Астронавт. Необычайное путешествие в поисках тайн Вселенной - Майк Массимино

— Массимино, в 3:00 ты с любым своим товарищем по команде пойдешь через озеро на точку вот с этими координатами, найдешь ящик с продуктами и принесешь его в лагерь.

— Я должен перейти через это озеро в середине ночи? — переспросил я.

— Да.

— А вы уверены, что оно замерзло? Мне бы не хотелось провалиться под лед.

Он посмотрел на меня:

— А ты понимаешь, что сейчас мы стоим прямо на озере?

Он топнул ногой. Глухой удар, еще один и еще.

— Не беспокойся, все будет в порядке.

Я попросил Шамитоффа с его значком орла пойти со мной. Грег отрывался по полной. Однажды он даже соорудил себе душ, чтобы помыться в этом адском холоде. Мне это казалось полным сумасшествием, но я также знал, что хотел бы пойти с Грегом, чтобы не отморозить ногу или не стать добычей медведя.

В середине ночи мы поднялись и отправились в путь. Мы были на полпути через озеро, когда остановились и посмотрели вверх. Стояла совершенно ясная ночь, воздух был прозрачен, сверкали изумительные звезды. Вокруг ни единого звука, кроме нашего дыхания. Все замерло на многие километры вокруг.

В этот момент до меня дошло: сейчас я переживаю необычайный опыт. Я был на краю цивилизации. Да, я мерз, и да, это было трудно, но я делал что-то необычное наперекор себе. Я узнавал о себе что-то новое. У меня был шанс выйти за рамки своей повседневной жизни и посмотреть на мир совершенно иным образом. Мир, казавшийся таким маленьким, когда я был ребенком и жил во Франклин-Сквер, теперь стал огромным, распахнутым настежь и наполненным множеством невероятных и очень красивых вещей. Я повернулся к Грегу и сказал:

— Помнишь, несколько лет назад мы были парой ребят, которые в комнате в общаге мечтали стать астронавтами? А теперь мы здесь.

— Да, — сказал он.

Больше мы не говорили. Мы просто стояли там, два друга, разглядывающие Вселенную с вершины мира.

Весь наш поход приобрел для меня совершенно другое значение после этой остановки на полпути через озеро. Условия не изменились, изменился мой образ мыслей, а именно на это и была рассчитана наша тренировочная экспедиция. Я начал получать удовольствие от того, что делал. Я стал радоваться возможности узнать что-то новое, и дни полетели незаметно. Тренировка на выживание не была целью нашего похода. У нас были продукты и вода, нам их привозили. Целью тренировки было узнать, как справляться с жесткими, экстремальными условиями. Антарктическая экспедиция Шеклтона была катастрофой. Его судно потерпело крушение. Он так и не достиг Южного полюса. Но его до сих пор помнят, потому что он сумел объединить своих людей в такой тяжелой ситуации. Шеклтон заставил их сосредоточиться на том, что нужно делать. Он поддерживал их разум в активном состоянии. Он укреплял моральный дух. Шеклтон был великим лидером, а в любой трудной ситуации, произошедшей вдали от цивилизации, умение повести за собой — это главное.

В Колд-Лейк мы по очереди становились руководителями группы, выполняя различные задания и упражнения. До того как я попал в экспедицию, я никогда не чувствовал себя удобно на руководящих позициях. Теперь на два дня из десяти, отведенных на наш поход, я должен был стать человеком, который за все отвечает. Это особенно странно, потому что я был далеко не самым опытным парнем в команде. У Шамитоффа был скаутский значок орла. Морин старше меня, он был офицером, имел множество наград и участвовал в войне в Персидском заливе. Прекурт был моим начальником. Но я должен отдавать приказы. Мне было неуютно в этой ситуации, поэтому я попытался справиться с ней так, как справлялся с большинством проблем: я стал шутить. Весь день я старался заставить всех смеяться, чтобы отвлечь от того, что я пытаюсь прыгнуть выше собственной головы.

