Гуров идет ва-банк - Алексей Макеев

В каюту вошли два типичных янки – долговязых, с дежурной голливудской улыбкой, со взглядами повелителей всего мира и его окрестностей. Бесцеремонно оглядевшись, они, не спрашивая разрешения, зашагали к дивану, взирая на Гурова с бутылкой в руке, который полулежал и пьяненько улыбался, глядя в никуда. Янки остановились перед Львом и озадаченно переглянулись. Их супероптимистичные улыбки медленно погасли и обратились в недовольно-кислые гримасы.

– Дэвил! – сердито фыркнул тот, что выглядел старшим. – Как же он некстати надрался! И что теперь будем делать?

– Придется ждать завтрашнего утра… – сокрушенно вздыхая, развел руками второй. – Или сделать инъекцию спецпрепарата…

– Никаких спецпрепаратов! – уперев руки в бока, перед фэбээровцами появилась Мария.

Никак не ожидая, что жена этого русского в совершенстве владеет английским, американцы сконфуженно отступили назад. Они запоздало попытались что-то сказать в свое оправдание, но такой возможности она им не предоставила.

– Согласно законодательству Соединенных Штатов Америки, использование специальных препаратов, способных воздействовать на психику и менять поведение человека, находящегося в беспомощном состоянии, даже в целях следствия, но без согласия его близких, является серьезным преступлением, – со взглядом Фемиды, снявшей с глаз повязку, заговорила Строева. – Следует учесть, что вина этого человека, являющегося моим мужем, в законном судебном порядке никем не доказана. А значит, к нему не могут быть применены какие-либо репрессивные меры воздействия, как медикаментозного, психологического, так и физического характера.

Слушая Марию, фэбээровцы продолжали медленно пятиться, не отрывая от нее своих взглядов, в которых читалось: «Мой бог! Какая женщина! Как же повезло этому русскому пропойце! Господи, за что ж ты сделал ему такой подарок?!»

Они даже не заметили, как оказались в коридоре, продолжая пялиться на захлопнувшуюся перед ними дверь. Наконец придя в себя, фэбээровцы поинтересовались у охранников, взиравших на них с нескрываемым любопытством:

– Он, этот русский, всегда такой пьяный?

– Джентльмены, насколько я помню, за все время круиза этот русский господин не выглядел пьяным еще ни разу, – удивленно переглянувшись с остальными, пожал плечами один из охранников. – А он что, пьяный?..

– Более чем! – безнадежно махнул рукой один из фэбээровцев. – Выжрал литр коньяка, да еще полбутылки в придачу.

– А-а-а!.. – дружно расхохотались охранники. – Ему совсем недавно официант припер во-от такую корзину спиртного. Он выступил по корабельному ТВ, пассажиры расчувствовались и накупили ему презентов. Вот он теперь и оттягивается.

Сокрушенно вздыхая и что-то сердито ворча под нос, фэбээровцы удалились в отведенные им каюты. В коридоре вновь наступила тишина, временами нарушаемая шагами отдыхающих.

Когда иллюминатор окрасился густой синевой вечерних сумерек, раздался осторожный стук в дверь и послышался приглушенный голос Юрия:

– Мистер Гурофф, что бы вы хотели на ужин?

– Убирайся к дьяволу со своим ужином! Ничего мне не надо! – с пьяной хрипотцой проорал Гуров, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Все шло по намеченному плану. Судя по сигналу Юрия, кто-то в этот момент уже проникал в каюту Аллена, и поэтому нужно бы поторопиться. Очень важно было успеть туда вовремя. Не мешкая, Лев достал из своей дорожной сумки связку отмычек, позаимствованных им у престарелой лондонской леди-карманницы, и, подойдя к иллюминатору, начал перебирать сверкающие никелировкой замысловато отштампованные штучки-дрючки, предназначенные для «усмирения» замков самых разных систем. Выбрав узенькую плоскую отмычку с какой-то пружинистой закорючкой на конце, он аккуратно вставил ее в скважину замка, вмонтированного прямо в «бублик» ободка иллюминатора, окружающего насмерть влитое в него круглое стекло.

