Реанимация. Истории на грани жизни и смерти - Мэтт Морган

описывает удивительную способность человеческого мозга делать правильные выводы на основе крошечных фрагментов информации. В ее основу легла работа лауреата Нобелевской премии Даниела Канемана и его покойного коллеги Амоса Тверски. После одного взгляда на кровать Джо все его проблемы становились очевидны. Во-первых, я увидел помпу, из которой медленно поступал белесый пропофол, необходимый для поддержания Джо в бессознательном состоянии. Во-вторых, я заметил, как аппарат искусственной вентиляции легких старательно поддерживал уровень углекислого газа в крови Джо на нужном уровне. На сверкающих мониторах была видна характерная волнистая линия с двумя четкими пиками, которая отражала внутричерепное давление. Наконец, у пациента в голове была тонкая пластиковая трубка, введенная через маленькое просверленное отверстие в одно из «озер» мозга, где обычно находится спинномозговая жидкость. Все эти меры должны были защитить мозг Джо от дальнейших повреждений, после того как мы обнаружили большое эпидуральное кровоизлияние, произошедшее в результате последнего удара кулаком.

Седативный препарат пропофол уменьшал объем работы, выполняемой мозгом. Вследствие этого снижалась потребность в крови и кислороде, благодаря чему риск дальнейших повреждений сокращался. Мы поддерживали уровень углекислого газа в норме с помощью вентилятора, который стабилизировал поступление крови в мозг и ее отток из него. Соотношение крови, поступающей в мозг и выходящей из него, называется церебральной перфузией. Оно тщательно отрегулировано, подобно настройкам радиатора, обогревающего дом. При этом заданное значение зависит от ряда переменных, но уровень углекислого газа — того же газа, от которого пузырится шампанское, — имеет решающее значение. Если он слишком низкий, в мозг будет поступать недостаточно крови, что приведет к дальнейшим повреждениям в результате кислородного голодания. Слишком высокий уровень углекислого газа ведет к отеку мозга. Как и в случае с иммунным ответом Кристофера из второй главы, нам нужно было найти оптимальную температуру каши Златовласки. Подобно радиаторам отопления у вас дома, мозгу необходим постоянный приток крови, чтобы оставаться теплым. Если внутричерепное давление растет, кровь приходится усиленно проталкивать через артерии, чтобы поддерживать необходимый ток. Мы использовали датчик давления, введенный в мозговую ткань Джо, чтобы понимать, как сильно нам необходимо проталкивать кровь. Каждую минуту мы могли регулировать кровяное давление Джо с помощью лекарств, чтобы поддерживать ее заданный ток. Хотя Джо не знал этого, то, как мы справлялись с его травмой мозга, было тесно связано с одним знаменитым бывшим жителем Кардиффа.

Уровень углекислого газа в крови должен быть оптимальным: слишком низкий ведет к кислородному голоданию мозга, слишком высокий — к его отеку.

* * *

Один вопрос, который я всегда задаю стажерам во время обходов, касается связи между Кардиффом, книгой «Большой и Добрый Великан» и реаниматологией. Удивительно, но лишь немногие знают, что деревня Лландафф, расположенная всего в километре от нашей больницы, была домом известного детского писателя Роальда Даля. Он был крещен в норвежской церкви у Кардиффского залива, которую до сих пор можно наблюдать из окон верхних этажей больницы. Даль оставил важное наследие, способствовавшее лучшему лечению и профилактике критических заболеваний, которое часто затмевается его литературными достижениями.

Хотя Даль родился в состоятельной семье, у него была тяжелая жизнь, полная трагедий. Когда ему было три года, его сестра умерла от сепсиса, начавшегося в результате разрыва аппендикса. Позднее летчик-истребитель Даль чуть не погиб во время своего первого боевого вылета во Второй мировой войне. Он жестко приземлился на своем двухместном самолете «Гладиатор» в египетской пустыне, в результате чего сломал нос, проломил череп и потерял сознание. За пять лет между 1960 и 1965 годами все стало еще хуже. Сначала трехмесячный сын Даля по имени Тео был сбит такси в Нью-Йорке, получив травму головного мозга. Затем в 1962 году семья получила письмо из школы, в котором сообщалось о нарастании эпидемии кори. Далю удалось получить для своего сына дозу гамма-глобулина, концентрированных антител из донорской крови, которые могли на какое-то время предотвратить заражение некоторыми инфекционными заболеваниями. Его сводная сестра была замужем за главой Института превентивной медицины Листера, который согласился прислать гамма-глобулин из Америки. Поскольку Тео все еще был слаб после несчастного случая, эта единственная доза была отдана ему. Через три дня дочь Даля Оливия вернулась домой из школы, покрытая сыпью. Еще через три дня семилетняя Оливия, которая, казалось бы, выздоравливала, одержала над своим отцом победу в шахматы. Но на следующий день она умерла. Это случилось из-за того, что вирус кори распространился на мозг и привел к энцефалиту, воспалению нежных мозговых тканей. Последней трагедией в этот период стало сильное мозговое кровотечение у жены Даля, актрисы Патриции Нил, произошедшее в результате разрыва аневризмы. Ей было всего 39, и она была беременна пятым ребенком.

Даль стойко переживал каждую из этих трагедий. Черепно-мозговая травма его сына привела к гидроцефалии, скоплению жидкости в мозге, которая возникла из-за закупорки путей оттока спинно-мозговой жидкости. В отделении реанимации мы ежедневно имеем дело с такой проблемой у пациентов с черепно-мозговыми травмами. Эту жидкость необходимо дренировать, прежде чем она приведет к дальнейшим повреждениям мозга. Трубки, которые выводили спинно-мозговую жидкость в желудок Тео, постоянно забивались.

С тех пор как Даль попал в аварию, он потворствовал своей страсти к конструированию, создавая модели самолетов. Он использовал свои умения, чтобы адаптировать конструкцию двигателя самолета под специальный клапан, который предотвращал закупорку дренажных трубок у пациентов с гидроцефалией. Клапан Уэйда — Даля — Тилла был запатентован в 1962 году после коллаборации Даля, инженера-гидравлика Стэнли Уэйда и нейрохирурга Кеннета Тилла. Сегодня еще можно встретить людей, которые живут с частицей знаменитого писателя внутри себя.

Смерть Оливии от кори помогла спасти бесчисленное количество других людей. Книга «Большой и Добрый Великан», посвященная Оливии, была написана через 14 лет после появления вакцины от кори, которая спасла бы ей жизнь. В письме, написанном в 1986 году, спустя четыре года после публикации книги, Даль страстно поддерживал широкое распространение вакцинации, чтобы другим не довелось испытать боль его потери. Органы общественного здравоохранения до сих пор используют в рекламных кампаниях это письмо, завершающееся словами:

«Я посвятил две свои книги Оливии, первой была «Джеймс и гигантский персик». Тогда она была еще жива. Второй стала «Большой и Добрый Великан», посвященная ее памяти после того, как она умерла от кори. Вы увидите ее имя в начале каждой из этих книг. И я знаю, как она была бы счастлива, узнав, что ее смерть помогла спасти от болезни и смерти множество других детей».

Печально, что в 2013–2018 годах уровень заболеваемости корью в Европе вырос более чем на 300 %. Причиной стало снижение уровня иммунизации в