Что посеешь - Сергей Тармашев

«Вертушка» прошла над ним, но не улетела. Пилоты заложили вираж и повели машину над областью бурелома, осматривая захламлённую древесными обломками местность. Наши должны были уже дойти до норы-землянки, их не увидят. Нужно лишь переждать осмотр с воздуха, и вскоре он к ним присоединится. Руки медленно сползали по облепившему древесный ствол мху, и Рас вцепился крепче. Время шло, «вертушка» не уходила, оставшийся без одной лямки рюкзак перегружал одну сторону тела сильнее, чем другую, и напряжённые мышцы неторопливо наливались усталостью. К тому моменту, когда шум вертолётных винтов стал достаточно тихим, руки-ноги горели, словно налитые свинцом. Влезть на верхнюю сторону древесного ствола с первой попытки не удалось, ребро армейского ботинка соскользнуло по мху, и Рас чуть не сорвался, повисая над Студнем. Со второго раза получилось лучше, молодой сталкер взобрался наверх и уселся на поваленном дереве верхом, тяжёло дыша. Без рюкзака всё прошло бы легче, но отдавать свою поклажу друзьям он не стал, это против впитавшегося в кровь сталкерского закона: сталкер с пустыми руками в Зонах – это мёртвый сталкер. В Ареале на каждом шагу может произойти всё что угодно, без запаса всего необходимого Рас никуда ни ногой.

Он дал себе полминуты, чтобы отдышаться, и побежал дальше, бросая быстрые взгляды на горизонт. Вертушек стало две, они ходят вдали над лесом с разных сторон. Одна из них завершила круг и снова направилась сюда. Рас перепрыгивал с одного безопасного пятна земли на другое, приближаясь к тому самому Ситу, в которое едва не вляпался. Сейчас нельзя замедляться, иначе точно не успеть. Он выдохнул, чтобы стать меньше хоть на чуть-чуть, на ходу развернулся боком и ринулся в узкое пространство. Его друзья погибли в неравном бою, что такое в сравнении с этим проскочить в сантиметре от невидимой аномалии, двигаясь по памяти? Для Раса – мелочь! Сито осталось позади, и молодой сталкер вдохнул, хватая ртом побольше воздуха. В голову гулко била кровь, от выброса адреналина внутри похолодело и по телу пробежала нервная дрожь. Ерунда, прорвались же! Рас побежал дальше, чувствуя, как повязка с «Филином» стала мокрой от мгновенно выступившей на лбу испарины. Всё нормально, он прошёл. Он спокоен. Спокоен. Спокоен. Отец никогда не дергался, не дергается и он. А дрожь – это просто «Энерджайзер» дает о себе знать на фоне вторых суток без сна. Да. Именно.

К норе Рас вышел за пару секунд до того, как приближающийся вертолёт достиг окраины области радиоактивного бурелома. Узкая стёжка, петляющая между призрачным маревом целой грядки Центрифуг посреди подсвеченных «Филином» россыпей Студня, шла среди бурелома и выходила к небольшому овражку. Его глубина не превышала метра, а большая часть низины была залита Студнем, но имевшихся с краю трёх метров чистого пространства вполне хватило для организации убежища. За ночь безопасную часть овражка углубили ещё на полтора метра, перекрыли валежником в два слоя, дно застелили плащ-палаткой и перегородили вход крупным кустом, который Рас целиком пересадил с края овражка на нужное место. Извлечённый из ямы грунт сбрасывали в Студень, чтобы не выдать место раскопок земляными отвалами. Как всё это выглядит сверху, с высоты вертолёта, сказать сложно, но за полдня всё высохло и ничем не отличалось от окружающей местности. Заметить беглецов глазами враги не смогут, а от приборов защитят «Невидимки».

– Это я! – Рас влез в нору, протискиваясь мимо Кварца, держащего вход на прицеле.

– Как сходил? – Контрразведчик поставил свой автомат на предохранитель и протянул Расу его «Вал». – Над нами «вертушка» ходила долго. Тебя засекли?

– Вроде нет. – Рас устроился между ним и Водяным, возящимся с повреждённой ступнёй Кнопки. – Полетали кругами и ушли. Сейчас вторая придёт, она уже рядом! Думаю, не заметили они меня. Иначе попытались бы снизиться метров до тридцати и применить «Шестое Чувство».

