Землю грызет мертвец - Дженнифер Рардин

Он порылся в бумажках, вытащил и объявил:

— Итак, победитель… номер сто три! — Он оглядел зал. — Прошу подойти ко мне с билетом, если желаете…

Спутник Луна, державший билеты, что-то зашептал в ухо своему патрону, подпрыгивая на сиденье. Он так возбудился, будто этот старый хрыч сорвал главный приз в бинго. Лун кивнул. Типчик подскочил и подал Вайлю билет — Вайль сделал вид, что смотрит номер.

— Да, это он! — провозгласил Вайль. — Поаплодируем нашему счастливому победителю и всем нашим артистам! — Публика дружно захлопала и потянулась к выходу. Вайль проводил всех словами: — Спасибо за внимание! Приятной всем дороги домой!

Я не сводила глаз с Луна, на которого наперли с двух сторон. Его подруга что-то шипела ему в ухо, свирепо жестикулируя и давая понять, что такой поворот событий ей не нравится. Новый вамп тарахтел в другое, уговаривая остаться, повеселиться, развлечься.

Лун слушал обоих, но взглядом проводил семейство Сяо, выходившее из театра. Этот голодный взгляд был прикован к маленькому Лаю, дремлющему на плече у отца.

Можешь не беспокоиться, извращенец, подумала я. У нас как раз есть для тебя закуска.

Наконец Лун посмотрел на Вайля.

— Да, мне действительно улыбнулась фортуна, — сказал он с идеальным британским произношением. — Вы не подражаете, если я останусь стоять? Эти скамьи кажутся мне несколько неудобными.

— Как вам угодно. Если вы согласитесь здесь подождать, я отведу Кассандру за кулисы отдохнуть, а Люсиль сию минуту придет занимать вас.

Буэ.

Я вцепилась в занавес, спасаясь от внезапного приступа тошноты. Я не только буду танцевать для троих, но еще в такой интимной тесноте, что хочется застегнуться в шубу до пят. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох.

Перестань скулить. Ты можешь. Ты должна.

Я погладила пистолет на бедре, как любимую собаку. Это меня успокоило, и я смогла встретить Вайля и Кассандру любезной улыбкой.

— Готово? — спросила я жизнерадостно, будто нам предстояло ехать на церковный пикник с Томом Сойером и Бекки Тэтчер.

Вайль кивнул, отпустил Кассандру и предложил мне руку. Мы выплыли обратно на сцену. Лун скорчился на скамье, как тогда на яхте. Спутники встали по обе стороны от него. Вайль свел меня со сцены, чтобы познакомить с ними.

— Позвольте представить вам мисс Люсиль Робинсон! — объявил он.

Лун наклонил голову:

— Вы — воплощение грации и красоты. Мое имя Чень Лун, — сообщил он.

Да, любезные слова. Но глаза говорили другое. Они мне напомнили Дэйва и его приятелей в то лето, когда каждый из них вырос так дюймов на шесть. Они все время вваливались в кухню и открывали плиту — и каждый раз это было как открытие неизведанной страны. «Вау! Булочки с корицей! Вот это да!»

Моя девичья скромность тут же захотела залепить Луну пощечину и заорать: «Не фиг пялиться на мои булочки с корицей!» Нет, обычно я ничего против не имею. Понимаю, что нормальные гетеросексуальные мужики как раз смотрят на сиськи и задницы. Но обычно они изо всех сил стараются смотреть украдкой, и я это ценю. А этот — пялился.

Жасмин, не говори мне, будто не знала, что этот тип — мерзкий развратник, выговорила я себе. А теперь свои личные реакции убери куда-нибудь и стань наконец профессионалом!

Новый вампир, которому тоже шоу понравилось, проявил куда лучшее воспитание. Но и его будто заворожил фальшивый рубин, который я закрепила в пупке. Не отрывая от него глаз, вампир вскочил, здороваясь, заранее протянув руку.

— Мой ассистент, Ли Руолан, — представил его Лун, когда я сунула руку в ладонь гостя и пролепетала «Очень приятно». Вампир был одет по-западному: коричневые слаксы и синяя рубашка с короткими рукавами, на шее — галстук в синюю и серую полоску.

— А это моя приемная дочь, Пенгфей Ян, — продолжал Лун.

Ага, как же.

— Очень приятно познакомиться, — сказала я, изо всех сил стараясь быть воспитанной. Женщина с падающими на спину длинными черными косами выглядела вполне обычно. Синюю шелковую блузу без рукавов украсил идеальными белыми цветами какой-нибудь художник или вышивальщица. Черные шелковые брюки, гармонирующие с сандалиями. А свисающие черные серьги с жемчужинами мне даже понравились. Нет, ее внешний вид никак меня не отвращал.

Но она на моих глазах вчера ночью убила шестерых. Конечно, это капля в море для того, кто связан с монстром вроде Луна, и ничего такого нельзя было сказать по ее спокойному и бледному лицу. По этим ясным обсидиановым глазам. И было еще что-то, некий парапсихический запах, аромат, сообщающий мне, обладательнице Чувствительности, что я имею дело с вампиром — отчего у меня в животе ком сворачивался. Она излучала запах гари, наводящий на мысль о всесожжении и вызывающий образ братской могилы.

Бергман все еще сидел где-то в глубине тента, и я ему дала сигнал, что готова. Вайль расположился через пролет от Луна, где только что сидело семейство Сяо. Заиграла музыка, я вернулась на сцену и начала танцевать. Обезболивающие, выписанные доктором Даррилом, выдохлись к середине песни, и когда я закончила, руки пульсировали болью, будто в них все кости поломали в середине, и теперь осколки терлись друг о друга, как сыр о терку. Я сумела сохранить осанку, но черт возьми, больно было! И как я ни скрывала это, Пенгфей Ян, похоже, что-то заподозрила. И кайф поймала, садистическая сука.

— Прекрасно! — воскликнула она, когда я закончила. Они с Ли Руоланом яростно захлопали. — А можно еще?

Жас выхватила бы свой тридцативосьмикалиберный и всадила прямо в эту наглую ухмылку. Но Люсиль Робинсон только широко улыбнулась, запихнув эту Жас куда поглубже, и ответила:

— Разумеется.

Причем не позволив Жасмин даже подумать о насильственных методах.

Я выжидающе посмотрела на Бергмана. Он подергал какие-то кнопки и рычажки, повозился и сказал:

— Извините, аппаратура отказала. Похоже, кое-что придется заменить. Но завтра все будет как новенькое.

Я улыбнулась шире, повернувшись к нему, на этот раз искренне. Ничего вокруг не видящий погруженный в работу технарь спас мою ноющую шкуру. Чудеса продолжаются?

Вайль встал:

— Люсиль, спасибо. Теперь был бы благодарен, если бы вы с Коулом принесли нашим гостям напитки и закуски, пока Кассандра подготовится. — Я поспешила прочь со сцены, а он повернулся к Луну: — Обычно мы в это время ужинаем и надеемся, что вы составите нам компанию.

Я отодвинула занавес, пропуская Коула, который стоял наготове со столом. Мыс ним вместе внесли стол по задней лестнице на левую сторону сцены. Теперь на него светил прожектор, видна была скатерть цвета слоновой кости. Йетта подобрала стеклянные и серебряные сервировочные тарелки, а для еды — из белого фарфора с каемкой красных роз. К этому прилагались тяжелые серебряные вилки, ножи и ложки.