Экзотеррика. Тьмир - Василий Головачёв

вводя запреты и санкции, оборачивающиеся колоссальными бедами для них же самих.

Кроме того, поговорили и о поиске новых уцелевших «машин Судного дня» и военных баз древних цивилизаций, на которых могло храниться оружие. К десяти экзотическим объектам (как правило, они указывали на присутствие разумной жизни в прошлом, потому что их экзотичность была результатом астроинженерной деятельности хозяев) уже отправились экспедиции; по подсчётам специалистов, Реестр содержал миллионы координат разумников, которые нуждались в изучении. Вычислить их, даже имея карту, было невероятно трудно. За двести миллионов лет галактики и звёзды поменяли свои пенаты и разбежались по космосу, а Солнечная система успела обернуться вокруг центра Галактики, что, естественно, мешало определить точное местонахождение заселённых планет (или звёзд).

После консультаций с кванкологами и ксенологами идею Мишина найти неисследованный экзот и устроить засаду для «вора с моллюскором за пазухой» пришлось отбросить. Россия имела прекрасный флот, в том числе военный, но после потери нескольких кораблей и отправки тревожных групп за пределы Солнечной системы стало ясно, что ресурсы страны не бесконечны. Да и охрану её рубежей, особенно в киберпространстве, никто не отменял. Враждебных соседей на родной планете по-прежнему хватало.

Шаргин как-то прочитал-просмотрел несколько видеокниг советского периода российской империи, авторы которых (тогда книги писали и печатали) в мечтах создавали общество справедливости, и был удивлён их позитивным настроем, потому что в двадцатом веке, до распада СССР, его жители мечтали о добром будущем, о покорении космоса без войн на благо человека. Но всё пошло не так, и недаром старики говорили, что их будущее осталось в прошлом. Зла на Земле накопилось благодаря расширению приюта негодяев со всего света – Соединённых Штатов Америки – предостаточно. Да и уродливая Европа, задавленная в конце концов переселенцами из Азии и Африки, признающая только право сильного, поддерживающая сатанизм, вынесшая на ЛБГТ-знамя культ «зверопотребления», не отставала от Штатов, расколовшихся на одиннадцать империй-агломераций, и продолжала ненавидеть всё русское.

Вечером, проглядывая в офисе файлы новых материалов, Шаргин заколебался, ехать ли домой спать или нет. Он мог комфортно устроиться и в здании Коскона. Но в это время после короткого стука в кабинет вошёл Шмелёв. Глянув на застывшее в недоумении лицо полковника, Владислав Михайлович насторожился, ожидая неприятную новость, однако ошибся.

– Вы здесь останетесь, товарищ генерал? Или полетите домой?

– Ещё не знаю. – Шаргин откинулся на спинку кресла, расслабился. Он жил в Котласе, на севере Среднерусской равнины. – Жена грозится уйти к маме.

Шмелёв засмеялся:

– Тогда надо срочно мчаться домой. Пары нынче редки, народ предпочитает свободу от всех обязательств, особенно по воспитанию детей, и население Земли уже третье десятилетие снижается. Не растёт оно даже в Индии и Китае. А жён надо беречь.

– Не перескакивай с темы на тему. Население Азии до сих пор пополняется бешеными темпами, что не может не тревожить белую расу.

– Да, Азия ещё доставит нам проблем.

– Уговорил, отправлюсь к себе. Слышал, ты тоже собираешься заключить официальный брак?

Шмелёв развёл руками:

– Я нормальный русский человек тридцати девяти лет от роду. Пока девушка соглашается терпеть мои выкрутасы, надо жениться.

– Влюбился? – хмыкнул Шаргин.

– Давно, уже пять лет как живём вместе. Леся вдруг начала нервничать, вот я и согласился.

– На свадьбу позвать не забудь.

– Свадьба будет летом, обязательно.

Заместитель опустился на стул.

– Вам уже звонили?

– Ты о чём? – нахмурился Шаргин.

– Китайцы…

– Договаривай!

