Валентайн - Элизабет Уэтмор

Она уже на полпути, но в это время Джон сам убавляет громкость – улица снова безмолвна. В окне появилось лицо Мэри Роз; при кухонном свете её волосы выглядят белыми. Несколько секунд она стоит за стеклом, потом задергивает занавеску. Нога у Корины занемела, каждая капля виски, добавленного в чай, дает себя знать, но она все-таки переходит улицу. Джон сидит в машине, положив руки на руль, по радио – грустная песня.

Корина почти не знакома с молодым соседом, мужем Сюзанны – он вечно на работе, выезжает на завод среди ночи, после гудка, но ей привычно видеть этот наклон плеч и пятна на руках. Иногда так выглядел Поттер в первые недели и месяцы после возвращения с войны.

Она подходит к машине, но сидящего боится побеспокоить. Тихим голосом спрашивает, не хочет ли он посидеть у неё на веранде, выпить холодной воды или чего-нибудь покрепче. У неё есть эта пластинка – если Джону захочется послушать еще раз.

* * *

Большой послевоенный бум только начинается, война позади, и люди уже заглядывают с надеждой в будущее. Корина и Поттер, взявшись за руки, ходят по площадке нового автомагазина на Восьмой улице. Иногда пинают шину, раза два садятся в автомобиль, проверить его на ходу, и, наконец, платят наличными за «Додж»-пикап, очень собой довольные. Это прекрасная машина, новая модель «Пайлотхаус», с рядным шестицилиндровым двигателем. Поттер убеждает Корину потратить немного лишнего за удлиненный кузов, для дальних поездок, чтобы можно было лежать там и смотреть на Млечный Путь.

* * *

Едва обозначился живот у Корины, как директор пожимает ей на прощание руку и отправляет домой с банкой знаменитого овощного маринада, приготовленного его женой. Какого черта я буду делать шесть месяцев, кричит она в кабинете школьной секретарши – вязать пинетки? Секретарше видеть такое не впервой. Её дети покинули дом десять лет назад, и хотя любит их безумно, до сих пор просыпаясь по утрам, благодарит Бога за то, что ей не надо готовить никому обед и отыскивать вместе с ними тетради. Детка, говорит она, ты выбыла больше, чем на шесть месяцев.

Девочка Алиса плачет каждую ночь с двенадцати до трех. Поттер и Корина не понимают, почему, и успокоить её не могут. Оба так утомлены, что у Поттера тик на левом глазу, и временами слышит то, чего нет. Корина плачет и проклинает себя за это, потому что, до того как стала матерью, никогда не плакала, никогда, никогда, ни разу.

* * *

В такие ночи, говорит Корина Джону, она не находит себе места в доме. Ни в гостиной, ни на кухне и уж, конечно, не в спальне. Ни одну вещь не может переложить – ни стопку телевизионных программ рядом с его креслом, ни полотенца, до сих пор висящего на крючке в ванной. До сих пор видит на ковре отпечаток от его банки с нюхательным табаком, за который сорок лет его пилила. До сих пор видит на чехле руля ямку от его большого пальца и на матрасе слабую вмятину от его тела. Повсюду его туфли. Не может переключить телевизор на другой канал.

Не хочет ли Джон выпить? Она-то – очень.

Джон берет книжечку стихов, которую она оставила на веранде. Держит её осторожно, двумя пальцами, словно она может взорваться у него в руке. «Жить или умереть»[25]. Он смеется. Это всерьез спрашивается?

Еще как всерьез, говорит она. Сигарету?

* * *

Все разговоры у них с Поттером – о деньгах и младенце. Ночами, лежа в постели, они спорят обо всем, что их злит. Она с ума сходит из-за того, что должна безвылазно сидеть дома. Он работает шестьдесят часов в неделю и не может взять в толк, почему Корина не радуется своей свободе. Оказалось, что она была совершенно не готова к скуке материнства. Он считает, что ухода за Алисой и домашнего хозяйства вполне достаточно для женщины. Почему не познакомиться с другими молодыми мамами, не сходить на церковное собрание или еще куда-то? Корина фыркает, закатывает глаза. Ладно, это займет, ну, два часа в день, говорит она. Вся эта болтовня насчет того, чтобы женщины сидели дома с детьми, если позволяют средства, – собачья чушь и бред сивой кобылы. Поттер говорит, что не представляет себе, как он скажет товарищам, что жена пошла работать. Мне насрать два раза, что там подумают товарищи. Они отворачиваются друг от друга и смотрят на противоположные стены. Такие вот дела.

* * *

Рабочий оступился, рассказывает Джон Корине. Может быть, от усталости. Может быть, поссорился с женой перед работой, или кто-то из детей заболел, или не спал ночами из-за неоплаченного счета. Может, работал вторую смену подряд, заменял заболевшего – человек опытный, знал, что бум не длится вечно. Насчет сверхурочных у него философия простая. Бери, пока есть.

Может быть, всё просто: оступился, упал. Этим делом он занимался сотни раз и мог работать с закрытыми глазами – обычная проверка цистерн на наливной эстакаде перед тем, как их заполнят жидким этиленом и отправят в Калифорнию. Он стоял на верхней перекладине стальной лесенки, рассказывали Джону, когда машинист продвинул состав, чтобы подогнать еще одну цистерну. Сцепка натянулась, вагон дернулся, ноги у него соскользнули, и он упал на рельс. В обычный день он мог бы успеть откатиться, но колесо перерезало ему бедра. Мог бы успеть. Мысли об этом мучают Джона, но что в них пользы погибшему в его дежурство. Это моя обязанность – обеспечивать им безопасность, говорит он Корине.

* * *

Алисе шесть месяцев, и она не спит. Корина стоит под горячим душем и стукается головой о кафель, чтобы стало больно. Она не спит. Она не спит. Она не спит.

* * *

Их новый грузовичок летит, как облако, говорит ей Поттер, передвигая тугой рычаг скоростей. А послушай радио! Это хай-фай, высокая верность воспроизведения. Он поворачивает ручку громкости вправо до отказа. Поет Хэнк Уильямс и его «Бродячие ковбои»; Поттер шлепает ладонью по рулю и гикает. «Я попал к тебе в немилость так чертовски давно, что, когда меня целуешь, знаю – что-то не то». Поттер умолк.

Мм-м, – отзывается Корина.

Она посылает Поттера за чем-то в магазин и несколько минут слушает плач Алисы. Звонит директору школы. У нас бум, говорит она ему, и я подумала, вам могут понадобиться люди. Корина права: набор в школу увеличился вдвое, позарез нужен учитель английского. Как отнесется Поттер к её возвращению на работу? – спрашивает секретарша. Пусть Корина попросит его позвонить директору.

Они не спят друг с другом месяцами – месяцами! – и это из-за Поттера. Махнул на себя рукой, так считает Корина. После того, как родила, Корина прошла, наверное, пятьсот миль, чтобы восстановить фигуру. Питалась кочанным салатом и яблоками – а сама мечтала о бифштексе с печеной картошкой и всеми приправами. Курила сигарету, а думала о шоколадке. С Поттером всё иначе. За время её беременности он потолстел – на тридцать фунтов, если быть точными, – вечерами в постели поедая мороженое, пока Алиса норовила выбраться на свободу из живота Корины. Он до сих пор лакомится им по вечерам – приносит чашку в спальню и ложится с ней на кровать.