– Могли испугаться вляпаться. – Кварц положил автомат рядом с собой так, чтобы пистолетная рукоятка находилась прямо под рукой. – Или вертолётчикам не выдали такого мета. Возможно, не захотели тебя спугнуть до подхода групп захвата.

– Пусть подходят. – Рас зло усмехнулся, укладывая рюкзак себе под голову вместо подушки. – Как подойдут к краю бурелома, так сразу пойдут обратно!

Он отсоединил от выключенного УИПа наушник, переводя его на внешний динамик, и включил прибор. УИП мгновенно разразился истеричным писком зашкаливающего счетчика Гейгера.

– Тут радиация смертельная, – Рас полез в карман за «Грелкой», – это храбрецам из Сателлита не двумя сотнями стволов с миномётами и безоткатками шестерых штурмовать! Это тридцать три на одного, даже больше! Герои! Пусть приходят, а я посмотрю!

Он достал «Грелку» и протянул её контрразведчику:

– Положи на грудь под одежду, так проще. Она в кармане для метов плохо помещается, негабаритная немного, а мы всё равно лежим. – Рас отключился от «Энерджайзера» и сунул его в боковой карман рюкзака. – Будем по очереди «Грелку» пользовать, по часу каждый. По одной «Грелке» на двоих – сутки продержимся. Радиации, конечно, нахватаем, но сразу не убьёт. А потом «Грелки» всё выведут, лишь бы отсюда уйти и до схрона возле стрельбища добраться. Там в НЗ медицинские препараты есть, подлечимся.

– У оперативного состава Сателлита могут быть «Грелки»? – уточнил Кварц.

– «Грелка» – штука редкая. – Рас извлек из бокового кармана с другой стороны рюкзака бутылку с водой. – И популярная. Сталкеры за неё неплохую цену дают, она много кому нужна. А Сателлитовцы за свой оборонительный вал нос высовывать не любят. Я не слышал ни разу, чтобы у кого-то из них была «Грелка». Если и есть, то одна-две, но не думаю. У оперов Военсовета они имеются, хотя и немного. «Грелка» везде в дефиците. Но дело не в ней. Даже если Сателлит захочет нанять Наёмников по частному контракту, вряд ли за него кто-нибудь возьмётся. Риск слишком большой. Тут аномалиями всё засеяно, Студень так и вовсе по паре литров на квадратный метр, Паутины полно – небо открытое, бурелома много, расстояния маленькие, она такое любит. С УИПом тут не пройти, он показывает одну большую угрозу вокруг, бесполезно. Очень хороший сталкер нужен, а таких мало, и почти все у Вольных, сами на себя предпочитают работать. У Наёмиков есть пара человек, но они сюда не сунутся. Откажутся, как только поймут, что их посылают искать вооружённых отморозков. Вдвоем тут, на узеньких стёжках, особо не навоюешь. Даже если за тобой гуськом толпа боевиков идет. А толка-то? Деться с тропы всё равно некуда. Никто не возьмётся. Влад! – Рас протянул другу бутыль с водой. – Возьми! Это тебе.

– А ты? – насторожился Водяной. – Нам тут полтора дня сидеть!

– У меня полная фляга, восемьсот грамм. Мне хватит, не в первый раз. Всё равно лежать, много воды не понадобится. Забирай, тебе нужнее. С Кнопкой поделишься, если что. Кнопыч, ты как?

– Плывет всё, и тело ватное. – Кнопка болезненно поморщилась. – Они меня постоянно какой-то дрянью кололи. Плохо помню, что происходило. Говорили, что лишат нас родительских прав и отберут Кристину, если я не буду сотрудничать. Потом показывали соответствующие документы, говорили, что прав нас лишили, а Кристину отобрали. И если я не стану сотрудничать, то никогда больше её не увижу… – Она запнулась. – Было очень тяжёло сопротивляться. Что-то во мне не выдержало боли, и я оказалась в коме. Думала, что умерла. Но меня откачали, принялись уговаривать, мол, ещё не поздно всё исправить… потом снова перешли на угрозы. – Она на мгновение замолчала и устало закончила: – И начали силой колоть мне какую-то дрянь.