Время Первых - Тимур Сытников

так напугало игроков он не успел, так как на него обрушился валун, и просто впечатал его в землю.

-Даже крякнуть не успел. Самая быстрая смерть в Варриме, можно памятник ставить. Заслужил.-Лу одобрительно кивнул, как бы подтверждая свои слова.- Я вот смотрю и думаю, как хорошо, что мы снаружи не остались. А то бы сейчас бегали по всей песочнице, как угорелые. И погоревшие.

А в песочнице и верно все обстояло так, как это озвучил Лу. Те игроки, которые смогли вырваться с пепелища, имели весьма жалкий вид. В обгоревшей экипировке, перепачканные сажей, они пытались бежать. Бежать куда угодно, не разбирая особо дороги, лишь бы подальше. Как например, тот десяток, который пробежал мимо неудачливого Сафари. Впрочем, убежать особо далеко им не удалось. Тот скол, что похоронил под собой Сафари, быстро развернулся, и выплюнул из пасти, уже знакомую мне клейкую слюну. И сделал это так удачно, что накрыл сразу всю десятку игроков. Те попадали на землю, и уже не смогли подняться. А скол тем временем, приметил себе следующую жертву, одинокого игрока, который пытался закопаться в пепле. Довольно щелкнув жвалами, он поспешил к нему.

Впрочем, некоторые игроки пытались организовать оборону, и хоть как-то организованно отступать. Примерно около тридцати игроков построились в каре, и принялись отступать к стене, видимо ожидая, что их прикроет стрелами стража, а то и вовсе они смогут подняться на стену по веревкам. Некоторое время, им удавалось успешно отступать, но удача быстро им изменила. На их пути упал валун, но по каким-то причинам, скол не стал разворачиваться сразу. Вероятно он ожидал, что игроки пойдут прямо, не став его огибать, и в какой-то момент он окажется внутри их строя.

Но похоже самих отступавших, такая перспектива не обрадовала, и они начали обходить его по дуге. Скол развернулся, обиженно щелкнул жвалам, и попытался схватить крайнего игрока. Тому удалось увернуться, а сам скол получил несколько ударов по морде. Недовольно щелкая жвалами, он отпрянул, и попытался ударить хвостом. Но отряд уже отступил, и удар рассек лишь воздух. Скол вновь недовольно заурчал, а затем попятился назад. Отступавшие решили, что им удалось отбиться, проводили скола радостными вскриками. Впрочем, праздновали они свой успех на ходу.

Но на их беду, это оказался лишь временный успех. Когда между сколом и отступающими образовалось расстояние примерно метров в тридцать, скол стремительно бросился вперед, развив с места крайне высокую скорость. Пробежав метров двадцать, он резко поджал свою голову к земле, и его длинное тело начало сворачиваться в валун. Хватило всего пары оборотов, а затем его по инерции подкинуло, и он полетел прямо в строй отступающих. Все произошло очень быстро, и как-то отреагировать отступающие не успели, и скол приземлился посреди их строя.

Ну а далее, все уже было предопределено. Скол быстро развернулся, и своим хвостом быстро разметал весь строй. Те, кому удалось остаться на ногах, бросились бежать, а оставшиеся на земле, могли лишь пытаться уклониться от удара хвоста, ожидая, когда скол вопьется в них своей пастью. Я вздохнул, а затем спрыгнул с балки на стену. Оставаться тут более не имело смысла. Последних выживших догоняли и добивали сколы, часть из них лежали на земле, скованные слюной сколов. Единственным местом, где еще продолжали скапливаться игроки, был алтарь возрождения. Но это были ПКшники, которые и впрямь решили «кормить» собой сколов, очевидно тем самым мстя за то, что их не пропустили из песочницы.

-Уже уходишь, Босс?

-Да, уже поздно, а тут уже все понятно. Я тут подумал, давайте завтра попозже соберемся на совет, ближе к обеду. А то будем, как сонные мухи.

-Договорились. Погоди, я с тобой. Тоже спать пойду. Школота, а тебе разве мама не запрещает по ночам, долго возле телевизора сидеть?

-Запрещает, а потому я тут с тобой и сижу, а так бы телевизор смотрел. Я с вами.

Лу и Полак спрыгнули с балки, и присоединились ко мне. Видя что мы уходим, остальные соклановцы тоже решили не оставаться. Мы пробрались сквозь стоящих на стене, и перед самым спуском, я окинул песочницу еще раз взглядом. Угли уже потухли, и единственным источником света был портал, а так же периодически вспыхивающий алтарь возрождения. Но их было недостаточно, чтобы разглядеть хоть что-то. Лишь изредка, из темноты долетали крики тех несчастных, до кого добрались сколы. Я вздохнул, а затем спустился со стены.

По дороге к нашему лагерю, все молчали, и даже Лу, который казалось, мог найти что сказать в любой ситуации. Слишком насыщенным вышел день, и всем необходим был отдых, и время на осмысление происшедшего. Охрана нашего лагеря была на месте, и завидев нас, принялись расспрашивать о последних событиях. Лу с Полаком остановились возле них, чтобы рассказать о том, что происходило в песочнице, а я же отправился спать. Заняв приготовленное мне место, я тут же вышел из Варрима, очень хотелось спать. Настолько сильно, что я не стал беспокоить санитарок, чтобы они переложили меня в кровать, а так и уснул в коконе.

И хотя я поздно лег спать, утром я проснулся довольно рано, и при этом весьма бодро себя чувствовал. Санитарки пересадили меня в каталку, а затем накормили завтраком. Затем были утренние процедуры, а так же визит врача, после чего меня вернули обратно в палату. Время уже приближалось к полудню, и я заказал обед на более ранее время. Сегодня в Варриме будет не менее напряженный день, чем на кануне, и я планировал не выходить оттуда до вечера.

В ожидании обеда, я проверил телефон, на предмет новых сообщений. За утро таких оказалось два, одно было от Лу, и пришло через оповещение с форума Варрима, другое было от Саныча. Первым я решил проверить сообщение от Лу.

«Босс, тут приходил начальник стражи. Искал тебя, просил сообщить, что список готов, а так же, что после обеда будет военный совет. В общем, я тут, Полак уже тоже объявился, сидит продукты казенные проедает, Афанас пока в реале, но в ожидании, по сигналу зайдет. Ждем тебя, пора суету наводить, а то скучно в этом болоте.»

Я не стал нечего отвечать, всяко нечего срочного не случилось, да и я скоро зайду в Варрим. А потому, я открыл второе сообщение от Саныча.

«Уже