Воскреснуть, чтобы снова умереть - Ольга Геннадьевна Володарская

слова отца. Избивая их, он приговаривал: «Это в воспитательных целях!»

Маша уволилась из студии и купила путевки в Таиланд. Не только ей, но и Саше нужна перезагрузка.

Глава 2

Сегодня их было четверо. Боря и Джейсон сопровождали семью Курецких к заброшенному храму танцующего Будды. Маша позвонила Борису и выразила желание нанять его в качестве гида. Тот не стал отказываться. В деньгах он уже не нуждался, но отказываться от них не привык. Почему не заработать лишнюю копеечку, а заодно не заехать на реку Квай, в отель, где закончил свой мирской путь Витас Густавсен. Осмотреть место предполагаемого преступления еще раз не помешает, как и переговорить с персоналом. Он не из полиции и за информацию заплатить может, с ним работники будут откровеннее.

— Информация по Таиланду интересует? — спросил Боря у Курецких, когда они все расселись по местам и поехали. — Или хотите ехать в тишине? — Утро было ранним, и все выглядели заспанными.

— Про храм можете что-то рассказать? — встрепенулась Маша.

— Ничего кроме того, что вы уже от меня услышали, — Марков мог бы выдумать любую историю, как часто делал, сопровождая группы, но ему было лень. Лучше подремать в пути, а то спал он этой ночью всего ничего.

С Раисой Боря провел часа два, и они не были потрачены зря. Во-первых, он получил удовольствие от общения, а во-вторых, узнал кое-что важное, а именно:

— Стефания с Витасом были знакомы до поездки, — сообщила Рая. — Они обменивались записками. Первую он передал сразу, как только мы все загрузились в автобус.

— Этого никто не заметил, кроме тебя? Я лично нет.

— Я тоже не сразу поняла, в чем дело. У Стефании заслезился глаз, она стала искать салфетку, Витас протянул. Она вытерлась, скомкала ее и выкинула. И так было не раз. Причем салфетку моей дочери она не взяла. И то, что своих не имела, странно. В поездку все их берут. А когда Стефания последнюю (позднее-вечернюю) салфетку мимо урны швырнула, я подняла, чтобы положить ее куда следует, прочитала: «Жду тебя в полночь у себя».

Борис присвистнул. Ничего себе новость!

— Не зря я дочке запретила с этой Стефанией общаться, — продолжила Рая. — Правда, я думала, она просто кривляка и задавака, а она еще и шалава.

— А ты мастерица вешать ярлыки. Мало ли, зачем Витас зазывал ее к себе.

— О психологии поговорить, не иначе, — язвительно проговорила та и налила себе еще чаю.

— Ты правда запретила Наташе общаться со Стефанией?

— Звучит слишком, да? Я иногда палку перегибаю… Но Наташа влюбчива и доверчива. — Она поняла, что фраза эта прозвучала двусмысленно, и затараторила: — Нет, ты не подумай лишнего, она не увлекается девушками…

— Я понял тебя, Рая. Она увлекается людьми. Хочет с ними дружить, в чем-то походить на них…

— Мне трудно это принять. Я другой была.

— Мы все были другими. И нас точно так же не понимали родители.

Они ненадолго съехали с интересующей Борю темы, но вернулись к ней после того, как Рае позвонила дочь и сообщила об их с Али возвращении в Паттайю. В данный момент они находились у нее в отеле.

— Что скажешь о новой подружке своей дочери? — спросил он. Видя, что чайник опустел, он заказал еще.

— Мне она нравится.

— Не боишься дурного влияния?

— Али хорошая девочка, искренняя, веселая…

— Пацанские манеры, бесполая внешность, имя, которое она переделала на мужской лад. Намек понимаешь?

Вы тут, в Паттайе, все повернутые на теме сексуальной распущенности, — рассердилась Рая. — И это заразно!

— Ты Валеру имеешь в виду или себя?

— Себя? — Она будто не пила успокоительного чая. Взвилась так, что Боря пожалел о сказанном.

— Напомнить, где мы столкнулись? — улыбнулся он ей. Марков хотел пошутить, а не обидеть ее. — И эта твоя туника… Очень фривольная. Я сдерживаюсь, чтобы не заглянуть в твое декольте.

Рая раздувала ноздри несколько секунд, но в итоге смогла расслабиться и улыбнуться в ответ.

— Меня этот город точно с ума сводит. Ни за что не вернусь сюда.

— Езжай в следующий раз на Самуи. Там классно. И никакого разврата.

— А Али не лесбиянка, просто пацанка. У нее муж дома есть, она фото показывала. А еще ей очень ваш водитель понравился. Сказала, не будь она окольцованной, обязательно закрутила бы с ним курортный роман.

— Джейсон у нас красавчик, это точно.

— Он у вас не того?… — И ткнула ноготком в цветочек, поставленный для красоты в центр стола. Он был небесно-голубым. — Всю дорогу с Витаса глаз не сводил. Смотрел, как кролик на удава.

— С желанием проглотить? — Боря кивком поблагодарил официанта, принесшего еще один чайничек. — Это нормально для него. Джейсон терпеть не может европейцев. Так и сожрал бы их с потрохами.

Стоило вспомнить о Женьке, как раздался звонок от него. Это касалось работы. Когда Борис закончил разговор, Рая выразила желание отправиться в отель Али за дочкой. Они допили чай, и он подбросил ее до Протамнака. Сам же продолжил следственные изыскания, но отправился не на Шестую сойку, чтобы поговорить-таки с Валерой, а в район Джомтьен, где на Русской улице проживал Эд, жених Стефании.

Парень встретил его радушно. Пригласил в дом, под кондиционер, предложил соджу. Этот корейский алкогольный напиток был популярен и в Таиланде. Крепость он имел разную, от тринадцати градусов до сорока пяти, вкус так же, но Эд и два его друга пили грейпфрутовый соджу средней крепости, взбалтывали его и разбавляли кто светлым пивом, кто спрайтом. Боря от этого коктейля отказался, но бутылочку лагера принял с благодарностью.

Друзья Эда были его ровесниками. Все из разных стран бывшего СССР — России, Грузии и Узбекистана. Между собой ребята говорили на выдуманном ими языке, одевались в похожие вещи, все носили длинные волосы, в том числе наполовину лысый езид Амир. Все были очень доброжелательными, милыми и чудаковатыми. Эдик пользовался в триаде (они именно так себя называли — триадой) наибольшим авторитетом. Быть может, потому, что был менее странным, а еще имел девушку, да еще какую…

Красотку Стефанию!

— О ней я с тобой и хотел поговорить, — сообщил Эду Макаров, когда они уединились в его комнате. К слову, очень аккуратной, не в пример гостиной.

— Не хочу, — насупился тот. — У меня с этой дамочкой больше ничего общего.

— Что, узнал про ее шашни с Витасом?

Парень удивился, захлопал глазенками, покраснел. Боря в двадцать три уже с пушкой за бандитами бегал, а отношения имел со скупщицей краденого. Она была его информатором и любовницей.