Крылья Тура - Олег Языков

Наша задача – сбить уверенность и наглость у противника, стать хозяином воздуха. Этого можно добиться смелостью, правильностью использования огня и техники, расчетливостью, хитростью, личной храбростью до самопожертвования и хорошей организацией взаимодействия и взаимовыручки в бою.

Наша задача заключается в том, чтобы как можно больше истребить немцев, не отдать города Сталинграда. Драться за каждый дом, но город не отдавать, а в дальнейшем и разгромить немцев у его стен. Русский летчик-истребитель во всех случаях должен побеждать, от истребителя зависит наша победа в воздухе над немцем и обеспечение действий войск на земле…

Категорически запрещаю истребителям вести оборонительные бои. Драться только наступательно. Искать врага, нападать на него первым, внезапно, и уничтожать. Запрещаю в воздушном бою терять высоту и делать перевороты.

Помнить правило: тот, кто выше в бою, тот побеждает. Расстреливать врага в упор, с дистанции 50–100 метров.

При прикрытии своих войск действовать мелкими группами, парами, четверками, охватывать весь район, эшелонироваться по высоте. Всегда при таком порядке две трети наших истребителей будут иметь возможность истреблять бомбардировщиков противника…

Категорически запрещаю драться одиночно, драться всегда только парой, второму прикрывать хвост товарища, а первому – сбивать…»[16]

Да-а, лучше не скажешь. Как он тогда орден мне дал? Я ведь в одиночку полез на фрица… Так вот подумаешь – сколько всего сделал Т. Т. для авиации в Сталинграде! А ведь он еще так молод, лет тридцать ему? А уже командует воздушной армией, разработал и ввел понятие авиационного наступления, создал систему управления войной в воздухе через сеть наземных командных пунктов, да и многое-многое другое. Причем – в самое тяжелое и страшное время.

Жесткий, прямой мужик. Как он там говорит в приказе, где это… а, вот… «…отдельные летчики-трусы, предатели, дрожащие за свою шкуру… попадая в воздух, лязгая от страха зубами, при первой же отдаленной встрече с врагом бегут с поля боя…»

Сейчас, в 21-м веке, на моей земле нет руководителей, которые осмелятся так рубануть. Президент, этот мальчик-юрист с крупной головкой, узкими плечиками и вечно отсутствующим взглядом, хорошо себя чувствует только на форумах, с которых, собственно, и не вылезает, а говорит гладкими, обтекаемо-западными корректными периодами. Премьер… тот мог бы, но, как мне кажется, он изо всех сил старается забыть, что когда-то был офицером и коммунистом. Ну, да и бог с ними… Теперь мне как-то не до них, в Сталинграде-то.

Теперь война пошла несколько иная. Авиация противника сейчас полностью утратила свое превосходство в районе Сталинграда. По данным всех видов разведки, в начале декабря перед Сталинградским фронтом у противника осталось около 100 истребителей и до 200 бомбардировщиков, из которых до сотни «Хе-111» использовались для транспортировки воинских грузов и в боевых действиях не участвовали. И, главное, наши летчики повыбили много опытных, подготовленных фашистских пилотов, я бы сказал – надломили им хребет.

Наша 8-я воздушная армия имела примерно 190 исправных истребителей, чуть более ста бомбардировщиков, причем надо помнить, что половина из них – это «По-2». Не «Пе-2», а именно «По-2»!

Фильм «Небесный тихоход» помните, ну, Крючков там играет, Меркурьев еще…

Песню там летчики поют:

Потому, потому, что мы пилоты,

Небо наш, небо наш родимый дом,

Первым делом, первым делом – самолеты…

Ну, и так далее… Так вот – 53 бомбардировщика «По-2», представляете такой могучий весь из себя бомбовоз? На нем в фильме майор Булочкин корреспондентку катал. Да, и еще 140 штурмовиков. Более 300 самолетов было раскидано по армейским авиаремонтным мастерским.

В авиации всегда так. У вас сколько самолетов? Тысяча!!! А в строю? Ну-у, сотня-другая, может, и наберется…

А немцы за внешним кольцом окружения нагнали уже более 500 транспортников, только транспортников! Как же их жечь-то, такую толпу?

А просто: вокруг окруженной группировки и в сторону от нее в направлении наиболее вероятных полетов транспортных самолетов немцев приказом устанавливались четыре зоны уничтожения: за внешним фронтом, между внешним и внутренним фронтами, перед внутренним фронтом и в районе окружения.

Основной являлась вторая зона. Она была круговой и делилась на пять секторов. Два сектора территориально располагались севернее и северо-восточнее района окружения. Они были закреплены за 16-й воздушной армией. Три сектора находились южнее и юго-западнее, прямо со стороны направления полетов транспортных самолетов немцев, за них отвечала 8-я воздушная армия. В обеих зонах были организованы специальные пункты управления воздушным боем. Части были отмобилизованы, люди подготовлены, мы ждали приказа…

Как это будет работать? А вот мы и проверим…

* * *

А неплохо в целом работало. С утра и до темноты в воздухе висели пары разведчиков, которые отслеживали попытки немцев протолкнуть транспортники к своим окруженцам. По замеченным одиночным самолетам и группам работали поднимаемые на перехват истребители. Более того – успешно сбивали немецкие транспортные самолеты и «илы»! А что им не сбивать – две чудесные 23-мм пушки ВЯ[17]крошили фрицев в мелкий фарш, уж вы мне поверьте!

Были дни, когда летчики 8-й армии уничтожали до двух десятков вражеских машин. 7 декабря 1942 года, например, было сбито 27 транспортников, в том числе «Ю-52», в котором находилась большая группа гитлеровских старших офицеров. Еще через несколько дней – 24 сбитых самолета. Такие результаты были доложены Сталину. Верховный поощрил летчиков своей благодарностью[18].

Кое-что из этого количества приходилось и на нас…

Раннее утро, мы дежурим в готовности номер один – в кабинах самолетов, мотор прогрет, взлететь – минутное дело. Тут одновременно хлопают ракеты «Взлет!», и начинает надрываться телефон. Ничего – есть кому трубку взять! Я в боевом расписании, мне – взлет.

Взлетели – звено Рукавишникова и я с Васей. Высоту особо не набрать – весь декабрь стоит гадкая погода, низкая облачность, ограниченная видимость. Где немецкие транспортники? Идут за облаками или ползут на брюхе у земли? Сейчас скажут, но я бы выбрал второй вариант, он логичнее.

– Деду, Блондину – восемь «Ю-52»-х точка 27, высота 400.

– Понял, принял… Блондин, курс 260, я пойду выше.

А куда выше? Нижняя кромка облачности – метров пятьсот всего. Немного полетишь – уже триста, хорошо, если на четырехстах успокоится. Темновато, видимость плохая, а «Юнкерсы» наверняка идут в камуфляже.