Мария молча наблюдала за его манипуляциями. Во что бы то ни стало он должен был найти доказательства вины Стива Аллена, что автоматически сняло бы с него все косые взгляды американских ревнителей закона. Скорее всего, те намеревались доставить его в США, чтобы там устроить очередное показательное судилище, выставив Льва или главарем русской пиратской мафии, или опасным маньяком, помешанным на антиамериканизме.

Менее чем через минуту Льву удалось нащупать стопорные штифты замка. Чуть прижав их пружинистым концом отмычки, он без особого усилия повернул против часовой стрелки его рабочий цилиндр. Раздался тихий щелчок. Гуров оглянулся и, улыбнувшись, задорно подмигнул Марии. Она тоже через силу попыталась улыбнуться, но это ей не удалось.

Лев открыл внутрь каюты створку иллюминатора и, став на стул, осторожно выглянул наружу. Заметив дефилирующую по палубе в его сторону группку каких-то странных личностей неопределенного пола в пышных боа ярких расцветок, он немедленно отпрянул назад и спешно прикрыл иллюминатор. Оглянувшись, потер лоб и зачем-то быстрым шагом направился к своему спальному месту. Быстро достав из стенного шкафа запасные подушки и одеяла, Лев менее чем за минуту соорудил на койке нечто продолговатое, отдаленно напоминающее человеческую фигуру, после чего накрыл свое творение простыней. Теперь создавалось полное впечатление, что на кровати кто-то спит, укутавшись с головой.

– Вот теперь порядок… – удовлетворенно констатировал он. – Если кто-то сунется в каюту, сразу маши руками – тише, тише! Дескать, буен и агрессивен донельзя. Вроде того, слава богу, уснул… Впрочем, тебе ли это объяснять?

На сей раз Мария тихо, но от души рассмеялась. Страхи, тревоги и сомнения внезапно покинули ее, и она почувствовала себя намного спокойнее. А Гуров, не заметив снаружи ничего подозрительного, с ловкостью акробата пронырнул через не слишком просторный проем иллюминатора и уже через мгновение стоял на палубе, придерживаясь тени. Мария тут же закрыла иллюминатор, и почти сразу раздался стук в дверь. Когда в каюту бесцеремонно ввалился один из фэбээровцев, она быстро прижала палец к губам и издала понятное в любом уголке земного шара упреждающее междометие «Тс-с-с!!!», после чего с испуганно-отчаянным видом жестикуляцией рук дала понять, что просит янки не издавать ни звука. Тот, опешив, остановился с разинутым ртом. Мария указала ему на «спящего» и в сторону коридора. Когда они вышли из каюты, она шепотом сообщила, что ее только что уснувший муж – человек необычайно вспыльчивый и способный на самые непредсказуемые поступки. Понимающе закивав головой, фэбээровец поинтересовался, не желает ли леди в ближайшем баре сделать пару глотков великолепного мартини, где они могли бы обсудить проблемы ее не в меру буйного супруга.

– Вы что, сэр?! А если вдруг он проснется и увидит, что меня рядом нет? Поверьте, наша с вами жизнь не будет стоить и ломаного цента, – с оттенком ужаса на лице сообщила Мария.

Сочувственно вздохнув – такой красотке и такой злыдень достался! – янки разочарованно зашагал прочь.

А тем временем Лев, почти уже не таясь, спешил в сторону жилой секции, где находилась каюта Аллена. Войдя в коридор блока, где обитали «стаффы», он чуть ли не нос к носу столкнулся с одним из штурманов, которого мельком видел в телестудии. Тот, ошарашенно вытаращив глаза, словно увидел перед собой привидение, поспешно отступил в сторону и осторожно поинтересовался по-английски: