Подлежит Удалению - Евгений Леган

– Да много чего было… За один раз и не расскажешь… Потом мы приходили в военную часть. Там… более нацелено тренировались. Нам посоветовали остаться на месяц другой, и уже после ходить, но Мико так взвыла, что пришлось работать по старой схеме. Утром подниматься и чёрт знает куда за город переть.

– Повезло… У нас дальше зоны пустоши не выйдешь…

– Зато у вас обстановка гораздо лучше и чище. Закрытые границы. У нас, как началась эпидемия три года назад, так полстраны переболело. Негде от этой хвори толком скрыться. Хоть в лесах прячься, хоть в земле, хоть в пруду. Везде эта зараза достанет. Вакцину нормальную до сих пор не придумали. Либо печень отпадает, либо вырастает хвост. Шучу, – улыбнулась. – Фигня, конечно, полнейшая, но иного выхода пока нет. Весь мир от такой напасти несколько… извините за выражение, прихуел… А у вас тут ничего… – посмотрела в окно. – Очень даже комфортно эту пакость переждать. Вам гораздо больше остальных повезло. От внешних факторов закрыты. Кажется… я дышать стала лучше. Легче. А теперь, – вздохнула, – нужно возвращаться домой. (Живо) Не сейчас, – быстро попыталась прикрыть пальцем мой рот, – (спокойно) не сейчас. Потом. Пока я буду рядом с вами. Я не брошу тебя. Всё будет хорошо… Обещаю.

Мика достала из кармана пиджачка плоский брусок стекла. Одно нажатие и он засветился. Появился экран. Голос ответчика так и не был услышан.

– У нас небольшая задержка. Скоро будем.

Едва диалог начался, как тут же звонок заглох. Телефон выключился. Заново превратился в стекло.

– Ты не против, если мы… поедем? Если плохо себя чувствуешь, мы можем ещё постоять. Время есть. Особо не переживай.

– Если надо, езжайте, – попыталась встать. – Нет никакого смысла заставлять остальных ждать. Я успокоилась. Всё нормально.

– Если хочешь, сиди Лоя. Машина сама нас довезёт.

– А так, – обратно села, – можно?

– Конечно, можно. Я заранее всё настроила. Осталось только нажать.

– А мне… можно нажать?

– Конечно. Нажми, – показала пальчиком, – вон на ту красную кнопочку.

– (Взволнованно) Хорошо…

Я… максимально аккуратно нажала на кнопку, на которую недавно хотела нажать она. Машина действительно включилась. Завертелся руль. Зашевелились колёса. Мы снова оказались в пути.

– Вот видишь, ничего страшного… Ты как себя чувствуешь, нормально?

– Хорошо. (Заинтересованно) А-а-а, что дальше было потом? Ну, когда вы на новое место приехали. Также было сложно? Тяжело? Очень?

– Также… Причём ещё как, словно опять начинаешь с чистого листа, но при этом – ничего особенного. Банально серо и скучно. Эта часть жизни для меня, как раз была самая нудная. Хотя бы здесь с Мико, мы в чём-то были солидарны. Кругом казармы и потные мужики, которые на тебя глазеют. Даже не глазеют, а скорее… пожирают взглядом. Неудивительно, учитывая, сколько у них девушек в строю. Ни одной. Жизнь в казармах – скотское дело. Везде надо… тупые правила соблюдать. Разговаривать со старшими приходиться по уставу, что несколько глупо… Ещё бы и звания неплохо знать, чтобы тебя без конца не поправляли. Здесь тебе и тяжёлые тренировки, и оскорбления. Пот просто… рекой течёт. Еда у них… специфичная, хоть мы и питались в офицерской столовке. Скорее всего, это я зажралась. После кексиков и выпечки втихую, было непривычно на супцы пересесть. За то мясо очень часто давали. Гарнир у них был вкусным всегда. Если каша, то обязательно со сметанным соусом. Пюре. Рагу. Рис и луковый соус – вообще моя любимая комбинация, хотя если запороть заправку, получится полная фигня. Я буквально наела бока в столовой. Мико через «фи» вилочкой по тарелке водила, а мне ничего. Всё нравилось. Другое дело, что обычные солдаты чаще перебивались рыбными котлетами с кашей или теми же макаронами с сосиской. Это как повезёт. Иногда питание распределялось равноценно. Иногда кто-то более очевидно пировал. Мы добротно отходили два месяца, а потом ещё через два, я окончательно закрепила навыки. Все курсы на отлично сдала. По рукопашке, по стрельбе. По планированию на местности.

– А Мико?

– Ну-у… тут уж грех её снова винить. Она и здесь практически не старалась. Так, чисто со мной за компанию шла, между делом флиртуя с лейтенантами, хотя… даже она что-то усвоила для себя. Удивительно, но Мико в доскональности изучила – первую помощь. Всю методичку вызубрила. И на практике очень даже хороша. Лучше, чем все остальные. Включая меня. С ней разве что, наш «зайка» может поспорить, да и то он в большей степени полевой хирург. В его прерогативе быстро резать и штопать, спасая в критическую минуту как можно больше людей… Как только к нам приходит свежее лекарство – мы тут же на прививку к ней. Укольчики ставит безболезненные. Словно комарик укусил. Меня при виде крови в дрожь бросает, а ей ничего. Привыкла. Когда успела, – пожала плечами, – непонятно…

– (Хмуро) Уколы, значит… По-моему, её больше не за что держать.

– Ну не сердись, – ущипнула за щёчку. – Мико хороший человек, просто она до сих пор не может раскрыться, точнее… не знает в чём. Она, конечно, через раз божиться уйти, но всё равно остаётся. Остаётся и злиться… Сто раз на дню сволочь припоминает. Говорит, мол: «Каждая модель может стать актрисой!». Ага, ну да… Паршивая получилась бы из неё актрисёнка. Максимум её возможностей – светить титьками в фильмах категории Д. Одной красивой внешности крайне мало. Нужно стараться. Работать много, а это, увы, не для неё… Она, если и проявляет себя, то исключительно в рамках соперничества. Из кожи вон лезет, чтобы и к ней ходили за советом. Хорошо, что она хоть что-то для себя нашла. Заняла свою