Последний Завет - Филипп Ле Руа

Вода стояла у нее на уровне глаз и превратилась в густой туман. Жидкость, в которой отмокала Кейт, была обжигающей, густой и красной, как томатный суп. Находящаяся под водой нижняя челюсть причиняла ей чудовищную боль. Зубы протыкали десны, пальцы страшно жгло. В барабанные перепонки, тоже погруженные в воду, бился хриплый, гнусавый голос какого-то типа, который «хотел любить ее и быть самым лучшим». Он пел в ритме поп-рока.

«…I want to be a better man…»[7]

Она поднесла руки к глазам. Ногти были сломаны. Она попыталась пошевельнуть окоченевшее тело, как вдруг из пара вынырнуло лицо, похожее на лицо Христа. Кейт вскрикнула и отпрянула назад, прильнув спиной к гладкой стенке.

– Успокойтесь, мисс Нутак, это всего лишь я.

Федеральный агент узнала музыканта. Но имени его она не помнила, однако в голове застряло название его группы. «Муктук». Ее испуганный вид подвигнул молодого человека на то, чтобы освежить ее память.

– Я – Брэд Спенсер. Вспомните, вы приезжали допросить меня.

Она напряглась, чтобы заставить свои нейроны шевелиться. Обнаружив, что она лежит в ванне голая, Кейт выдавила несколько слов:

– Что я тут делаю?

Брэд вытер осевшую влагу, сел на край ванны и свернул косячок.

– Вы принимаете ванну и слушаете «Оазис». Классная музыка.

– Что случилось?

– Черт, у вас что, память отшибло?

– Не говорите глупостей…

Она нырнула в ванну чуть ли не на минуту и вынырнула из нее уже в более осмысленном состоянии. Брэд раскурил сигарету, сделал затяжку и вставил ее между распухшими губами Кейт.

– Это вам немножко согреет легкие.

Она курила и слушала рассказ Брэда. По его словам, она забыла свой мобильник на столе в кухне. Спенсер заметил это, только когда аппарат начал беспрерывно звонить. Кто-то хотел срочно поговорить с ней. Брэду ничего не оставалось, как взять телефон. Человек, назвавшийся Натаном Лавом, желал незамедлительно услышать Кейт. И Брэд, чтобы у нее не было неприятностей с начальством, представился ее другом и сообщил, что она временно отсутствует. Но Лав велел ему немедленно найти ее. Это вопрос жизни и смерти.

– Как он узнал, что я в опасности?

– Не знаю. Но в интуиции ему не откажешь.

– А как вы собирались меня найти?

– Я посмотрел адрес ФБР в телефонном справочнике и поехал прямиком туда.

Она вспомнила фары в зеркале заднего вида, когда выехала на дорогу.

– Так это вы преследовали меня, когда я выехала от вас?

– Нет, вы уже были далеко. Я наткнулся на вас потом, вы были без одежды… в шкуре росомахи.

После звонка Лава Спенсер взял машину Татьяны и на малой скорости из-за скверной видимости покатил по дороге, по краям которой высились метровые сугробы. Километра через три какой-то громадный зверь бросился на капот машины. Брэд прижался носом к стеклу и включил фонарь, чтобы разглядеть животное, лежащее на капоте. И тут его охватил ужас. У животного было лицо Кейт Нутак. От волнения он выронил фонарь и наклонился, разыскивая его. А она в это время скользнула на заднее сиденье, потребовав включить отопление на полную мощность. Голая, покрытая кровью, сжавшаяся под звериной шкурой, Кейт сидела в машине.

Не пытаясь разбираться, Брэд развернулся по направлению к дому. Затем он погрузил ее в горячую ванну.

– Господи, это вы должны бы мне рассказать, что с вами приключилось! – воскликнул он, завершив свой отчет.

Ей было трудно восстановить последовательность событий за те несколько часов, которые чуть было не стали последними в ее жизни. Она хорошо помнила, как на нее напали неизвестные, вынырнувшие из тумана. Вначале она была уверена, что это Уолдон и его приспешники, которые хотят запугать ее. Но у нападавших была совершенно другая цель. Им нужна была кассета, которую отснял Боуман. Недолгое сотрудничество Кейт с убитым федеральным агентом навело их на мысль, что у нее должна быть копия этой кассеты. Что было потом, она помнит очень смутно. Она бежала по снегу, считая секунды. С каждым шагом организм все сильнее охлаждался. Его функции замедлялись. Последним усилием она побрела в сторону от дороги. В поисках фермы? Нет. Никакого жилья в этих местах не было. Мороз еще не окончательно заледенил ее мозг. Та часть, что была наследием рептилий, еще оставалась нетронутой. В ней сосредоточились агрессивность, жажда выжить, звериные инстинкты, обоняние, указывающее на присутствие другого животного. Отдел, ведавший обонянием, был заряжен электричеством, мышцы напряглись. Кейт бросилась на закоченевшую росомаху, зубами перегрызла ей горло, ногтями вспорола брюхо и погрузила руки и ноги в дымящиеся внутренности. Потом обмазала себя теплой кровью и завернулась в шкуру. Это несколько отсрочило ее смерть. Она брела, пока не увидела фары и не бросилась на капот машины. Остальное Брэд ей уже изложил.

– Господи, это ж с ума сойти, что вам удалось сделать, – произнес потрясенный музыкант.

– Спасибо, что спасли мне жизнь.

– Какое счастье, что вы забыли свою трубу. Благодарите свою рассеянность. И настойчивость вашего коллеги.

– Я ваша должница.

Пепел упал в горячую воду. Брэд вынул окурок из губ Кейт, чтобы осторожно приникнуть к ним долгим поцелуем, он старался не разбередить ссадины и кровоподтеки. Облизнул языком губы, словно наслаждаясь вкусом, и произнес:

– Не теперь.

После этих слов она влюбилась в него.

На следующий день она прошла обследование в госпитале Фэрбэнкса.

Гипотермия не вызвала никаких осложнений. Кейт благословляла родителей, от которых получила крепкое здоровье. Своим недолгим пребыванием в Мемориальном госпитале она воспользовалась, чтобы опросить служащих. Но ни один человек не был посвящен в то, что в действительности творилось в лаборатории.

Не зная, как связаться с Лавом, она позвонила Максвеллу. Но тот отсутствовал: он был в Сиэтле. День 24 декабря она завершила в обществе бокала «Дом Периньон», подпевая Леонарду Коэну.[8]

25 декабря она убрала бокал для шампанского и решила нанести визит Тэду Уолдону с целью поинтересоваться у него, где он был в понедельник 23-го в районе восемнадцати часов. Но у него оказалось алиби: когда Кейт в костюме Евы глотала снег, он играл в покер. Трое свидетелей готовы были поклясться в этом на Библии. Тем не менее Кейт была убеждена, что люди альбиноса причастны к нападению, которое едва не стоило ей жизни. Имеет ли разыскиваемая Уолдоном кассета какое-то отношение к той, что была похищена из лабораторной видеокамеры? Что там было записано?