– Разведка конторы (он имел в виду ФСБ) доложила, что китайцы хотят обратиться к нам за помощью.

– Предлог?

– Они выяснили предназначение оружия, найденного на Энцеладе.

– «Умертвия»?

– Так точно. Его масштабы так подействовали на китайских экспертов, что они намереваются отдать его нам.

Шаргин застыл:

– Не шутишь?!

– Никак нет.

Шаргин плеснул себе в пластиковый стакан газировки, проглотил, предложил Шмелёву, но тот отказался.

– Когда ты узнал?

– Пару минут назад.

– А мне никто не…

Шишка вириала на столе мигнула жёлтым огоньком, тренькнул звонок.

– Слушаю, – сказал Шаргин.

– Товарищ генерал, – доложил компьютер кабинета по имени Терминус, – пришло письмо.

Шаргин мысленно кликнул виртуальную клавишу виртуальной же клавиатуры, и виом сбоку от стола выдал текст сообщения. В нём лаконично говорилось о предложении китайского космического Агентства передать «заинтересованным лицам» в российском руководстве артефакт, найденный на спутнике Юпитера Энцеладе.

– Вот и о вас вспомнили, – покривил губы Шмелёв.

– Это меняет все наши планы!

– Не все, Владислав Михайлович, экспедиции в Ланиакею не избежать, формировать Штаб сопротивления будущей агрессии нужно тоже. Другое дело, что мы можем снабдить корабль, который пойдёт в Ланиакею, мощнейшим оружием. Если оно, конечно, фунциклирует.

– Наши фрегаты заняты…

– Возвращается «Дерзкий». После того как какой-то гад уничтожил инфоцентр в двойной звезде, делать ему там нечего. И сегодня мне доложили, что ремонт на «Великолепном» закончен. Так что у нас есть выбор.

Шаргин съел дольку апельсина, снова предложил посетителю, и на этот раз Шмелёв взял.

– Надо связаться с директором конторы. Мы должны быть вместе, когда нам передадут «Умертвие».

Шмелёв кивнул, жуя апельсин.

Снова мяукнул вириал. На этот раз звонили по мобильной сети. Шаргин активировал сотовый контур и удивился, увидев соткавшееся перед глазами из световых лучей лицо Дианы Забавной.

– Добрый вечер, – отреагировал Шаргин, пытаясь спрятать дольку апельсина в карман.

– Прошу прощения, Владислав Михайлович, – смущённо проговорила она, – за поздний звонок. Мне сказали, что Дарислав… что эскор «Салют» обнаружил в центре Ланиакеи какой-то Колобок и собирается проникнуть в него.

– Да, это так. Копун оставил закладку, наши парни активировали её и узнали, что он направился именно туда.

– У меня дурные предчувствия…

Шаргин посмотрел на заместителя, делающего ему какие-то знаки, но отвлекаться не стал.

– Причины?

– Дарислав не просто мой муж и любимый человек… – Собеседница порозовела, однако взгляда не отвела.

– Понимаю ваши чувства, вам он дорог и вы с ним уже давно хорошо понимаете друг друга.

– Не тот дорог, – улыбнулась женщина с той же полускрытой печалью, – с кем хорошо, а тот, без которого плохо[21].

– Не переживайте, Диана, вы же знаете своего супруга, он очень удачливый человек.

– В том-то и дело, что знаю, – улыбнулась собеседница сквозь печаль. – Дар всегда лезет на рожон, не думая о риске и последствиях.

– Напрасно вы так считаете. Как командир экспедиции он относится к делу чрезвычайно ответственно. Вдобавок могу сообщить, что к ним для поддержки скоро отправится ещё один корабль.

– Правда?! – обрадовалась она.

– Правда, – кивнул Шаргин, мысленно оценивая красоту жены Волкова, сумевшей в прошлом году добиться расположения Вестника Гефеста и стать его другом. Диана была не просто красивой представительницей женского пола, в ней чувствовалась внутренняя добрая сила и убеждённость в правоте духовных законов, которыми