Ночной гость - Синда Ричардс

– Барри! – приветствовал его тот настороженным тоном.

– Салют, – отозвался американец и как-то натянуто улыбнулся. – Мы тут разговаривали с миссис Керни. Как твои дела?

– Лучше не бывает! Тебе что-то понадобилось?

В ответ Барри расплылся в глупой улыбке.

– Не-а, – заверил он Диллона, а затем посмотрел на Тею. – А впрочем, есть одно дельце. Симпатичная бабенка, а? Я первый раз видел ее так близко. И говорю тебе, приятель, конфетка, а не баба! Может, мы с тобой кой о чем договоримся?

– Замолчи, – оборвал его Диллон, но тот не унимался. Он нахально положил одну руку Диллону на плечо, а другой тыкал ему в грудь.

– Нет, ты меня выслушай… Я не стал бы тебя ни о чем просить, не будь она у тебя такая красотка. Как насчет соглашения? Так же, как у тебя было с Гриффином. Ты же знаешь, я о ней позабочусь. – С этими словами он задумчиво посмотрел в сторону Теи, задержав взгляд на ее груди.

Неожиданно Диллон схватил его за шиворот.

– Убирайся отсюда! – Голос Диллона прозвучал негромко, но твердо. – Да поживее!

Барри не испугался, а лишь в недоумении уставился сначала на него, потом на Тею.

– Да ты не лезь в бутылку! Я же просто даю точно такое же обещание, какое ты когда-то дал Гриффину. Если, старина, с тобой что-то случится, твой приятель Барри готов тебя выручить. Это я тебе обещаю. Я ведь тогда не спал и все слышал…

– Заткнись, скотина! – прикрикнул на него Диллон и с силой пихнул его. Барри грузно осел на стоявший за ним столик, отчего стоявшие там стаканы разлетелись во все стороны.

– Ах так? – рявкнул американец. – Рожей я не вышел? Понятно, вы, здешние, привыкли делиться между собой, а мы, пришлые, выходит, можем катиться к такой-то матери! Или я не такой мужик, как ты? Ты дал слово – я даю слово. Тем более что бабенка – приятно посмотреть. Да и пощупать тоже.

– Поди-ка ты проспись!

– Да ты послушай! – упирался Барри. – Как ты тогда обещал, так и я обещаю. Если с тобой что приключится, она моя! Черт, я даже готов жениться, совсем как ты…

Тея вскочила с места. Ее сознание жгли огнем слова, сорвавшиеся с другого пьяного языка: «Ты моя, Тея. Мне отдал тебя Гриффин».

«Эх, Гриффин! Наконец мне все понятно».

Странно, подумала Тея. Происходящее словно не коснулось ее. Впрочем, ничего странного. Тея словно опять очутилась в своей потайной комнате и заперла дверь на засов. Посетители ресторана наблюдали за разыгравшимся спектаклем, но ей было все равно. Она смотрела в глаза Диллону, чувствуя, что улыбается, несмотря на то что ее била дрожь. Диллон, заметив это, взял ее за руку.

Но чем он мог помочь?

– Тея! – крикнул Диллон, увидев, что она взяла сумочку. – Тея, ну как ты не понимаешь?

– Почему же? Я все отлично понимаю. Лучше, чем кто-либо другой. Знаешь, Диллон, ты верный друг, пусть не мне, так Гриффину!

С этими словами Тея направилась к выходу и, хотя слышала шум и крики у себя за спиной, даже не повернула головы. Диллон следовал за ней по пятам.

– Тея, куда ты? – крикнул он, пытаясь остановить ее.

– Домой, – ответила она.

– Тея, выслушай меня!

– Диллон, не надо! – воскликнула она едва не плача, стараясь вырваться. – Я точно знаю одно: Гриффин любил меня. Иначе у меня и этого не останется!

– Тея. – Диллон притянул ее к себе. Она подняла руку, как будто собираясь его ударить, но затем безвольно опустила. – Нам надо поговорить. Откуда нам с Гриффином было знать, что Барри подслушивает?

– Нет! – выкрикнула она. – Мне не о чем с тобой говорить! И вообще со мной все в порядке. Понятно? Я всегда подозревала, что должна быть причина – что-то помимо Кэтлин. Я просто не знала, что именно. А теперь мне все понятно – ты заключил нечто вроде соглашения. Мне следовало догадаться раньше – Флора рассказывала мне о таких договорах. Твой отец, например, в случае своей смерти поручил тебя Родди Макнабу. Я же была – как это ты тут недавно выразился про американцев? – слишком тупой!

– Тея, мне очень жаль, что так получилось!

– Ничего страшного!

– Неправда, я же вижу! У тебя сейчас точно такой же вид, как тогда, когда Гриффин… – Он не договорил. – Мы должны поговорить, Тея.

– Нет, Диллон. И вообще мне пора возвращаться.

– Я отвезу тебя.

– Нет! Неужели ты так ничего и не понял? Между нами все кончено. Господи, как же так можно – пообещать жениться на мне?

– Тея, надеюсь, ты…

– Диллон, прошу тебя, прекрати! Я больше не могу быть с тобой. Не могу, слышишь? – Она снова попыталась вырвать руку. На этот раз Диллон не стал ее удерживать. – Можешь обо мне не волноваться. Я не первый раз в Абердине. И знаю, как добраться домой.

Тея доехала до вокзала на такси и купила билет на ночной поезд. В лучшем случае дорога займет около двенадцати часов – чтобы выплакаться, времени предостаточно. Тея позвонила по номеру телефона-автомата рядом с лавкой Родди и сообщила о своем возвращении одному из братьев Данфи. В поезде она, устроившись у окна в пустом купе, принялась ждать, когда же польются слезы.

Но они так и не полились, и она просидела с сухими глазами весь путь до дома, куда добралась в разгар очередного шторма.

– Диллон уже здесь! – радостно сообщила ей Флора, не успела Тея сойти с автобуса. – Его подбросил вертолет. Эта чертова жужжалка приземлилась прямо на берегу!

В намерения Теи не входило выслушивать подробности, и она поспешила домой. Шторм оказался весьма кстати. Она с Кэтлин заперлась и благодарила судьбу за то, что буря отсрочила появление Диллона.

Время шло в заботах о дочери, а также в печатании мемуаров Флоры. Тея совмещала это занятие с прослушиванием присланных сестрой кассет. Душещипательные мелодии только подчеркивали ее одиночество, и порой она ловила себя на том, что готова реветь в голос.

Пытаясь разобраться в собственных мыслях, в которых, надо признаться, царил полный хаос, она обнаружила, что может быть уверена только в одном. Независимо от причины, по которой Диллон вторгся в ее жизнь, она любила его. Что ж, следует отдать ему должное: он прилагал все усилия к тому, чтобы выполнить данное Гриффину обещание, даже сумел завоевать ее любовь. И если бы не американский нефтяник, имеющий привычку подслушивать чужие разговоры и склонность к излишнему употреблению пива, это осталось бы ей неизвестным.

«Я люблю тебя, Диллон».

Тея ловила себя на том, что ее губы шепчут эту фразу, вкладывая в слова всю страсть, которая полыхала в ней, когда они с Диллоном последний раз занимались любовью. Она воспитывает его дочь, а он дал обещание ее покойному мужу и не имеет права оставить ее. Снять с него это обязательство может только она сама. И она сделает это, ведь она его любит!