Самый Красивый Гном - Харитон Байконурович Мамбурин

и сдавив железной хваткой мне руки, он дерганными движениями взялся вспарывать путы. Волей-неволей я выдал несколько болезненных стонов, вслед за чем почувствовав, как кисти освобождаются. Рванув напоследок, контрабандист отбросил обрывки, нервно произнеся: «Всё, он ваш!».

В этот момент я начал действовать. Плана как такового у меня не было совершенно, да и не могло быть. Посреди моря, в окружении недружелюбно расположенных ко мне разумных, без малейшей надежды на какой-либо благоприятный исход и с совершенно неясными перспективами в будущем, я не мог составить не то, что план, а даже хоть какую-то стартовую позицию, которая могла бы меня хоть к чему-нибудь привести. Это было логично. Только вот жажда мести и расплаты очень часто от логики очень далеки.

Крутнувшись на пятке, я оказался лицом к лицу с отступающим от меня эльфом. Его синие глаза изумленно расширились при виде того, как я якобы онемевшими руками выдираю из-за его пояса револьвер. Прекрасно понимая всю глубину своей некомпетентности в обращении с оружием, я действовал скупо и экономно, как машина. Первый шаг — слегка вскинуть дуло, производя выстрел в колено Захара Лоона Диртхавена. Это был план минимум — нанести хоть какой-то урон подлецу, обманщику и двуличной жопе. Успех. Второй шаг — прострелить ему голову с уверенно близкой дистанции. План максимум. Мне требовалась всего лишь секунда, чтобы вздёрнуть оружие, но почти не слушающиеся ноги и толчок в спину поставили крест на достижении результата — вместо выстрела, я, заваливаясь вперед, ткнул дулом револьвера прямо в правый глаз капитану контрабандистов. После чего меня сшибли с ног сильнейшим пинком, выбивая оружие и заламывая руки.

Наверное, будь Захар обычным матросом, либо жителем городов побережья, он бы смог отделаться довольно легко. Но он был капитаном эльфов-контрабандистов, поэтому патроны в личном оружии держал непростые.

— План-медиум, — ухмыльнулся я разбитым лицом, глядя на воющего капитана и его лежащую отдельно ногу, оторванную выстрелом по колено. Капитан монотонно орал на одной ноте, лежа на спине, прижав руки к лицу и раскачиваясь из стороны в сторону. Дымящееся и измазанное чем-то липким дуло револьвера в руках обезоружившего меня матроса вовсю намекало, что глазу Диртхавена настал каюк.

Что же, теперь хоть будет похож на пирата. Я почувствовал сильное удовлетворение, умиротворение и даже некую опустошенность. Вот он какой, вкус победы.

— У вас потрясающий талант заводить врагов, — скажет мне Хаил ил Ланссаар после поспешного отступления с «Молниеносного», наблюдая за тем, как два кряжистых матроса заковывают меня в кандалы, — Но не советую применять его на господине Механике. С ним не рискуют связываться даже боги.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Глава 12

Ценный мех, вкусное мясо

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Долгого и тоскливого путешествия скованным и в трюме не вышло. Меня просто вырубили каким-то газом с приятным цветочным ароматом. Раз — и я медленно прихожу в себя, прикованным к наклоненному под углом к поверхности металлическому столу, зафиксированному в камере. Прихожу в себя голым и чисто вымытым, без всяких неприятных ощущений от газа, также не испытывая жажды и голода. Мозги заработали сразу, но как обычно, вхолостую — анализировать было нечего. Стол, ремни, голый я, впереди решетка, за которой каменная кладка стены. Ну, хоть было ясно, что нахожусь на твердой земле.

Негатива… не испытывалось. Перегорел. Эквилибристика на рее с веревкой на шее, не считая разного-всякого опыта предыдущей жизни, заставляет здорово пересмотреть свои жизненные приоритеты. А если быть уж совсем точным, то просто и пошло — отморозиться на всю голову, поотключав их к чертовой бабушке. Я ж не просто так воплотил злобный и хитрый план покарать Захара за всю его суету? А почему исполнил? А потому что у меня нет ни-че-го. Кроме моих цепей и какой-то уж совсем нестабильной жизни. Не за что трястись. Вот и сейчас, прикованный к вполне зловещей столешнице, я вполне спокойно пытался догадаться, кому и зачем мог бы понадобиться начинающий кид без гроша в кармане и не видевший ещё ни одной ихорной твари.

Страха нет, есть спокойствие… на память тут же пришел вой заключенной в ящик Суматохи.

А не, не. Есть страх! Всё с ним в порядке!

Ждать пришлось… долго. Я успел вспомнить все свои приключения в этом мире, несколько раз удивиться собственной мягкости, не позволившей притопить Суматоху в болоте, офигеть от размышлений и выводов покалеченного мной контрабандиста, а также настроить теорий и предположений о том, как один из наиболее могущественных людей Касдамского архипелага мог мной заинтересоваться. Ни один из этих выводов мне не понравился, зато, благодаря интенсивной мозговой деятельности, получилось дотянуть «память» до семерки, тем самым преодолев тройной барьер и получив Триаду Мага седьмого уровня.

Получив же дополнительное ментальное усиление, я внезапно понял, что разница в прогрессе параметров между тренировочным гоблинским лагерем и вольной жизнью весьма заметна. Чем больше усилий я прилагаю в неочевидной ситуации, причем, далекой от мирной, тем выше идёт «вознаграждение» по одному из параметров. Сложилось впечатление, что Бог-из-Машины поощряет жизнь на грани риска, преодоление сложностей, новый жизненный опыт. Это было… плохо в стратегическом плане. В молодости я сильно увлекался играми, прокачкой параметров у своих персонажей, всячески хомячил виртуальные вещи, обожал становиться крепче, быстрее и богаче. Сейчас этот фальшивый опыт вовсю будил азарт, стимулировал вновь и вновь прилагать максимум усилий, чтобы сделать себя быстрее, сильнее и умнее любыми способами из доступных. Только вот это не игра, сохраниться нельзя, жизнь одна… куда тогда сведет взлелеянная ростом жажда силы? Правильно, в могилу.

Такому «игровому» плану развития противоречила поговорка: «А вдруг война, а я уставший?». Нет, ну на самом деле? Для планомерного развития нужна безопасность, ресурсы, методика вроде той же «сбруи». Здесь нельзя получить очки опыта, убив какого-нибудь человека или монстра, а затем, благодаря этим очкам, получить уровень, который сделает тебя сильнее. Значит… методика усиления через преодоление рискованных или опасных ситуаций единственно верная для кидов. Самоубийственный вариант. Кому как не мне это знать, раз я из петли висельника попал в сырую камеру?

С этими горькими мыслями я и задремал.

— Ооо, как нехорошо, — разбудил меня бодрый старческий голос, — Почему же вы, молодой человек, очнулись так рано? Нехорошо, нехорошо, нехорошо… Но, что уж тут поделаешь, сами виноваты!

Заложив руки за спину, с самой добродушной улыбкой любящего дядюшки, на меня смотрел высокий худой эльф в преклонных годах. Оценив его взглядом, я понял, что в преклонных