В конце каждого дня канадцы оценивали наши действия. Я никогда не задумывался о том, что мне сказал тогда сержант Норрис: юмор — это отличный инструмент для того, кто хочет вести людей за собой. Большинство лидеров, даже если они от природы веселые, принимают перед своими подчиненными серьезный вид и стараются побудить людей что-то делать, вдохновляя на поступки или «размахивая кнутом». Но если ты можешь заставить людей смеяться, когда они отмораживают свои задницы, это тоже неплохо. Моя команда выполнила все задания и закончила день в полной готовности к новым задачам, а это означало, что я хорошо поработал. Прекурт даже отвел меня в сторону и сказал, что это была, по его мнению, хорошая работа. Нэнси Карри была права. Я волновался, что поеду в экспедицию со своим начальником, беспокоился, что он увидит, как я облажаюсь. И он действительно это увидел, но еще он увидел, как я упорно работаю и становлюсь лучше. Он увидел мои сильные стороны.

Приземлившись в Канаде, мы с Прекуртом отправились поменять деньги. Я совершенно не представлял разницу курсов. Протянул девушке за стойкой $50, и она вернула мне 70 канадских долларов. Я воскликнул: «Эй, да это же выгоднее, чем играть на скачках!» Прекурту шутка понравилась, и с того момента мы все время смешили друг друга. Я догадывался, что он был очень правильным человеком. Он учился в Академии ВВС, знал кучу языков, летал на F-16, но еще он был мальчишкой из Бостона, обожавшим хоккей. Мы вместе ели в походе и сидели рядом, дыша ледяным воздухом. Мы оба любили «Крестного отца» и все время смешили друг друга цитатами из него.

Однажды мы вместе везли санки, и Прекурт был прямо позади меня. Мы вместе тащили около 100 кг снаряжения. Такие вещи порождают между людьми связь, которую не обретешь больше нигде. Она не возникает, если вы вместе играете в гольф или даже ходите на бейсбол. До того как мы уехали в экспедицию, для меня Прекурт стоял на недостижимом пьедестале. Когда мы вернулись в офис, он однозначно оставался моим начальником, но теперь мы стали коллегами, друзьями. Я видел его в холле, беседующего с какими-то боссами, и он говорил мне: «Эй, Масса, я только что рассказывал этим парням о том, как мы проводили время в Колд-Лейк…»

Через месяц после моего путешествия в Канаду мы с Нэнси Карри поехали в Японию — работать с командой инженеров из Японского агентства аэрокосмических исследований (Japan Aerospace Exploration Agency, JAXA) в отделении, расположенном в научном городе Цукуба, в паре часов езды от Токио. Японцы работали над другим роботизированным манипулятором, который должен был помочь проводить эксперименты за пределами станции и доставлять результаты в воздушный шлюз. Было просто невероятно поехать в такую страну, как Япония, и не как турист, а как астронавт. Для американских астронавтов поездка в Японское космическое агентство была большим событием. К нам относились как к важным птицам, очень важным персонам. Японцы хотели встретиться с нами. Нила Армстронга и Джона Гленна все еще помнили. Когда же дело дошло до работы над манипулятором, мое мнение очень, очень много значило для японских инженеров. Если я делал замечание или указывал на какую-то проблему, они буквально ловили каждое слово. Это было еще одно напоминание о том, какую власть дает положение и какую ответственность оно накладывает.

Этот опыт был схож с тем, который я получил, когда только стал астронавтом, и люди начали относиться ко мне с уважением и почтением только из-за моей работы. Оглядываясь назад, я могу сказать, что не видел причин для такого отношения. В Японии все было по-другому. На этот раз я чувствовал себя астронавтом. Я тренировался и работал уже почти четыре года. Мои знания о космической программе увеличились в сотни раз. Я был частью команды необыкновенных людей. Я преодолевал препятствия, справлялся с трудностями и доказал себе, что могу делать вещи, на какие, как раньше думал, был не способен. Забавная штука. Вначале я чувствовал себя обманщиком, когда говорил людям, что я астронавт, потому что никогда не был в космосе. В конце концов я осознал, что это было не совсем верно. Полет в космос не делает тебя астронавтом. Быть астронавтом — значит быть готовым полететь в космос.