Большая книга ужасов. 51 - Елена Артамонова

После зловещей истории, связанной с духами Зазеркалья, Таня Андреева избегала лишний раз смотреться в зеркало, но сейчас, направляясь к двери, невольно бросила взгляд на таинственное стекло, являвшееся границей двух миров…

– Нет!

Она отпрянула назад, испуганная видом собственного отражения. Вообще-то у Тани были послушные гладкие волосы, отличавшиеся шелковистым блеском и красивым темно-каштановым оттенком, но сейчас они больше смахивали на копну небрежно собранной соломы. Волоски отходили друг от друга, стали жесткими, словно проволочки, образуя над головой некое подобие нимба.

– Нет… не надо…

Чем старательнее девочка приглаживала свою шевелюру, тем больше она выходила из-под контроля, превращаясь в жуткий, колышущийся от малейшего движения шар, немного напоминавший огромный одуванчик. Таню охватило отчаяние, она не понимала, что с ней происходит, и едва сдерживала подступившие к горлу слезы. Внезапно взгляд засек лежавшие на тумбочке маникюрные ножницы – решение пришло моментально, и, хотя в обычной ситуации Таня никогда бы не захотела расставаться со своими прекрасными волосами, сейчас она была настроена очень и очень решительно. Рука потянулась к изящному инструменту, но так и не коснулась его…

– Ой!

Искра, возникшая на конце среднего пальца, маленькой молнией метнулась к ножницам, и в тот же миг исчезло пронизывающее тело легкое покалывание, а волосы послушно легли на плечи.

– Ничего не понимаю.

Таня опустилась на тахту, обхватила голову руками. С ней явно творилось неладное, но было ли это внезапным проявлением скрытых способностей ее организма или вмешательством потусторонних сил, она не знала. Время медленно шло вперед, и чем ближе стрелки подползали к цифре двенадцать, тем мрачнее становились ее мысли.

– Танюша, тебе не пора ложиться спать? – поинтересовалась заглянувшая в комнату мама.

– Да. Я просто немножечко задумалась.

– Ты поздно ложишься, а первое сентября уже не за горами, надо менять режим.

– Спасибо, что напомнила, – уныло промямлила Таня, у которой от упоминания о школе окончательно испортилось настроение. – Утро вечера мудренее, так ведь говорят?

– У тебя лицо расстроенное и бледное. Что-то не так, дочурка?

– Нет, мама, просто мне действительно пора спать.

Покончив с подготовкой ко сну, девочка вернулась в свою комнату, взяла в руки лежавший на столе карандашик, уперлась его концом в клавишу выключателя. Щелчок – и спальня погрузилась в темноту. Довольная тем, что на этот раз обошлось хотя бы без перегоревших лампочек, Таня впотьмах добралась до тахты, нырнула под одеяло. У девочки все еще оставалась слабая надежда на то, что новый день может избавить ее от тревог и волнений.

Теперь ее звали Виолеттой. Она сменила имя, отказалась от прошлой жизни, покинула дом, лишь бы разорвать невидимую цепь, соединившую ее с неизвестным, но смертельно опасным врагом. Охота, в которой ей была уготована роль жертвы, измотала Виолетту, взвинтила до предела нервы, сделала беспомощной и уязвимой. Девушка отчаянно боялась своего врага, хотя и знала, что не должна поддаваться этому гибельному чувству, лишавшему воли к борьбе. Но больше всего она опасалась даже не за себя саму, а за близких людей, на которых мог обрушиться предназначенный ей гнев неведомой силы. Потому Виолетта и решила порвать все прежние связи, чтобы один на один встретиться со своим грозным противником и, возможно, погибнуть, но при этом не затянуть с собой в царство смерти тех, кого любила.

Черноволосая девушка в длинном платье медленно шла по улицам своего родного городка – каждый дом, переулок, каждое пропыленное дерево воскрешали в памяти воспоминания о безоблачном счастливом детстве, пробуждая в сердце сладкую тоску и ностальгию. Но она гнала прочь память о прошлом – ведь теперь ее звали Виолеттой, и она приехала сюда лишь потому, что надеялась встретить человека, который мог бы указать путь, точнее, тропинку, ведущую к спасению.

Цеплялок поблизости вроде бы не было, однако девушка все время затравленно озиралась по сторонам, вздрагивая от шороха листьев и шума моторов проезжавших мимо машин. Она прекрасно понимала, что, хотя на данный момент ей удалось замести следы и оторваться от преследователей, такое затишье не могло продлиться долго – цеплялки неутомимо преследовали свою жертву, раз за разом отыскивая ее, где бы она ни пряталась. Виолетта прибавила шаг, почти побежала, но потом все же сумела взять себя в руки: пошла спокойнее, стараясь не обращать внимания на обычный городской шум, звучавший со всех сторон.

Железнодорожный вокзал жил в своем привычном ритме – торопились нагруженные кладью пассажиры, каждую минуту по радио звучали объявления, возле лотков толпились люди, из буфета доносился запах кофе… Изящная девушка в синем платье пробиралась сквозь шумную толпу, привлекая к себе внимание всех, кто находился рядом, слишком уж необычный и испуганный у нее был вид. Выстояв небольшую очередь в кассу, Виолетта купила билет и вместе с толпой пассажиров двинулась на платформу. До отправления электрички оставалось еще минут десять.

Тихий, едва различимый звон исподволь вошел в привычный хаос звуков, заставив сердце трепетать от ужаса – так могло звенеть и вибрировать только очень тонкое стальное лезвие, которым проводили по твердой шершавой поверхности. Этот едва слышный звук предвещал страх, боль и смерть, лишал воли, превращая Виолетту в беспомощную жертву, покорно ожидавшую расправы.

«Цеплялки», – губы сами произнесли страшное слово, а взгляд густо подведенных черной краской глаз начал лихорадочно обшаривать толпу.

– Девушка, вы не знаете, этот поезд останавливается в Борисовке?

– Не знаю. То есть я сама туда еду… Должен остановиться, если прежде не сойдет с рельсов.

– Надо сказать, у вас странное чувство юмора.

Красивый рослый парень, одетый в вышедший из моды лет двадцать назад спортивный костюм, с удивлением посмотрел на свою собеседницу. Он хотел завести разговор, чтобы познакомиться с изящной девушкой, заметно выделявшейся из толпы, но, похоже, эта особа оказалась слишком эксцентричной и странной для обычного уличного знакомства. Первым побуждением белозубого красавчика было прервать беседу, но любопытство все же заставило его остаться.

– Говорят, в окрестностях Борисовки – и на озерах, и в реке – отлично клюет рыба! – парень галантно протянул руку, предлагая войти в вагон подкатившей к платформе электрички, но Виолетта отказалась от его помощи. Парня это ничуть не смутило, протолкнувшись в тамбур, он продолжил говорить, не умолкая ни на минуту: – Кстати, меня вполне можно назвать первопроходцем – я должен разведать, что к чему, а потом, если места понравятся, мы рванем в Борисовку всей нашей студенческой компанией.

– Я давно не была в тех краях и вообще не интересуюсь рыбалкой. Лучше расспросите деревенских жителей, они введут вас в курс дела, а заодно расскажут легенду о Вечном рыбаке…