Ребенок от мажора - Мария Манич

Никита слушал меня в основном молча, поглаживая нашу Алиску по спинке, когда она, завозившись, решила уснуть между нами, на диване. Слушал и хмурился. Чем больше я рассказывала, срываясь на эмоциональный громкий шёпот и размахивая руками, тем сильнее у Ника проявлялась морщинка между бровями и темнело лицо.

Я была готова к тому, что после моего рассказа он опять обвинит меня во лжи и уедет. Кто я для него? Зачем мне верить? Всего лишь девчонка, которая родила от него ребенка два года назад. А теперь и я, и этот ребенок как яблоко раздора для наших семей.

Вместо этого, после завершения моего эмоционального диалога, сказал:

– Теперь я всё понял, Кнопка. Разберёмся. Не переживай.

У меня словно сняли плиту с груди, которая давила на меня все эти годы и не давала дышать в полную силу. Мне не хватало рядом присутствия человека, который мог просто сказать мне: “разберёмся”. Не хватало ощущения, что я не одна.

Никита приезжает к нам каждый день, за редким исключением, всегда предупреждает, когда не сможет заехать. Звонит и пишет. Спрашивает, как дела у Алиски, заваливает её подарками. Нужными и не очень. Его интересует только она. Когда он рядом, её интересует тоже только он. Они словно пытаются наверстать то время, когда были порознь.

Он не поднимает больше тему наших родителей, а я просто знаю, что однажды она всё равно всплывет. Мы ещё не закрыли двери в прошлое и не до конца распрощались со старыми обидами. Взяли передышку и делаем вид, что у нас всё супер. Улыбаемся друг другу и любуемся нашей дочерью.

Я верю в то, что он её полюбит. Уже полюбил. А всё остальное неважно.

Бабуля пустила слезу, когда увидела их первый раз вместе.

– Всё теперь правильно, Полина. Ребёнку нужен отец, – всхлипывала она, уткнувшись в кухонное полотенце лицом.

Дедушка не особо обрадовался появлению Волкова-младшего у нас дома. Теперь демонстративно каждый вечер начищает ружье, приговаривая:

– Ещё пригодится, вот увидите.

– Что ты такое болтаешь, дед! – журит его бабушка и шлëпает тем самым полотенцем по спине.

***

Перед тем как ввалиться на пару, на которую я и так безбожно опоздала, бегу, перепрыгивая через несколько ступенек, в сторону женского туалета. Мне необходимо переодеться! Пакет со сменной одеждой зажат в руке, второй я придерживаю полы пальто. Не хватало ещё попасться на глаза преподавателям в таком виде! Эти шорты смотрятся ещё кошмарнее и развратнее при дневном свете.

“Ты где? Я тебя прикрыла на пятнадцать минут, поторопись, плиз.” – падает на телефон сообщение от Кати.

“Ещё пять и я буду.”

“Он уже раздал задания.”

“Бегу!”

Неожиданно ближняя ко мне дверь открывается, и из неё вываливается толпа студентов. Пытаюсь затормозить, но всё равно влетаю в кого-то, больно припечатавшись носом. Кажется, в чью-то спину. В ноздри проникает знакомый запах и моё сердце тут же подпрыгивает как у безмозглой влюблённой дурочки.

– Извини, – бормочу, отлетая на шаг назад, пытаясь удержать равновесие.

– Не извиню, – улыбается Никита, а его руки пробираются под моё распахнувшееся пальто.

Горячие пальцы касаются голой кожи под рубашкой и смеющиеся карие глаза темнеют, когда он опускает на меня свой взгляд. Волоски на теле встают дыбом от того, как он смотрит. Очень давно на меня так не смотрели мужчины. Так, будто я ему нравлюсь, и он хочет содрать с меня это пальто вместе со всей оставшейся одеждой.

Облизываю вмиг пересохшие от частого дыхания губы. Никита тут же смотрит на них и зеркалит жест. Теперь я таращусь на него во все глаза, приоткрыв рот, позабыв, где мы находимся и что я вообще-то куда-то спешила.

– Куда торопишься, Кнопка? – тихо спрашивает Ник, чуть наклоняя голову, чтобы наши глаза были на одном уровне.

– На пару… опаздываю. Я больше не собираюсь падать, – намекаю ему на то, что он может меня уже отпустить и чуть отодвинуться, а сама не очень-то этого и хочу.

Просто знаю, что так нужно и будет правильнее. Он не мой мужчина, хотя его ладони обжигают именно мою талию. Он отец нашей дочки.

– Уверена?

Киваю и чувствую легкий укол разочарования, когда руки Волкова соскальзывают с моей талии. Он хмурится, оглядывая меня с ног до головы, и быстрыми движениями застëгивает пуговицы на моём пальто.

Последнее время мы постоянно бываем вместе, но не одни, рядом тоже постоянно кто-то есть. Общаемся уже не так натянуто, как вначале, но и не так раскованно, как в школе. Между нами, до сих пор стоит наше прошлое. Мы не поднимаем тему родителей. Не разговариваем о его матери и моём отчиме. Просто делаем вид, что этих проблем не существует. Пока наше внимание полностью сконцентрировано на Алиске.

– Ты опять работала допоздна?

– Это неверная формулировка. Скорее, я работала до утра, – давлю в себе глупый смешок и откидываю со лба волосы.

– Тебе стоит подумать о смене работы или о том, чтобы уйти совсем. Будешь учиться и заниматься Алисой, – заводит Ник тему, которая уже не раз проскальзывала, между нами.

– Очень заманчиво. А ты будешь оплачивать наши счета? – не могу удержаться от шпильки.

– Я тебе задолжал приличную сумму. И мне нетрудно будет вас содержать, – спокойно отвечает Никита, отходя от меня.

Чуть дальше от нас стоят ребята из его футбольной команды, которые явно ждут своего капитана. Мне же давно пора быть на паре. На важной для меня паре! Напоминаю себе, жуя губу, потому что я прилипла к долбаному полу и не могу сдвинуться с места.

– Ты не обязан. Ты ничего не знал.

Я до сих пор принимаю у Никиты подарки, которые он дарит Алиске, и даже разрешила оплатить ей осенний комбинезон, но не смогла взять у него приличную сумму денег, которую он предлагал мне вместо официальных алиментов. Это не чёртова гордость, это страх того, что он просто пытается от нас откупиться. Купить деньгами своей семьи.

– Зато знаю теперь, Кнопка.

Никита касается пальцем кончика моего носа и улыбается, наблюдая за тем, как я опять краснею.

– Мне пора. Приедешь сегодня? – спохватываюсь, делая шаг в сторону женского туалета.

Волков отрицательно качает головой.

– Сегодня нет, выезжаем вечером на матч в другой город. Забыл сказать. Думал, смотаемся туда одним днём, но тренер решил иначе. Я позвоню вам с Алиской по видео.

Расстроенно киваю и напоминаю себе, что это его жизнь и его выбор. Я не навязываю ему общение с дочерью, он тянется к ней сам. Нет ничего страшного в том, что он куда-то уедет. Никита не бросает нас снова. Не бросает её.

– Тогда пока, – говорю поспешно, стараясь скрыть разочарование в голосе. – И удачи на матче. Порви там всех.