несколько мгновений внешность парня преобразовалась. Вновь выросли ветвистые рога с красными листьями, правда не такие большие, как обычно. Левая рука стала металлом, кожа стала более бледной. Швы на лице Арата подавил, ибо пугать родителей таким никак не хотел, да и без них его внешность уже стала сильно отлична от стандарта, хотя он и постарался минимизировать метаморфозы.

— Вот он, настоящий я.

Родители смотрели на метаморфозы своего сына, пока тот всячески старался не смотреть им в глаза. Со стороны это могло выглядеть забавно, ведь существо, что вполне способно убивать богов и равных им существ боялось смотреть в лица двум простым людям, которые даже в мечтах не могли никак ему навредить, если только не учитывать его привязанность к этим людям.

В какой-то момент Мия встала с дивана и медленно подошла к Арате, присев напротив него. Её правая рука накрыла металлическую руку сына,