На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

Хрен с ним, раз он у Фредди в напарниках. Ну, кто сейчас в пару? Мулат… Молодой. Вытолкну. А вторая – кто? Да, там тоже быстро пройдёт.

Рёв, свист, вой… Судьи тщетно пытаются расслышать крик боли, и видно, поняв это, борцы уже только выталкивают или кидают друг друга.

Ну, вот и всё. Шестой круг. Переводя дыхание, Эркин смотрит на противника. Да, двадцать четыре полных, мала разница. Правда, говорил, что не тянулся с весны. И не проминал никто, пока уже здесь не встретился. Думал вообще, что один и уцелел. Так задубел, что втроём мяли. Ну, ладно. Что есть – то и есть. Надо его сделать. Ладно, Джорджи, не обижайся, но договорились: честно и до конца.

– Начинайте.

Эркин осторожно выставил руки вперёд и сразу наткнулся на чужие ладони, еле успел отдёрнуть, уйти от захвата.

Они стояли почти неподвижно и только их руки… будто они оба ослепли и теперь ищут противника на ощупь. Да мгновенно вздувались и опадали мышцы на плечах.

– Вот это уже настоящая борьба, – улыбнулся Старцев и в ответ на быстрый взгляд Джонатана спокойно пояснил: – Равны по силе, равны в гибкости и пользуются одними и теми же приёмами. Самая интересная схватка.

С ним никто не спорил. Дамы, томно постанывая, обмахивались веерами. Зрители, не отводя глаз от борцов, передавали друг другу выигранные и проигранные деньги. Толпа уже стиснула круг до второй черты. Судьи встали и подошли ближе к борцам.

Притихшая было толпа взорвалась оглушительным рёвом. Схватились! Толкают друг друга к роковой черте. Ну же, ну!..

…чёрт, не выкину его… и на боль не возьмёшь, хорошо собрался… валить и придавливать…

Эркину удалось, подставив бедро, сбить Джорджа с ног. Тот успел встать на арку, и Эркин навалился на него сверху, вдавливая в землю.

…руки… заведёт руки за голову, упрётся ладонями, такую арку не сбить… так, поддёрнем, чтоб не теменем, а затылком упирался… руки… завяз он руками, хорошо…

Эркин медленно переносил вес, вжимаясь плечом в мокрую скользкую грудь негра, и медленно, очень медленно тот опускался под тяжестью тела Эркина.

Стоявший рядом Берт нагнулся, встал на колено, потом сам лёг на землю, чтобы видеть просвет между землёй и лопатками негра.

Неотвратимо сыпался песок, ещё чуть-чуть и обоим поражением. Крики, визг, хохот, ругань, свист – всё слилось в единый чудовищный рёв, в котором не было уже ничего человеческого.

Ну же… в глазах темно… крепкий парень, надо же, как арку держит… ну же… есть! Поддался!

Берт вскинул руку и вскочил на ноги.

– Есть! Туше!

– Чего?! – уставились на него судьи.

– Обе лопатки прижаты, – спокойно объяснил Берт.

– Ага, понятно, – закивали те.

На часы никто не смотрел, но и вопроса о том, уложились ли борцы в отведённое для схватки время, никто не поднимал.

Крик Берта заставил их обмякнуть и расслабиться. Но сил, чтобы встать, уже не было. Всё… Вокруг выли, свистели, судьи отгоняли зрителей за черту, чтобы строить участников на награждение, а они всё лежали. Наконец Эркин перевёл дыхание и заставил себя сесть. Проморгался и через плечо оглянулся на Джорджа.

– Вставай, нельзя лежать.

– Да, встаю, – еле слышно ответил тот.

Они медленно, помогая друг другу, встали. Кто-то из участников накинул им на плечи их рубашки. Эркин благодарно кивнул – говорить он не мог – и неловко, путаясь в рукавах и пуговицах, стал одеваться. Постепенно редел красный туман перед глазами, восстанавливалось дыхание. Он уже спокойно заправил рубашку, вытащил из нагрудного кармана, развернул и повязал шейный платок. Мягкая ткань приятно легла на мокрую от пота кожу. И уже встав на указанное место, Эркин приёмом, усвоенным на всю жизнь в детском питомнике, слегка качнувшись вперёд, как будто чуть не упал, оглядел строй. Точно! Вся их десятка впереди. Так-то! Это вам не распределитель, всей камерой одного увечить, один на один и честно… нам и ножи не нужны.

Появился мэр с помощниками, и общее внимание переключилось на них. Чего там на этот раз приготовили? Ну, рубашки там, платки… это понятно, это уж как всегда, волновалась толпа.

– А первым-то что?

– Вроде… тюки какие-то…

– Ну, ни хрена себе!..

– Да чего там?

– Ща покажут.

Мэр оглядел строй, быстро переговорил с судьями и кивнул помощникам. Те уже выложили на один поднос пакеты с рубашками, а на другой стопки платков.

– Первое место в борьбе занял… – Берт сделал паузу, ожидая, когда подготовят приз.

Мэр понимающе улыбнулся и кивнул. Восторженный вздох пронёсся по толпе.

– Да это же…

– Это ж ковёр!

Ярко-красный, в цветах, мягкий плюшевый ковёр.

– На пол его положить…

– Охренел?! На пол такое…

– Это на стенку повесить…

– Кровать застелить…

– …Эркин, – закончил фразу Берт. – Награждается ценным призом.

Мэр пожал Эркину руку и вручил ему ковёр. Эркин принял на руки мягкую невесомую тяжесть, а надо ж с судьями сейчас… Он быстро высвободил правую руку.

– Поздравляю с победой, – ухмыльнулся кряжистый мулат.

– Спасибо, сэр, – машинально ответил Эркин и, увидев лица судей, поймав одобрительный кивок Берта, уже всех судей именовал сэрами. А за ним и остальные.

Второй получил ковёр поменьше и синий. А их противники по полуфиналу – по маленькому зелёному. Но тоже, койку покрыть хватит. И все четверо по конверту от русской администрации.

– Ну, надо же…

– Да за такое я бы…

– Ну и шёл бы…

– Это ж год пахать и не жрать, а денег на такое не соберёшь…

– На то это и, как её?

– Олимпиада, вот!

– Ну, ни хрена, как прибарахлился парень!

– Так и отпахал он…

– Аж с лица спал…

– Подбери края, парень…

– Эй, Певун, с тебя причитается!

– Ну, куда ты, как шакал, дай парню очухаться…

Наконец, всё закончилось и опять… Водоворот поздравлений, похлопываний по спине и плечам… Без Андрея Эркину бы не справиться со всем этим. На последней схватке он выложился до конца и хотел только одного: лечь, закрыть глаза и полежать так, ну, хоть чуть-чуть, ну, совсем немного. Он тупо кивал, благодарил… Андрей помог ему свернуть ковёр, отбиться от предложений выпивки и выбраться с луга Дженкинса в город.

Они шли молча. Андрей изредка косился на застывшее лицо Эркина и не заводил разговора. На пределе парень, чего уж там. И когда на подходе к гостинице Эркин глубоко вздохнул и взмахом головы отбросил прядь со лба, Андрей позволил себе рассмеяться:

– Очухался наконец?

– Ага, – Эркин ещё раз глубоко вздохнул и улыбнулся. – Сейчас только в номер занесём его и на проминку.

– Давай ложись, я и один