Юстиниан Великий : Император и его век - Станислав Николаевич Чернявский

он по-прежнему революционер. Прокопий знал ситуацию лучше, вращался в высших кругах и был несомненно прав. Юстиниан, видимо, и сам продолжал считать себя революционером, хотя на самом деле после болезни стал совсем другим человеком. Дело, конечно, не в больничной койке, к которой он был прикован, а в изменившейся политической ситуации. Юстиниан почувствовал перемены. Возможно, за время его болезни стасиоты понесли столь большие потери, что ситуация уравнялась. В этот момент Юстиниан сообразил, что может прийти к власти только в результате кровавой гражданской усобицы. Но это означало бы, что империи надолго придется отказаться от внешних войн и просто зализывать раны, тогда как Юстиниан вынашивал совершенно иные планы. Поэтому он решил пойти на временное соглашение с сенаторами, надеясь, что наверстает упущенное и довершит революционные преобразования мирным путем.

Часть вторая УТРАТА ИЛЛЮЗИЙ

ГЛАВА 1. РЕВОЛЮЦИЯ КАТИТСЯ ПОД ОТКОС

1. ВОСХОЖДЕНИЕ НА ТРОН

Вскоре Юстиниан получил плату за то, что отвернулся от стасиотов (если только наша реконструкция верна). Император Юстин официально провозгласил его соправителем. Причем вместе с женой — бывшим «пехотинцем» Феодорой. Историк Прокопий вне себя. Он приписывает это и все другие решения слабоумию Юстина. «Был он на редкость слабоумен, — жалуется Кесариец, — и поистине подобен вьючному ослу, способному лишь следовать за тем, кто тянет его за узду, да то и дело трясти ушами».

Церемония провозглашения Юстиниана состоялась в Священном Палатии 1 апреля 527 года, за три дня до Пасхи. Вообще-то в такое время обычно не принимались важные государственные решения, но тут случай особый.

Старый базилевс был очень плох. Его мучили нестерпимые боли от старой раны в бедре. Поэтому Юстин торопился. Он призвал сенаторов, церковников, крупных чиновников, военных и провел церемонию посвящения. В торжественной обстановке Юстиниана провозгласили соправителем. Высшие чины государства безропотно приняли это, склонив головы. Но какова была цена признания? И надолго ли оно?

Юстиниан вышел в цирк и показался народу. Толпа ликовала. Далеко не все знали о сговоре между сенаторами и царским семейством. Людям казалось, что к власти приходит крестьянский император, революционер, который устроит Византию по христианским образцам равенства и братства. Действительность оказалась иной.

Сама церемония прошла довольно скромно. Современники упоминают о ней как-то вскользь, а Прокопий ворчит, называя Юстиниана «простоватым». Более поздние авторы, такие как Феофан Исповедник и Константин Багрянородный, приводят иную дату инаугурации — не 1, а 4 апреля. Возможно, 1 апреля было принято решение, а через три дня состоялось само венчание на царство. Флавий Петр Саббатий Юстиниан (527–565) сделался августом и соправителем империи. Его супруга Феодора стала августой. 1 августа 527 года Юстин умер, и его наследник Юстиниан обрел полноту власти. После отпевания и похорон одного монарха последовало венчание на царство другого.

Правительство квестора Прокла было тотчас отправлено в отставку. Вскоре квестуру получит юрист Иоанн, которого сменит Фома, а затем Трибониан. Вместе с Проклом ушли магистр Келер и другие деятели «православной партии», то есть сторонники умеренных реформ. Их дальнейшая судьба неизвестна, однако они выжили. Вероятно, эти люди постепенно превратились в обычных политиков на пенсии и утратили влияние на государственные дела. Начался век Юстиниана Великого.

Юстиниан понимал, что нужно соблюдать осторожность во внутренней политике, иначе правящее сословие уничтожит «народного» императора. Во время недавней болезни он пережил неприятности, которые научили быть бдительным с представителями элиты. Но осторожность не означала, что царь отказался от своих «маздакитских» идей. Он должен был лавировать и провести государственный корабль между старой знатью и радикальными стасиотами, обеспечив стабильность, порядок и создав справедливое православное царство. Такова была конечная цель.

Затем начались перемены. Вместо отставленных чиновников царь окружил себя выходцами из партии стасиотов, преследовал богатых и выдвигал на первые роли простолюдинов. Мы видим это в столице; аналогичные процессы шли, конечно, и в провинциях. Но возникла странная ситуация, которую невозможно было предвидеть. Простолюдины потрясающе быстро интегрировались во власть и стали такими же коррупционерами, как и их предшественники. На первых порах государство Юстиниана оказалось столь же далеким от социальной справедливости, как империя Анастасия.

Политический порядок, включая должности и дворцовый церемониал, внешне остался прежним. Институт частной собственности тоже никто не тронул. Юридически уцелело рабство. Это разочаровало многих стасиотов. Получается, что Юстиниан оказался Робеспьером и Наполеоном в одном лице: он начал революцию и сам ее завершил.

Первым делом царь успокоил православное население империи, издав указ, что государственные должности могут занимать только христиане-халекдониты. «Эллины» (язычники) и иудеи получали трехмесячный срок для перемены веры; в противном случае им закрывалась дорога к государственной службе. В общем, император хотел опереться на надежных людей — единоверцев, но пожал бурю.

Первый заговор против базилевса возник почти сразу. Против него объединилась земельная знать, бюрократия времен Анастасия и, видимо, часть сената. Среди них было много «эллинов» и монофизитов.

Вождем недовольных стал Проб — один из племянников Анастасия Дикора. Но политическая разведка у нового императора работала прекрасно. Функции тайной полиции исполняли дворцовые чиновники, которых называли «силенциарии» — блюстители тишины. Шпионы донесли о поведении Проба. Юстиниан назначил разбирательство. Вина заговорщика была доказана, однако поскольку до мятежа дело не дошло, император проявил милосердие. Он вызвал Проба, зачитал ему обвинительный акт, а потом разорвал свиток с обвинениями и сказал заговорщику:

— Я прощаю тебе то, что ты сделал против меня. Молись, чтобы и Бог тебя простил.

«И восславил сенат василевса», — с умилением замечает Иоанн Малала.

Нам интересно другое: был заговор или нет? Возможно, Юстиниан счел Проба простым болтуном. Если так, царь ошибся. Заговорщики притаились на время, но продолжали свою работу. Они хотели свергнуть царя.

Какие аргументы шли в ход для разжигания страстей? Мы видим их в сочинении Прокопия Кесарийского. Византийские диссиденты толковали «на кухнях» о безголовом