О колдунах, женщинах и злобной мебели - Евгений Щепетнов

– А зачем тебе одежда? – вроде как не наигранно удивилась Марика – ты бы ее поганил, когда лежал в забытье, пришлось бы часто менять. Стирать, опять же! А так – обтерли тебя полотенцами, отмыли – и лежи себе лежи, здоровей! Голова не болит?

– Нет, не болит – слегка удивился Илар – меня что, лечили?

– Лечили. Наша колдунья. И снадобья давали. Так что ты теперь здоров, как бык! Только вот подкормиться тебе нужно. Слабоват!

Марика подошла к столику, на котором стояла накрытая крышкой кастрюля, приподняла крышку, и по комнате разошелся густой запах мясной похлебки. У Илара тут же забурчало в животе, и рот наполнился водопадом слюны.

– Хочешь, да? Сейчас! – Марика широко улыбнулась, отошла в сторону, повозилась у стены, позванивая цепочкой. Потом – у другой цепочки. У двух оставшихся. Затем придвинула Илару низкий стул, столик с кастрюлей и миской, предложила:

– Наливай себе столько, сколько нужно. Но…осторожно. Понемножку. Ты давно не ел, и может заболеть желудок. Так что давай, с умом ешь!

Илар медленно поднялся, прислушался к ощущениям – голова не болела, не кружилась, все вполне сносно. Сел на стул, сжал колени, пряча мужские причиндалы, накрыл их руками. Марика ухмыльнулась, пододвинула столик:

– Ешь! И нечего стесняться! Я тебя во всех видах видела! Мыла! Прибирала за тобой! Кстати сказать – у тебя все отлично, ты как мужчина очень даже развит! Лекарка сказала, что у тебя все в порядке, и даже чуть больше, чем в порядке. Вот подкормим тебя, и…

Илар не дослушал, что будет «и» – его скрутил такой приступ голода, что он отбросил все мысли, кроме одной: «Поесть! Поесть, а уж потом…». Что «потом» – тоже думать не стал. Схватил кастрюльку, и начал хлебать прямо из нее, проигнорировав миску, стоявшую рядом, на столике.

Слава Создателю – варево не было горячим, теплое, сытное, густое – оно проваливалось в желудок, судорожно впитывающий благодатную пищу, как впитывает воду пустыня, соскучившаяся по дождю. Кастрюлька опустела за считанные минуты. Илар осмотрел столик в поисках другой еды, но больше на нем ничего не было.

– Хватит пока! – правильно истолковала взгляд Марика – Потом еще получишь. Пусть это приживется.

– Сколько я был без сознания? – поинтересовался Илар, откидываясь на спинку стульчика и роясь у себя в памяти (Нет, все заклинания испарились! Значит он был без сознания не меньше трех дней)

– Неделю – кивнула Марика – Так-то мы тебя поили – и снадобьями, и бульоном, кашей, но все равно, желудок отвык от твердой пищи. Лекарка сказала, что нужно быть осторожным.

Только теперь Илар обратил внимание, что на лбу Марики, над левым глазом, появился небольшой шрам, до конца еще не заживший. Память у Илара хорошая, и он точно знал – раньше этого шрама не было.

– Я слышал…ты дралась на поединке?

– Дралась – невозмутимо кивнула Марика – И выиграла. Я ведь одна из лучших. Я не могла проиграть. Так что…все в порядке.

– В каком – порядке?! – Это что за порядок?! – почти выкрикнул Илар – Марика, отпусти меня! Ты же меня любишь! Ладно – хочешь ребенка – я сделаю его тебе! Клянусь! И я буду только твой! Неужели тебе хочется, чтобы со мной были другие женщины?! Разве ты не ревнуешь?

– Ревную. Но долг превыше всего! – вздохнула Марика – Иногда нужно жертвовать самым дорогим, ради сестер! Ради идеи! Я жертвую нашей любовью! И это правильно. Я люблю тебя, но долг дороже!

Зашуршала сбрасываемая одежда, вначале упала рубашка, за ней отправились сапожки, штаны. Через минуту Марика стояла перед Иларом совершенно голой.

– Ну что, начнем? – она слегка улыбнулась, и глаза девушки заблестели – Я девственница…с мужчинами. Но я читала, как нужно себя вести, что делать в постели. Ложись, я тебе помогу расслабиться! Ну, ложись!

– Я бы хотел поговорить о…

– Потом поговорим! После! – Марика неожиданно сильно схватила Илара за плечи, приподняла, и ногой выбила стул из-под зада. Потом толкнула назад, и едва Илар успел плюхнуться на спину, взобралась верхом – раскрасневшаяся, с высоко вздымающейся крепкой грудью, яростная, задыхающаяся от желания.

И показала – что же такого она вычитала в своих книгах о сексе, и чему из них научилась.

И хотя Илар был уже семейным человеком, и у них с женой в постели не было каких-либо запретов в сексе, он в конце концов вынужден был признать, что Марика дала бы фору и лучшим работницам публичных домов столицы – настолько оказалась искушена в любовных упражнениях.

Если бы Илар не знал, что она точно никогда не была с мужчиной – ни в жисть бы в это не поверил.

А потом Илар снова ел и пил. Взахлеб, восстанавливая потраченные на Марику силы. А их она высосала прилично. Два часа беспрерывной скачки – это вам не кружку пива выпить!

Потом Марика ушла, оставив Илара дремать под тонким шерстяным одеялом. И спал он часов пять, не больше – так ему показалось. Выспаться не дали.

Следующей была ужасно мускулистая девица, больше похожая на парня, чем на женщину. Но Илару было все равно. Он хотел все, что хоть немного напоминало женщину, и понимал, что это ненормально. И когда та разделась, обнажив будто из стали сделанное тело, убедился в том, что был прав – амулет страсти, да не один – целых три штуки. Да еще и из последней партии изготовленных в башне амулетов – те, что использовали в качестве накопителя магической энергии кусочки вулканического стекла.

И когда девица решительно завладела его мужским естеством, нежно сжав в своей мозолистой, привыкшей к мечу руке, с невольной усмешкой подумал о том, что в эти дни Башня очень неплохо расторговалась магическими амулетами. А затем перестал думать вообще – стало не до того.

На эту девицу ушло около получаса. Она особенно не рассусоливала, дважды довела Илара до конечного результата, и довольная, без благодарностей или извинений покинула «любовное гнездышко», оставив Илара лежать на ковре опустошенным и морально, и физически.

Потом появились сразу две воительницы. Довольно взрослые, далеко за тридцать, судя по внешнему виду, плечистые и могучие, как борцы с арены. Но эти раздеваться не стали. Они отцепили Илара от креплений, отвели в туалет, он же – душевая, и стояли рядом, бесстрастно глядя на то, как он тужится, освобождаясь от съеденного, одновременно поливая бесчувственных баб потоком ругательств – Илар требовал, чтобы «тюремщицы» предоставили ему возможность сделать свои «делишки» в одиночестве, но был проигнорирован со спокойствием каменных статуй.

Потом он мылся, позвякивая цепочками, и стараясь забыть о том, что за спиной стоят две громилы женского пола. После мытья – на свое место на ковре. За то время, пока мылся – ему постелили новую простыню, принесли подушку.

Снова сон – несколько беспокойных часов, когда ему снился родной дом, жена, и законные супружеские соития, не вызывавшие в оконцовке чувства вины и досады.