Дороги в неизвестность - Марик Лернер

– А нет ли среди вас, таких… ну, водоплавающих, что ли? – спросил Кулак, отвлекая Пинающего Медведя от его воспоминаний. – Люди-лягушки. Мину под днище кораблю подсунуть…

Пинающий Медведь не удивился. Странно было бы, если бы Кулак не знал. Побывать в горах и не услышать про оборотней – надо очень постараться заткнуть уши. Зверь называл это «контролируемой утечкой информации» и как раз был заинтересован в ее озвучивании, при отсутствии точных количественных данных. Да, среди нас есть такие. Ну и что? Вон, посмотрите, как в горах живут! Никаких проблем. Сначала свыкание с мыслью, благо Клан достаточно далеко проживает, потом привыкание к постоянному появлению оборотней среди людей.

Придет время, поселки протянутся по всей реке, и этого все равно не утаить. Как не скрыть некоторых вещей от посетителей острова. Регулярно попадающиеся навстречу младшие или приматы давно уже никого из людей не удивляли. Человек прекрасно приспосабливается к любой обстановке, при условии что соседи ведут себя по-человечески. А это понятие очень растяжимое. Не делай другому того, что не хочешь, чтобы сделали тебе. А если сделал, будь готов, что вернется. Вполне достаточно для нормального сосуществования.

– Лягушек у нас не бывает, – сообщил вслух, – но водоплавающие имеются. Как вернутся моряки, перегонявшие захваченные баржи, там будет двое. Только это не раньше, чем дней через двадцать. Очень возможно, что к тому времени все кончится. Вот рассказывать об этом никому не стоит. Лишний козырь, и в дальнейшем пригодится.

– Когда это через меня что-то про вас уходило? – недовольно сказал Кулак. – Мы с Алексеем прекрасно сотрудничаем. Но раз уж пошел такой разговор, то, может, летающие оборотни бывают?

– Глупый вопрос, – ответил Пинающий Медведь. – Это какого размера крылья должны быть, чтобы такую тушу, как моя, носить по небу? Это тебе не магия. Из ничего ничего не будет. Печка без двигателя ездить не будет, при виде креста никто в судорогах падать не станет. Вообще чхал я на ваших единственных богов, которых бесконечное количество. Каждый выдумывает себе собственного. И только он один знает – как правильно.

– Так Проповедника не вы заслали? – удивился Кулак.

– Дурак твой Проповедник. Его просили оружием заняться, все условия создали. Почему мы РПГ или «Шмели» должны покупать? Противотанковые нам пока ни к чему, а вот здание сжечь или машину – очень даже пригодятся. А он вместо этого полез вопросы задавать и вообще явно сдвинулся. Понес благую весть славянам, пророк недоделанный.

Борис затрясся от смеха.

– И ничего смешного, – сердито сказал Пинающий Медведь, – половину не понял, вторую половину переврал. Намешал все в кучу и приплел буддизм. Карма – понятие гораздо более сложное, чем он объясняет, зато толпы собираются слушать. Из Варшавы его уже выкинули, так ходит теперь по реке и окучивает людей. Потом нас же в еретики запишут за неправильное понимание.

– Но в главном-то он прав! – вытирая слезы, выступившие от смеха, заявил Кулак.

– Это в чем?

– Людям требуется общая идея. Нужно во что-то верить. Пусть в переселение душ и карму. Совсем неплохой вариант. Не ад с раем, а возврат назад – в зависимости от грехов на совести. Если он не ваш, – серьезно посоветовал Борис, – сделайте его своим. Подсуньте пару толковых учителей, пока он еще не окончательно сбрендил и не записал учение письменно. Подправьте идею в правильном направлении. Он ведь, кроме всего прочего, про всеобщее равноправие вещает. Если душа может переселиться в другое разумное существо, то почему бы не в гнома с оборотнем, и наоборот. А особо неприятные типы, – опять заржав, поведал Борис, – бибизянами рождаются. Тупыми, как валенки… Каждому по делам его! Расизм не пройдет!

И внезапно сказал:

– А «Шмели»-то у вас не заводские, не 93-миллиметровые.

– Подумаешь, великое дело подобрать подходящий сжиженный газ, – пробурчал Пинающий Медведь. – Все дело в объеме и размере частиц, так на это у нас имеются собственные умники. Принцип мы из него выдоили сразу, да и поработать почти год он успел. Весь фокус – вовремя подорвать. Вот скоро и испытаем на противнике. На полигоне нормально работало. Только на продажу такое не пойдет. Дальнобойность невелика и даже миномет не заменит. Получилась средней хорошести вещь, которую и продать нельзя, и выбросить жалко.

– Готовы? – спросил он появившегося на палубе лейтенанта.

– Бойцы построены, – покосившись на Кулака, сказал тот на русском. – Ждут.

Пинающий Медведь встал и, предупредительно пропустив вперед Бориса, спустился по сходням на пристань. Там, выстроившись буквой «П» (где ножки – две роты, а перекладина – минометчики и экипажи машин), стояли его бойцы. Для парада они явно не годились. Форма-то на всех одинаковая, но у кого до пупа расстегнута, у кого рукава закатаны, обнажая грязные руки. Кроме того, в общем строю стояли женщины, количеством не меньше трети, не иначе как намеренно выпячивая грудь, и четвероногие зверюги. Кулак внимательно посмотрел и понял, что такие имеются в каждом десятке. Большинство были похожи на огромных собак, но попадались и кошачьи – рыси, ягуары, кошки.

Пинающий Медведь воззвал к бойцам, явно накачивая боевой дух. Строй радостно взревел, однако Борис ничего не понял – командир толкал речь не на русском.

– А вон тот дядя, – показал Волк, моментально появившийся за спиной Кулака, – в центре, что на голову ниже остальных, очень знакомый тип.

– Неужели Пограничник? – присмотревшись, очень тихо, прекрасно зная, что Волк услышит, спросил тот. – А говорили, что давно пропал. Сколько там за ним числится?

– Ну, про полтора десятка точно известно, – сказал Волк. – Вполне мог еще кого-то под горячую руку. А нечего было его трогать и дом поджигать. Сидел себе спокойно, примус починял. Никогда не хвастался. Кто ж знал, что Лукашенко спецназ пограничных войск на стажировку в Чечню посылал. И ведь не быков валить пошел, а сразу начальство. В Славянске его хорошо помнят, на каждом углу объявления висели с его изображением. А он вот где…

– Так не он один. В свое время Доцент звал знакомых. По какому принципу отбирают, не понимаю. Белого посадили на обратную баржу сразу, а Бороев чего-то паяет и на пристань со знакомыми поздороваться приходит. Он всегда с аппаратурой работать умел. Там, на острове, таких не меньше десятка.

– Что тут понимать? – удивился Волк. – У кого совесть сохранилась, тех нормально принимают, а Белый всегда с придурью был. И Пограничник, и Бороев семьи имеют и головой думают. Ну, замочили десяток-другой, – Кулак, не оборачиваясь, по голосу понял, что Волк ехидно улыбается, – подумаешь! Нечего было рэкетирствовать… В общем, денег требовать. Были бы еще нормальные люди, а то дерьмо. Туда им и дорога. Если бы не появлялись время от времени такие вот «борцы за справедливость», совсем беспредел бы в Славянске настал. Теперь у этих в инструкторах ходят, все лучше, чем всю жизнь прятаться. А вот кто грабежами промышлял, тех не приглашали. Не удивлюсь, если кое-кого, самостоятельно добравшегося, эти добрые ребята потихоньку закопали. Пустил бы ты меня вблизи на Клан посмотреть, – просительно сказал он.